Добро пожаловать в Бушлэнд ("Spiegel", Германия)

Клаус Бринкбоймер (Klaus Brinkbaeumer), 04 марта 2005

На прошлой неделе в Брюсселе, Майнце и Братиславе президент США Джордж У. Буш пытался помириться со своими "заблудшими" друзьями. Гость остался доволен, и вел себя - относительно - скромно. Однако его целью было не задобрить европейцев. Он хотел убедить их в правильности собственного мировоззрения.

"Финальную сцену" бушевского европейского турне тоже можно назвать весьма уместной: двое мировых лидеров говорили о свободе и демократии в древнем кремле Братиславы - города, чьи жители предвосхитили падение "железного занавеса" в 1989 г.: годом раньше они вышли на демонстрацию в защиту свободы вероисповедания. Событие, состоявшееся там в прошлый четверг в шесть вечера, казалось, было явно не лишено некоего символического значения.

Джордж Уокер Буш, в темно-синем костюме и красном галстуке, высокий и решительный, производил впечатление человека властного. Президент США поджимал нижнюю губу - это был один из редких случаев за время этой поездки, когда в его поведении проскальзывало напряжение. Но при этом он не забывал улыбаться, и даже смеялся. Стоя рядом с ним, Владимир Путин выглядел низкорослым, скованным и чересчур серьезным.

Они уже обсудили все темы, занимавшие центральное место в ходе поездки Буша: Ирак, Иран, Северную Корею, Палестину, борьбу с терроризмом, и Китай. Буш заметил: "Иногда в политике "да" значит "может быть", а "нет" значит "необязательно"", но тут же добавил, что его российский коллега - "такой человек, который если говорит "да", то это "да", а "нет" - это "нет"". Затем речь зашла о свободе и демократии. Буш отметил наличие определенных недочетов в этом отношении - естественно, в России, а не в Соединенных Штатах.

Россия, ответил Путин, встала на путь демократии 14 лет назад. "Этот выбор окончательный, и возврата назад нет и быть не может", - добавил он. Буш расценил это заявление Путина как самое важное из сделанных в ходе саммита. Именно эту фразу он и хотел услышать.

А раньше бывало что-то подобное? Бывало ли, чтобы лидеры России и США обсуждали проблемы демократии и критиковали друг друга? Или эту дискуссию можно назвать исторической?

Один российский репортер воспользовался случаем, чтобы перейти в контратаку против Америки. Его вопрос, сформулированный весьма многословно, касался демократии в самих США, но при этом он умудрился почти ничего не сказать по существу. А ведь ему достаточно было бы ограничиться двумя словами - "Гуантанамо" и "Абу-Грейб". Или он мог напомнить о выборах во Флориде в 2000 г. Однако он этого не сделал, и в результате вопрос для Буша не представлял ничего каверзного. Он ухмылялся, еще слушая перевод, а затем с удовольствием пустился в рассуждения об американских ценностях, человеческом достоинстве и разделении властей. И все же не исключено, что именно в этот момент он понял: в дальнейшем отношения между Америкой и Европой уже не будут идти "в одни ворота", и в будущем он вполне может оказаться "под судом" европейцев, даже в том, что касается его внутренней политики.

В конце концов, свобода и демократия - это ценности, которые он сам разделяет, его любимые словечки. Джордж У. Буш приехал в Европу, чтобы донести до всех простую истину: демократия рождает свободу, свобода рождает безопасность, безопасность рождает мир во всем мире. Именно в это он и верит.

Долгое время эту бушевскую веру не разделял никто. Кстати, именно поэтому он и отправился в Европу, провел четыре дня в Брюсселе, Майнце и Братиславе, посетил штаб-квартиры НАТО и ЕС, встретился с германским канцлером Герхардом Шредером и Владимиром Путиным.

Теперь он уже не одинок. С некоторыми из охладевших к нему друзей он восстановил отношения, других - просто оставил стоять в стороне. Его поездка была настоящим триумфом. Как-то раз он даже заметил, что остался "все тем же старым Бушем", и от души посмеялся над собственной шуткой - он просто кокетничал.

"Буш-2" (после переизбрания), может позволить себе повеселиться. Возможно, он остался таким же фанатиком, и уж точно не растерял самоуверенности, но европейским коллегам не стоит его недооценивать. По сравнению с "Бушем-1", переизбранный У. приобрел гибкость реакции. Он проявляет любознательность, способен к самоиронии, и очевидно, стал человеком "обучаемым". Временами в ходе поездки он вел себя тише воды ниже травы, и выглядел почти скромным.

Как он сам выразился в Брюсселе: "Я приехал, чтобы слушать".

