Интервью президента Киргизской Республики Аскара Акаева

Сергей Горбунов

- Аскар Акаевич, давайте начнем с событий последнего часа. Пришла новость из Киргизии - заявление спикера парламента господина Текебаева. Он сообщил, что Вы согласны уйти в отставку и готовы объявить об этом публично.

- Да, конечно, конечно. У меня цель одна - помочь своей стране выйти из этого конституционного кризиса. Решение о выборах нового президента, которые назначены на 26 июня, было принято в полном противоречии с Конституцией еще старым парламентом.

Я не знаю, какова будет реакция нового парламента, легитимного. И поэтому объявил, что готов приехать, выступить в парламенте и сложить с себя досрочно полномочия президента, поскольку конституционный срок у меня заканчивается 30 октября 2005 года. Чтобы открыть дорогу для того, чтобы новые выборы прошли легитимно и чтобы новый президент был вполне легитимным.

Я им хочу просто помочь, помочь своей стране.

Сейчас единственный легитимный орган у нас - новый парламент. Да и потом, по Конституции, такие вопросы как передача полномочий, всегда решаются в парламенте.

- Что-нибудь изменилось за последние дни, состоялись какие-то контакты, переговоры? Насколько я понимаю, парламент сформировал уже комиссию во главе с Текебаевым.

- Совершенно верно. Сначала спикер парламента Омурбек Текебаев объявил, что ему нужно получить полномочия от парламента, и это, наверное, правильно. Парламент дал ему полномочия, создал комиссию во главе со спикером. С ним как раз мне было бы легче всего решать вопросы, поскольку Омурбек Текебаев является лидером именно демократической оппозиции.

Но в последние дни изменилась позиция действующей власти, действующего правительства. Курманбек Бакиев, исполняющий обязанности премьер-министра, вчера или даже позавчера уже объявил, что приезд, возвращение в страну президента Акаева нецелесообразен, нежелателен. Это может вызвать смуту в стране. Я, прежде всего, не цепляюсь за власть, не цеплялся. Тем более, я объявил еще в 2001 году, что это последний срок моего президентства, и больше не намерен баллотироваться. До выборов оставалось полгода.

Мне неизвестно по каким причинам сейчас правительство не желает... Я как раз им хочу просто помочь, чтобы ситуация вошла в конституционное русло.

- Если я правильно понимаю, пока никаких переговоров у Вас не было? Или были контакты?

- Нет, пока нет. Парламент сегодня позитивно воспринял мое предложение, однако они не могут договориться с правительством, правительство возражает. Потому что гарантии безопасности... Парламент считает, что гарантии безопасности может дать только правительство, поэтому необходимо согласие правительства.

- Но Ваши условия, насколько я понимаю, - передача власти или, скажем так, отставка там - в Киргизии, в парламенте, никоим образом не написание какой-то бумаги.

- Конечно, конечно, конечно, и это так по всем законам, по Конституции, я могу сложить свои полномочия только в парламенте. Это предусмотрено Конституцией нашей страны, поэтому я не ставлю никаких условий, которые бы выходили за рамки Конституции и законов. Я лишь прошу их об одном. Первое - это гарантии личной безопасности. Второе - это соблюдение закона о гарантиях президентской деятельности. И все.

Это позволит мне прибыть, выступить перед парламентом с прощальной или заключительной речью и объявить о досрочном сложении полномочий президента. Чтобы дать возможность, чтобы выборы, которые уже назначены, если дата не будет изменена новым парламентом, прошли легитимно, чтобы следующий президент был легитимным.

Иначе это очень нехороший будет прецедент, потому что у новой власти, я уверен, появится, в свою очередь, своя оппозиция, и они через год могут точно так же перевернуть ситуацию.

Я лишь желаю, чтобы в Кыргызстане, в стране, которой я руководил 14 лет, и приложил немало усилий, чтобы страна шла по демократическому пути развития, была либеральная экономика.

Я хотел, чтобы было правовое государство, чтобы оно и дальше продолжало продвигаться в этом направлении.

- Для того, чтобы достичь какого-то согласия в этом вопросе, как Вы считаете, где могли бы состояться переговоры с той делегацией, например, которую сформировал парламент - здесь - в России или где-то еще, в какой-то третьей стране?

