"Оранжевая революция". Где следующая?
Одни боятся бархатных революций, другие на них надеются. Насколько основательны страхи одних и надежды других?

Дмитрий ОРЕШКИН, глава аналитической группы "Меркатор":

- Мне не очень понятен термин "оранжевая революция". То, что называют этими словами, я воспринимаю как нормальный переход власти от одной группы элиты к другой в соответствии с избирательными процедурами. Это российский термин. Например, вот в Молдавии: сохранит власть коммунистически настроенный, не устраивающий Россию, но устраивающий Запад Воронин - это что, будет "оранжевая революция"? С точки зрения Москвы - да. Не думаю, что что-то такое произойдет в Киргизии. Идет нормальный процесс смены элит, там, где он назрел. При чем тут революции?

Аркадий ДУБНОВ, обозреватель газеты "Время новостей", специалист по странам СНГ:

- Сейчас в Киргизии тысячи людей перекрывают трассы в знак протеста против фактического отстранения от выборов их "неоппозиционных" кандидатов. Происходит объединение их с представителями оппозиции. Имеет место некая неуправляемая фронда - это может привести к радикальному развитию событий.

В Таджикистане ничего подобного я не ожидаю - там нет интриги. Протестный потенциал давно сведен к минимуму.

В Молдавии, несмотря на все, что там происходило в последнее время, я не предвижу никаких "оранжевых революций". Что-то подобное могло бы произойти только в результате повторения конфликта между приднестровцами и молдаванами. Скорее всего, никаких серьезных акций там не будет. Можно, конечно, порассуждать об Армении, но слишком там все не просто.

Лилия ШЕВЦОВА, ведущий научный сотрудник Московского центра Карнеги:

- На постсоветском пространстве в течение 2005 года я не вижу никаких причин для возникновения революций. Тем не менее сам факт того, что власти России, Киргизии, Казахстана и отчасти Молдовы обеспокоились угрозой "оранжевой революции" в обозримой перспективе, означает, что многие осознали: возможности административного ресурса при обеспечении преемственности власти весьма ограничены.

Проблема в том, что, оттягивая падение своих режимов, многие могут сами спровоцировать ситуации по сценарию, для развития которого сегодня нет объективных условий.

Константин КОСАЧЕВ, председатель Комитета по международным делам Госдумы РФ:

- Такие события возможны в странах, где власть попытается навязать свою точку зрения народу. И "оранжевые", и "бархатные", и "розовые" революции были следствием неадекватных действий властей. И в случае с Грузией, и в случае с Украиной это не были явления, порожденные всплеском национального самосознания, спецификой стран.

Если власть действует неадекватно, она неизбежно нарывается на нечто подобное. Поэтому сейчас во всех странах грузинский и украинский опыт внимательно изучается и делаются соответствующие выводы.

Алексей МАЛАШЕНКО, профессор, член Научного совета Московского центра Карнеги:

- Я против слова "революция". Она применима разве что к Грузии, "несостоявшемуся" государству, где центральная власть при Шеварднадзе контролировала часть страны, и "спаситель" был обязан действовать революционным путем. Решительная смена власти, как на Украине, может произойти только в Молдавии. Она более или менее готова к этому: маленькая, безобидная полуевропейская страна, которая жаждет подключиться к Европе.

В Центральной Азии смена власти невозможна. Я снимаю шляпу перед оппозицией, но сегодня там не может идти речи о смене власти. Может быть - о создании какого-то плацдарма для будущих перемен. Когда они возможны? Когда объединится оппозиция, появится яркий лидер, партии обретут опору в массах, будет вмешательство извне. И как ни парадоксально, когда правящие круги поймут, что их государства идут к коллапсу, и властью нужно делиться.

№8 за 2005 год
25.02.2005
)