Поездка началась на авиабазе Эндрюс близ Вашингтона: Буша доставили на вертолете прямо к трапу президентского лайнера. Первую остановку он сделал в Брюсселе. Команда Буша оккупировала бальный зал в комплексе "Concert Noble" и превратила его в подобие спортзала в провинциальной школе в разгар политической кампании. Сцена перестала быть сценой.

Место, где стоял Буш во время выступления, было специально подобрано так, чтобы он казался меньше ростом, более сдержанным, и в то же время выделялся на фоне масштабного интерьера и занавеса. Шестая симфония Бетховена задала тон президентской речи: он говорил о мире и дружбе. Буш отметил, что перед Европой и Америкой открылась эпоха новых возможностей и важных решений. Он удостоился коротких аплодисментов, но затем, увы, настало время дискуссий.

После иракской войны советники Буша рекомендовали ему занять еще более жесткую позицию в отношении Германии и Франции. Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), к примеру, предлагала "покарать" Францию и "игнорировать" Германию, а вашингтонские консерваторы многие месяцы спорили о сравнительных достоинствах "просто" жесткой и "очень жесткой" линии. Но затем, месяца за четыре до выборов, Буш попросил советников составить новый план действий в отношении Европы.

Концепция политики "сближения" была разработана быстро - уже к лету 2004 г. Ее держали в секрете, потому что Буш хотел сначала выиграть выборы, вешая всех собак на Европу и ООН. Теперь же он совершил поворот на 180 градусов с такой быстротой, что европейцы были просто ошеломлены.

Причина этой невероятной метаморфозы в том, что Буш, некогда преподносивший себя как "президента воюющей страны", намерен в ходе второго срока выступить в роли "президента мирного времени" - лидера, который поможет другим странам встать на путь демократии, или, цитируя самого Буша, принесет в мир свободу. "Буш-2" пришел к выводу, что без Европы ему не обойтись - как по практическим и финансовым соображениям, так и для того, чтобы придать своей политике легитимность.

Однако человеку, который водит дружбу с диктаторами и находится в конфликте с демократической Европой, было бы трудно объяснить, каким же образом он собирается распространять демократию по всему миру.

Именно поэтому он занял позицию, которой европейцы ожидали скорее от демократа Джона Керри (John Kerry). Он стал с должным уважением относиться к ЕС. Он задает вопросы. Он молча слушает других. Он расточает похвалы и рассыпается в благодарностях, а поскольку его партнеры помнят, насколько агрессивно еще недавно вел себя этот человек, у них невольно возникает вопрос - а нет ли в этом "новом подходе" лукавства? Чего он хочет? Неужели президента просто замучила совесть?

Было забавно наблюдать, как в Брюсселе европейцы плясали вокруг Буша. Всем своим видом они словно говорили: "Нет, этот парень не может нам понравиться. После всего, что он сделал, после этой войны, после всей этой лжи - никогда!" Многие немцы и французы, сидя в своих тесных кабинетиках, надеялись, что Буш, приехав в Европу, начнет извиняться за свои ошибки и умолять о помощи. Тогда-то они холодно скажут ему: "Что ж, г-н президент, мы подумаем".

Но все произошло не совсем так, как они ожидали. Премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт (Guy Verhofstadt) первым заговорил о свободе и демократии в унисон с Бушем, заявив, что Европа порой подвержена расколу и колебаниям, а Америка действует более активно. После этого все начали расточать похвалы в адрес президента.

"Если бы от смущения умирали, на улицах Брюсселя валялось бы немало трупов", - заметил премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер (Jean-Claude Juncker). Так, итальянский премьер Сильвио Берлускони был явно смущен, что ему позволили лишь наскоро поговорить с Бушем - беседа не носила статус официальной. Все "бушененавистники", даже "зеленые" вдруг захотели "засветиться" рядом с президентом США. Да ладно, это всего лишь фото, оправдывались они. Вы не могли бы снять меня вместе с президентом?

Только британский премьер-министр Тони Блэр держался в стороне от этого "праздника братской любви". Его избирателям не нравится дружба Блэра с Бушем, и поскольку он хочет остаться у власти, то на этот раз старался держаться от американского коллеги подальше.

Затем Бушу пришло время снова отправляться в путь - следующую остановку, к явному неудовольствию Берлускони, он сделал в Германии.