- Только в России, только в России, в Москве. И, насколько я понимаю, комиссия парламента готова прилететь. Сегодня они просто не могут найти общий язык с действующей властью.

- Какие существуют атрибуты власти в Киргизии? Президентский штандарт, может быть что-то еще, что передается следующему президенту? И если они есть, то где эти атрибуты находятся?

- Мы как-то не увлекались в нашей стране такими атрибутами. У нас нет ни штандарта, ничего. Но Конституцией предусмотрено, что в случае досрочного сложения полномочий президент это должен объявить в парламенте. То есть выступить в парламенте, объявить о том, что "я слагаю с себя досрочно полномочия", затем сесть, написать заявление, вручить спикеру парламента - вот и все.

- То есть по закону заочно это сделать нельзя? По закону, по Конституции?

- Нет.

- Вы наверняка слышали, прозвучало предложение Грузии и Украины о посредничестве в переговорах.

- Об этом и речи не может быть. Я лично не принимаю ничьих предложений. Я нахожусь в России, и в момент, когда я решил, что мне надо временно покинуть страну, я сразу же принял твердое решение, что выезжаю в Россию. Я считаю, что только Россия и только в России могут быть промежуточные переговоры.

- На Ваш взгляд, предположим ситуацию: Ваш президентский мандат истечет, будут выборы, может быть досрочные. Кто, на Ваш взгляд, имеет больше шансов на победу?

- Мне трудно сегодня об этом говорить, потому что сейчас пока еще только 3-4 кандидата объявили о намерении участвовать в предстоящих выборах. Их наверняка будет около 30, я убежден. Сегодня просто рано говорить о том, у кого больше шансов, кому отдадут предпочтение. Сейчас ситуация будет меняться не по дням, а по часам. У кого-то рейтинг растет, у кого-то падает. Тот, у кого сегодня большие шансы, к выборам могут оказаться самые малые.

Сегодня очень трудно об этом сказать, потому что ситуация очень сложная, там есть противоречия региональные, клановые...

- Говорить о каких-то конкретных фамилиях Вы считаете преждевременно и бессмысленно?

- Да, я так думаю.

- А как Вы относитесь к выдвижению кандидатуры бывшего главы МЧС Темирбека Акматалиева? Насколько я понимаю, это Ваши земляки его выдвинули.

- Он один из кандидатов, он и ранее выражал свое желание принять участие в выборах, хотя об этом открыто не заявлял. Амбиции у него и раньше были. Он был как раз министром в кабинете премьер-министра Николая Тимофеевича Танаева. Поэтому он один из, я думаю, равных кандидатов. Но таких будет много.

- А как, по-Вашему, что должен будет сделать следующий президент Киргизии для того, чтобы добиться стабильности и избежать повторения таких событий, которые произошли?

- Прежде всего, конечно, надо, чтобы в стране соблюдалась законность. Я очень много сил потратил на то, чтобы страна продвигалась в подлинно демократическом направлении, чтобы фундаментом этой демократии было право, законы. Сегодня, к сожалению, в стране беззаконие. Я считаю, что президент первым делом должен ввести все, что происходит в стране, в правовое поле, опираться на законы.

Сегодня, во-первых, весь бизнес Кыргызстана, который сейчас набрал большие темпы и стал локомотивом экономического развития, разрушен. Малый и средний бизнес, который был локомотивом экономического развития, был сосредоточен в Бишкеке. Как иностранный, так и отечественный. Его в первый же день полностью разграбили. Эти погромы, поджоги - они все привели к тому, что сегодня бизнес в Кыргызстане просто разрушен. Разрушен.

Иностранный капитал сегодня ушел из Кыргызстана, и, наверное, на ближайшие годы страна в социально-экономическом отношении будет отброшена на многие годы назад. И чтобы инвесторы поверили, отечественные бизнесмены начали развивать, возрождать бизнес, нужно, чтобы было верховенство закона. Я считаю, что с этого должен начать...

И, конечно, приоритетное укрепление правоохранительных органов, которые обеспечивают законность в стране. Я думаю, что, может быть, одним из моих больших упущений было то, что я не уделял достаточно внимания укреплению правоохранительных органов.

