Путин должен обезопасить российский Дальний Восток ("The Financial Times", Великобритания)
Главный внутренний вызов представляет собой тревожная ситуация в восточной части России, особенно в Восточной Сибири и на российском Дальнем Востоке

Дмитрий Тренин (Dmitri Trenin), 01 марта 2005

Автор является директором исследовательского отдела московского Центра Карнеги и автором книги "Конец Евразии: Россия на границе между геополитикой и глобализацией"

1 марта 2005 года. В политической методологии принято считать, что Россия обращает свой взор на восток и на запад, как двуглавый орел на ее государственном гербе. В действительности Россия всегда рассматривала восток и запад очень по-разному. Санкт-Петербург и позднее Москва постоянно поворачивались к Европе и Америке; Азия, напротив, являлась для них тихой заводью и запоздалой мыслью. В начале 21-го века подобное отношение не только неприемлемо, но и потенциально катастрофично.

Главный внутренний вызов представляет собой тревожная ситуация в восточной части России, особенно в Восточной Сибири и на российском Дальнем Востоке. После распада Советского Союза эти территории переживают глубокий кризис депопуляции, деиндустриализации и общей деградации.

Пока не поздно, Москве нужно понять, что территориальная целостность и единство России будут решаться не в Чечне. Вместо этого они будут зависеть от того, сможет ли Москва найти возможность совершить подвиг объединения российского Дальнего Востока и Сибири с остальной Россией и с их азиатскими соседями на северо-востоке.

Главный внешний вызов представляет возвышение Китая. Валовой внутренний продукт (ВВП) Китая в 4 раза больше, чем России. Этот разрыв, скорее всего, будет расширяться и дальше. По мере того как Китай неуклонно становится главной державой Азии и глобальным игроком, России приходится обращать столь же значительное внимание на Китай, как и на Соединенные Штаты. Ей не следует вести разговоры о "китайской угрозе" России. Такой угрозы не существует. Скорее, России нужно наладить отношения с Китаем, который стал значительно более сильным и динамичным, чем она сама.

Азия также создает для российского президента Владимира Путина возможность вернуться на мировую арену в качестве "тяжеловеса" еще до саммита Большой Восьмерки ведущих промышленно развитых стран мира в России в следующем году.

Россия имеет в Азии свои активы, которые могут сыграть жизненно важную роль. Наиболее важными из них являются энергетические ресурсы. Но, хотя энергетическая дипломатия должна являться стержнем российских усилий в Азии, и в настоящее время энергетические проекты дают наилучшую возможность для инициации развития российского Дальнего Востока и Сибири, они должны быть составной частью более широкой, интегрированной "большой стратегии", которая рассчитана на 20-летний, по меньшей мере, период.

В этом подходе различаются шесть главных элементов. Во-первых, он должен включать энергетическую стратегию, которая ставит своей целью превращение России в крупного поставщика нефти и природного газа в страны Северо-Восточной Азии (Китай, Япония и обе Кореи) и привлечение значительных азиатских инвестиций для развития российского Дальнего Востока и Сибири.

Во-вторых, эта стратегия должна содержать проактивную иммиграционную политику, рассчитанную на привлечение на российский Дальний Восток и в Сибирь трудовых ресурсов в таком количестве и такого качества, а также этнического разнообразия, что они будут удовлетворять потребности России, не угрожая ее внутренней стабильности.

В-третьих, жизненно необходимы стратегия безопасности, ориентированная на создание новой системы региональной безопасности для Северо-Восточной Азии, возможно, на базе нынешних шестисторонних переговоров по Северной Корее, равно как и система двусторонних отношений в сфере безопасности между Россией и ее главными соседями.

Четвертый элемент - политическая стратегия, преследующая три главные цели: установление стабильных и дружеских отношений с Китаем, что принесет России пользу, но в то же время не сделает ее вассалом Пекина; устранение нынешних препятствий к добрососедским отношениям с Токио и помощь в превращении Японии в главного партнера России в вопросе технической модернизации российского Дальнего Востока и Сибири; а также поддержание связей с Северной Кореей и подготовка условий для "мягкой посадки" режима в Пхеньяне.

Пятой составляющей этого подхода должна стать стратегия новых технологий в интересах использования научного и образовательного потенциала России.

Наконец, российский Дальний Восток и Сибирь нуждаются в новой политике регионального развития, основанной на разведке месторождений энергоносителей и развитии инфраструктуры, а также на научно-техническом прогрессе.

Для того чтобы предлагаемая стратегия принесла позитивный результат, необходим сильный механизм ее претворения в жизнь. Для обеспечения максимальной эффективности эта система должна работать под руководством специального представителя президента, который станет в регионе наместником короля. Идеальной стала бы личность вроде Дмитрия Козака, представителя г-на Путина на Северном Кавказе. Имея штаб-квартиры в Москве, а также в регионе, этот чиновник должен опираться на немногочисленный, но высоко квалифицированный штат дипломатов, остро чувствующих нюансы азиатской политики, экономистов, компетентных в азиатской экономике и финансах, специалистов по миграции населения, страноведов, а также консультантов по военным вопросам и вопросам безопасности.

Россией де факто руководит один человек, г-н Путин. На первый взгляд это может упростить решение многих вопросов, однако, в силу бюрократического склероза, это означает также, что существует большая вероятность неудачи. Изложенный выше подход обеспечил бы президента как высококвалифицированными профессиональными консультациями, так и компетентным претворением в жизнь политики для быстрого решения вопроса, который имеет первостепенную национальную важность.