В поездке президента сопровождала его жена Лора, и при каждом удобном случае он повторял, что мужчины должны прислушиваться к сильным женщинам. Во время его выступлений в первом рядку неизменно сидели Лора Буш (Laura Bush) и Кондолиза Райс, а рядом с ними - его новый советник по национальной безопасности Стивен Хэдли (Stephen Hadley), глава аппарата Белого дома Эндрю Кард (Andrew Card) и пресс-секретарь Скот Макклеллан (Scott McClellan). Буш стоял прямо перед ними, улыбаясь и подмигивая своим "сильным женщинам" - порой на середине фразы. Когда Буш отправляется в поездку, вместе с ним снимается с места весь Белый дом.

По сути, он путешествует внутри "герметичной оболочки", так что ему наверно кажется, что он вообще никуда не уезжал. Внутри оболочки все только американское - еда, таблички на дверях, служба безопасности. К тому же президента сопровождало порядка сотни журналистов, аккредитованных при Белом Доме, а камеры "Fox News" и "CNN" на пресс-конференциях, как всегда, занимали первый ряд - французы и немцы стояли у них за спиной.

Неудивительно: именно пресс-корпус Белого дома задает тон восприятию внешнеполитических акций Буша. В каждом отеле им предоставлен свободный доступ в "транспортный центр" и "центр документации", куда они могут сдать свои репортажи и пленки. Они сидят перед своими компьютерами в ожидании, когда появятся сотрудники Белого дома - люди, в равной мере сообразительные и энергичные, которых при цитировании обычно называют "высокопоставленными советниками - и объяснят им, что президент имел в виду. "Высокопоставленные советники", как правило говорят следующее: данной фразой Буш хотел сказать то-то и то-то - хотя, к примеру, германский канцлер Шредер мог истолковать эти же слова совершенно по иному. Это они называют "брифингами для прессы".

Порой мы забываем, что Белый дом интересует не реальность, и уж тем более не правда. Все, что они хотят - это "продать" имидж Джорджа Буша. Белый дом создает собственную реальность, отдельный мир - "Бушлэнд". Поэтому подобные поездки чем-то напоминают корпоративную вечеринку рекламной фирмы: у самой фирмы и ее рекламной кампании одно и то же название - "Буш и его друзья".

Все беседы в Бушлэнде - приятные. Атмосфера там всегда дружелюбная - дружелюбная до крайности. Они как бы говорят: мир можно создать заново, и Буш воплощает собой шаг к лучшему миру. Именно это хотят внушить всем советники, аппарат Белого дома, да и сам президент. И в конечном итоге именно в этом состоит одно из фундаментальных разногласий между Бушем и Европой: он считает, что в состоянии выиграть "войну с терроризмом", создать новый миропорядок. Европейцы не рассматривают происходящее как войну: по их мнению терроризм - куда более сложное явление. Европа реагирует на события уже после того, как они произошли - если, конечно, им вообще удается договориться о совместных действиях.

Многие утверждали, что до 11 сентября 2001 г. Буш вел себя довольно нерешительно. По словам критиков, он просто не разбирался во внешнеполитических вопросах, и считал идею "государственного строительства" в других странах абсурдной. После терактов его политикой двигали инстинктивные и рефлекторные реакции. Он не боится рисковать и утверждает: если для Европы события 11 сентября были важны лишь какое-то время, то для него они изменили все и навсегда.

Поэтому в ходе европейского визита на прошлой неделе на поверхность время от времени всплывал "Буш-1". Он произнес зажигательную речь перед солдатами в Висбадене, выступил на митинге жителей Братиславы, и без стеснения воспользовался этой возможностью, чтобы провести параллель между свободной Восточной Европой и храбрым народом Ирака, между 1989 и 2005 г.

Этот Джордж У. Буш - человек решительный и неразборчивый в средствах: он прислушивается к советам националистов вроде вице-президента Ричарда Чейни (Richard Cheney) и министра обороны Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld), и, поскольку управлять собственной страной ему не интересно (а возможно, он просто понимает, что делать ему в этом качестве особенно нечего), то он "создает" события собственными руками. Он строит новые государства за рубежом. Но больше всего ему хотелось бы построить новый мировой порядок - ни больше, ни меньше.

Потому-то полмира опасается этого человека, потому-то считается, что Буша ненавидят больше, чем кого-либо еще на планете. Многие уверены, что он просто опасен.

О мерах в безопасности в Майнце писали уже не раз. Окружению Буша даже поездка на автобусе показалась чем-то ужасным: как это, по безлюдным местам! По "вражеской территории"? С таким же успехом встречу Буша со Шредером можно было устроить на атомной подлодке, на стометровой глубине: вышло бы дешевле, проще, и уж точно оригинальнее.