Я все силы, все ресурсы бросил на социальные проекты, на реформу в образовании, здравоохранении, то есть на развитие человеческого потенциала. Я считал, что главная задача - это сокращение бедности, борьба с бедностью. Мы провели такую впечатляющую программу, национальную стратегию сокращения бедности, которая принесла очень хорошие результаты. Но я не уделил должного внимания правоохранительным органам. Они оказались очень слабы. Видите, даже не смогли защитить от нескольких тысяч боевиков, криминальных элементов.

Наверное, это будет одной из первостепенных задач нового президента. То есть, чтобы все в рамках закона было, в правовом поле. Без этого, конечно, бизнес не возродится. А такой промышленности у нас нет после развала Советского Союза. У нас вся промышленность входила в структуру военно-промышленного комплекса.

Микроэлектроника - они все давным-давно уже бездействовали - сельскохозяйственное машиностроение... Поэтому основой экономики был малый и средний бизнес, который сегодня пострадал очень сильно.

- Если возвращаться к событиям 24 марта, буквально на днях исполняющий обязанности генпрокурора Киргизии заявил, что там хотели бы пригласить Вас на допрос в связи с этими событиями. Вы готовы были бы дать такие показания?

- Они распространяют чудовищную ложь о том, что эти погромы, это разграбление города было организовано президентом, что это были сторонники президента. Но для всех было очевидно, что эти погромы, поджоги, грабежи совершались теми молодчиками, которых напоили.

Миллионы телезрителей видели, как эти молодчики шли - в одной руке колья, в другой - бутылка водки. Тысячи, несколько тысяч, которые с утра провели митинг у наркологического центра, известного не только в Кыргызстане, но и во всем СНГ, где лечили наркоманов со всех стран СНГ. А в этом случае их наоборот накачали наркотиками и потом направили на штурм Дома правительства. В доме правительства взяли компьютеры, мебель какую-то захватили.

Потом их направили грабить город, им сказали, что все магазины, все, что блестит в городе - это принадлежит Акаеву, его семье. Так что отныне это ваше, и они пошли грабить.

Об этом открыто говорили на заседании старого парламента, где новую власть утверждали. И там, как раз выступая, лидеры оппозиции открыто заявляли: "Я, вот, привел столько-то тысяч, и мне соответственно полагается вот такой кусок от пирога власти".

Кто меньше привел - меньше, а один из лидеров, депутат, прямо к ним обратился, в какой-то момент сказал: "Этих людей мы привели с вами - они не кормленные, не поеные, они сейчас пойдут грабить магазины".

Так что эти кадры видели сотни миллионов телезрителей.

Они просто хотят свалить с больной головы на здоровую. Это все совершили те молодчики. Так что у меня нет никаких оснований для того, чтобы давать им какие-то показания. Это они хотят снять с себя ответственность за все эти поджоги, грабежи.

- Вы мне напомнили, когда рассказывали о тех событиях, как люди, захватившие Ваш кабинет, размахивали из окна, как тогда сообщали из Киргизии, президентским штандартом, а Вы сказали, что такового не существует...

- Это флаг, просто флаг.

- Аскар Акаевич, где все-таки Вы хотели бы жить?

- Конечно на родине. Это моя родина, Кыргызстан, моя страна, где я родился. Конечно, если в Кыргызстане будет восстановлен конституционный порядок. Я считаю, что все-таки за 14 лет мне удалось в Кыргызстане построить демократическое, правовое государство.

Есть известное изречение Рузвельта, что для демократии как минимум нужны четыре свободы. Это - свобода слова, свобода вероисповедания, свобода от страха и свобода от нужды. Три свободы у нас были.

В начале 1990-х годов страх был. Я ведь стал президентом после известных трагических событий в Оше, когда тысячи людей погибли в результате межнационального конфликта. Был страх в стране. Тогда был массовый отъезд из страны русскоязычных.

Я провозгласил национальную идею: Кыргызстан - наш общий дом, все имеют равные права. Для каждого этноса Кыргызстан будет уютным, родным домом. Мы приняли официальный статус русского языка, поскольку это язык межнационального общения. Мне удалось сплотить народ, добиться крепкого межэтнического согласия.

Даже ОБСЕ ставило Кыргызстан в пример европейским странам - вот страна образцовых межэтнических отношений. Вот чего мы добились. И не было страха.

А сегодня все люди в страхе. Вот мне звонят - преследуются все, кто в какой-то мере были моими соратниками, преследуются. В тот день, я уже не говорю о том, что адресно там избивали жестоко моего пресс-секретаря, заместителя главы администрации, череп проломили. Только два дня назад пришел в себя, я вчера созвонился. Командира национальной гвардии, героя афганской войны избили, унижали на площади. Его еле-еле гвардейцы вытащили, иначе бы ему не жить. Сейчас он находится в национальном госпитале.

И сегодня всех запугивают, у всех то, что разрушили, то осталось... Забирают бизнес сейчас. Причем все страдают.

Я считаю, что если будет конституционный порядок, если будет жить безопасно, будут как-то уважаться права людей, конечно, я с семьей вернусь обязательно в Кыргызстан, но если не удастся, то я уже выбор сделал. В России конечно буду. Россия была всегда второй родиной для нас - в России двое моих детей родились.

- А чем бы Вы хотели бы заниматься в дальнейшем?

- У меня уже были планы, что я не буду участвовать в последующих выборах. Именно поэтому мои дети решили избираться в депутаты, чтобы продолжить мое дело и чтобы как-то способствовать тому, чтобы политика, которую я проводил в стране, получила продолжение.

Конечно, я уже строил различные планы. Больше склонялся, чтобы вернуться к научной деятельности, потому что я все-таки профессиональный научный работник, и меня случайно занесло в политику в 1990-м году, после ошских трагических событий, когда я оказался единственной приемлемой фигурой - я тогда был членом Верховного Совета СССР, а до этого я работал президентом национальной академии.

Как раз будучи президентом национальной академии в 1989 году, когда были первые альтернативные выборы, - все тогда шли попробовать себя в депутатах, - я тоже. Выиграл и был членом Верховного Совета. Потом меня избрали президентом Кыргызской республики.

Я больше, конечно, склоняюсь именно к научной работе. И у меня было желание оставить политику.

- Вы ведь физик по образованию?

- Да, я физик. Но, правда, за эти годы, поскольку подолгу нужно было заниматься экономикой, я много занимался экономическими теориями и даже написал книгу "Переходные экономики глазами физика". Она получила очень широкий резонанс в мире. Делал доклады и в Америке, и в Европе об этом. То есть, возможно, я продолжу эти экономические исследования.

- А Ваши дети. Где они сейчас и чем они занимаются?

- Старшие дети - у меня старшая дочь и старший сын, родились в Ленинграде - они стали депутатами парламента. Но сейчас, правда, новая власть хочет отобрать у них мандаты задним числом. Но если все будет нормально, спокойно, то они, конечно, обязательно вернутся и будут работать в парламенте. Оба настроены работать в парламенте.

Младшие дети - дочь и сын - учатся в США. Младший сын последовал по моим стопам, он на математическом факультете, изучает компьютерную математику. Он с малых лет уже бегал с компьютером. Дочь - в магистратуре.

- А старшие дети в России, с Вами?

- Сейчас с нами. Они в тот день были в новом парламенте, и у нас появилась информация, что с нами хотят физически расправиться, поэтому в последний момент я принял трудное решение временно покинуть страну. Но не только для спасения личных жизней. Просто в этот последний момент, когда мы были на даче в резиденции, нам сказали, что несколько тысяч молодчиков сели в автобус и поехали брать в заложники президента и его семью.

Они были в таком состоянии, что просто разорвали бы нас. Я спросил охрану, они мне ответили: "Поскольку у нас информация, что с их стороны будет физическое насилие, мы будем вынуждены применять оружие, другого выхода нет". У меня всего человек десять вся охрана. Если бы пролилась кровь, жертвы были бы, конечно, это было бы начало гражданской войны. Это сразу перешло бы в межрегиональный конфликт в Кыргызстане. Поэтому я покинул страну.

- Аскар Акаевич, Вы говорили, что исламский фактор не сыграл серьезной роли в этих событиях.

- Нет, в этой революции исламский фактор не играл никакой роли. Это была просто радикальная оппозиция, она использовала преступные элементы и были на юге страны подготовленные, обученные боевики.

У нас в последнее десятилетие расплодилось очень много школ восточных единоборств. В Бишкеке есть одна из знаменитых школ кикбоксинга, многие кыргызстанцы стали чемпионами мира по кикбоксингу. Это очень популярно. Но под видом единоборств многие лидеры оппозиции подготовили боевиков. Вот они и осуществляли захват областных администраций, и они же потом привели их в Бишкек и, собравшись, осуществили захват Дома правительства.