Немцы утверждают, что все было сделано, как "требовал" Вашингтон, хотя слово "требовал" здесь явно неуместно. Надо проявлять больше дипломатичности, когда речь идет об этом "празднике" американо-германской дружбы. Американцы говорят, что они вовсе не требовали мер безопасности такого масштаба (было задействовано 10000 полицейских) - в их пользу говорит тот факт, что в Бельгии и Словакии власти не проявляли столь маниакального желания защитить высокого гостя. Братиславские "борцы за свободу" даже уговорили его пообщаться с народом.

Конечно, встреча между канцлером и президентом прошла хорошо, и даже отлично. Их беседа длилась полтора часа, Шредер отметил потрясающую жажду информации со стороны Буша, они обсудили других великих государственных деятелей - вроде Путина, Аббаса и Шарона.

Позднее один из членов американской делегации - его можно отнести к разряду "советников низшего звена" - выразил удивление некоторыми мелкими недочетами. Тот факт, что Шредер встретил Буша в аэропорту, несомненно, можно назвать историческим событием, заметил этот чиновник. Но почему машина остановилась прямо у трапа самолета, так что видны были только головы двух лидеров, и в результате телевизионная картинка была безнадежно испорчена? Фирма "Буш и его друзья" уж точно не допустила бы подобного!

И почему Шредер вел себя так бесцеремонно? Его американский коллега научился смотреть своему собеседнику в глаза и не отворачиваться, и даже правильно произносить его имя - не "Горхард" а "Герхард". Тем не менее, стоило Бушу открыть рот, и на лице у Шредера появлялась та же гримаса, что и во время выступлений лидера оппозиции Ангелы Меркель (Angela Merkel) в Бундестаге.

Но это все мелочи. Главное, что эти двое провели долгую беседу и сумели найти точки соприкосновения. До прошлой недели они смотрели на мир совершенно по-разному, и в этом и крылись истоки конфликта между ними.

Немцы и ЕС с чисто прагматических позиций подходят к вопросу о продаже оружия Китаю, или, как выражается Шредер, к теоретической возможности продавать это оружие, но у США сама идея о таких поставках вызывает ощущение, что их предали. Европейцы стремятся дипломатическими методами убедить Иран отказаться от попыток создать ядерное оружие.

Однако, когда "Буш-2" говорит о "муллах" и "аятоллах", он как две капли воды напоминает "Буша-1", давая понять, что он по-прежнему считает: "Ось зла" живет и здравствует. Европейцы считают, что терроризм подпитывает нищета и агрессивные действия Запада, а Буш полагает, что террористы сами воспитывают себе "смену", поэтому единственный способ победить их - выследить и уничтожить всех до одного.

Конечно, разное мировоззрение порождает и разную политику: именно поэтому вопросы для обсуждения в ходе поездки Буша и носили столь тривиальный характер. Все страны НАТО так или иначе задействованы в восстановлении Ирака - хотя Франция принимает в этом скорее символическое участие. Германия и США планируют проводить совместные исследования в области климатических изменений. Россия стремится объединить усилия с США в борьбе с терроризмом. И все хотят помочь Украине. Сплошные добрые намерения. Ими, пожалуй, все и ограничилось.

Подлинной целью поездки было изменение атмосферы. "Вы устанавливаете контакты, и, если вам что-то нужно, вы об этом просите", - отмечает посол США в Брюсселе Том Корологос (Tom Korologos). А поскольку эти действия происходили перед сотнями телекамер, и содержание каждой конфиденциальной беседы требовалось немедленно разъяснить, участники прибегали к риторическому трюку: один заимствовал формулировки у другого, повторяя их, словно эхо, и создавая тем самым впечатление близости позиций и согласия.

Буш вдруг упомянул о "Киото", хотя уже много лет не желал даже произносить этого слова. Ширак говорил о "новом Ираке". Буш всячески превозносил европейские институты, и впервые, пусть и мимоходом, признал, что между терроризмом и бедностью возможно все же есть какая-то связь. Все благодарили друг друга за "добрые советы", а Шредер заявил, что Ирану ни в коем случае нельзя позволить обзавестись ядерным оружием.

Затем, в Братиславском Граде, Путин утверждал, что Россия с уважением относится к свободе печати, а Буш отметил, что характер демократического строя, несомненно, зависит от традиций и обычаев каждой конкретной страны. Они что, поменялись ролями?

Это был публичный сеанс групповой терапии. Цель этих первых встреч заключалась в том, чтобы учесть точки зрения других, отнестись к ним с уважением и пониманием. Никто не может сказать, была ли эта цель достигнута - просто потому, что никто не знает. Все станет ясно, когда разразится следующий кризис.

Статью перевел с немецкого Кристофер Салтэн (Christopher Sultan)