Исламская партия Хизб-ут-Тахрир она есть, она находится под запретом после 2001 года, но она здесь не участвовала, я должен отметить. Хотя впервые она играла роль на выборах в парламент, поддерживала ряд лидеров радикальной оппозиции на выборах.

- А насколько вообще опасен этот фактор?

- Опасен. В случае негативного развития событий он может использоваться, не исключаю. Не исключаю, хотя в событиях 24-го числа - нет. Это было организовано радикальной оппозицией под руководством международных организаций, этого "международного революционного интернационала", который это готовил. Они это проплатили, тренинги проходили. Там было очень много и с Украины, и из Грузии приезжали. В предшествующие дни пять депутатов грузинского парламента участвовали в митинге в Оше, и они как раз там призывали завершить революцию в Кыргызстане, благословляли.

- Аскар Акаевич, с кем из друзей Вы здесь уже общались?

- Со многими. Прежде всего, конечно, с президентом России Владимиром Владимировичем Путиным. Я очень благодарен ему за то, что он пригласил меня остановиться именно в России.

Потом - с Борисом Николаевичем Ельциным. Вы знаете, он каждый год к нам приезжал отдыхать на Иссык-Куль, у нас с ним сложились самые теплые, дружеские отношения еще с 1989 года, поскольку я был тогда в межрегиональной депутатской группе, которая поддерживала Ельцина.

Его первый визит, кстати, после избрания первым президентом России, был в Кыргызстан. В 1991 году, это было за месяц ровно до путча, 21 июля, я это хорошо помню.

И с моими друзьями - академиками, коллегами, физиками. У меня очень много друзей физиков-академиков. Они меня поддержали. Так что друзья меня очень хорошо поддержали здесь, в России.

- Изменится ли теперь каким-то образом статус российской военной базы в Канте?

- Это зависит от новых властей. Я не знаю, поскольку они пришли при поддержке США. Кстати, (это есть) даже в Интернете - какая-то исламская организация из Пакистана, они добыли доклад посла США (в Киргизии) Стивена Янга, где полностью был расписан сценарий вот этой революции в Кыргызстане, который в точности был исполнен. В точности, буквально.

И там он пишет, что нам обязательно надо валить президента Акаева, смещать, а поскольку эта страна играет ключевую роль, это сосед Китая, здесь российская база, нам надо усиливать здесь свое влияние.

Там прямо они указывают - Бакиев, Отунбаева, что для Америки наиболее предпочтительна фигура Бакиева. Ну сколько они возили его в Америку - много раз - потом в Германию, там есть центр Маршалла.

Власть, которая сейчас пришла, она поддерживалась, и революция совершена, конечно, при финансовой, технической поддержке США.

Но, с другой стороны, они все понимают... Я убежден, что народ заставит любого президента, любого правителя сделать, чтобы Кыргызстан был союзником России. Я всегда говорил, что Россия дана нам Богом и историей. Это как бы завет наших предков. Да, и просто, если проанализировать геополитическую ситуацию, однозначно, Кыргызстан может успешно развиваться только в союзе, в содружестве с Россией. Другого не дано. И ответственные политики это все, конечно, понимают.

Хотя сейчас и американцы могут... Как говорят, кто платит, тот и заказывает музыку, поэтому могут потребовать - "мы же привели вас к власти".

Хотя первые заявления были в таком духе, что эти базы раз есть, то они должны оставаться. В таком духе. Такая неопределенность была.

Я считаю, что, конечно, надо укреплять эту базу. Считаю, что очень своевременно была создана эта авиационная база в Канте, поскольку если бы это не было сделано, американцы попытались бы там узаконить на долгосрочной основе свою базу.

А после появления российской базы в Канте они уже не стали ставить такой вопрос. Они сказали: "Ну, пока в Афганистане (продолжаются события)".

Надо, конечно, укреплять эту базу (в Канте). События сейчас однозначно свидетельствуют в пользу необходимости форсированного укрепления этой базы.

- Мы можем использовать все сказанное Вами?

- Пожалуйста. Я всегда открыто говорил.

2.04.2005