Феликс Кулов: "Нельзя думать о своем народе так плохо"

Записал Сакен БЕЛЬГИБАЕВ
Во время событий в Кыргызстане многие жители нашей республики испытали шок. Романтическое представление о революции осталось в наследие от советской эпохи, но пример соседней страны наглядно показал, как она происходит на самом деле.

- Нельзя приходить к власти на развалинах, - говорит Феликс Кулов, бывший глава МВД Кыргызстана. Он организовал центральный штаб по пресечению правонарушений в тот же вечер, когда его выпустили из тюрьмы. Порядок навести удалось, хотя помощников было не так уж и много. Как рассказал Феликс Шаршенбиевич, большинство сотрудников внутренних дел испугались и не вышли на работу. Сотрудники СНБ охраняли самих себя.
Теперь в Кыргызстане восстановилось относительное спокойствие, и Феликс Кулов, сложивший с себя полномочия "главного полицейского", нашел время для того, чтобы более подробно поговорить с представителями Казахстана. Президенту медиа-холдинга "31 канал", ведущему программы "Центр внимания", Арманжану Байтасову удалось встретиться с бывшим руководителем силовых структур постреволюционной страны.

- Как вы оцениваете ситуацию, сложившуюся сегодня в Бишкеке?

- Стабильная, никаких угроз нет и массовых беспорядков не будет в ближайшее время. Конечно, если не будет неудачных решений со стороны правительства и новых оппозиционеров в лице бывших чиновников.

- Какова нынешняя обстановка в стране?

- Вы знаете, что здесь доходило до курьезов. Когда информация о волнениях появлялась в отдаленных участках, чиновники разбегались, оставляя пустыми кабинеты, и посторонние люди входили сюда и говорили: "Теперь я буду новым акимом района". Они назначали своих людей. Двоевластие приводит к хаосу и неразберихе. Народ не понимает, что происходит, и в такой неопределенности жить нельзя.

- Каково ваше мнение о возвращении в страну Аскара Акаева?

- Конституция гласит, что отречение от должности должно происходить в присутствии депутатов парламента. Сейчас человека нет, заявление его есть, и это дает людям повод думать о том, что его арестовали, что заявление - подделка. Для таких случаев и принят этот закон. Должна быть создана комиссия, в которую входят медики и лица, которые могут подтвердить, что Акаев может приехать в Кыргызстан. Это юридическая проблема. Если этого не сделать, то ситуация получается такая: у нас есть легитимный президент, которого нет на своем месте, его не пускают. Мы говорим о том, что президент должен быть на месте, но и.о. президента говорит, что это обернется дестабилизацией.

Надо выходить из этого тупика – сохранить спокойствие и не нарушить Конституцию.

Если судить по-человечески, по-мужски, он должен вернуться и показаться перед народом. 15 лет он правил, а теперь уйти в кусты ничего не говоря нельзя. Нельзя ограничиваться выступлениями по радио. Надо объясниться перед народом, это - долг президента. Ему гарантировали безопасность. Но сейчас слышны разговоры о том, что его появление вызовет дестабилизацию. Что, с его приездом народ выйдет на улицы и будет убивать? Но тогда для чего существует наш орган, для чего нужен парламент? Нельзя думать о своем народе так плохо.

Раньше Акаев был прав в одном. Я не был легитимным руководителем, как и Курманбек Бакиев. Был только парламент, и только с ним Акаев желал провести переговоры. Он же хочет обеспечить свою безопасность. Вот Кулов уже ушел, и его гарантии пропали.

- Вчера вы сложили с себя полномочия куратора силовых ведомств. С чем это связано?

- Ночью, когда в Бишкеке шли погромы, состоялось экстренное заседание парламента. Депутаты в отсутствие главы государства, правительства, нового парламента, министров приняли решение возложить на Курманбека Бакиева экономический сектор, а на меня – вопросы безопасности. Надо было идти и сразу приступать к работе.

Представляете: ночью идут погромы. Я прихожу, собираю силовиков и говорю, что я возглавляю их. В этой ситуации некогда было смотреть документы. Не было конституционно избранных органов власти. Было Законодательное собрание, и я должен был выполнять его решения как гражданин. Я начал работать и в течение трех дней навел порядок. Теперь парламент может собраться и разобраться со всеми юридическими проблемами. Депутаты подписали меморандум о признании друг друга, выбрали премьер-министра, назначили и.о. президента, министров. Все вошло в конституционное русло. Нужен ли в этой ситуации я с таким неопределенным статусом? Моя задача выполнена, я могу уйти.

- Почему вы настаивали на том, чтобы легитимным был признан вновь избранный состав парламента? Ведь волна возмущения поднялась в связи с прошедшими выборами.

- Наша партия также выступала по этому поводу. Мы хотели, чтобы по большинству округов принимались судебные решения, поскольку они были приняты неправильно. Народ не выступал против всего парламента. Допустим, жители Таласской области не выступали против кандидатов, баллотировавшихся по Иссык-Кульской области. Политическое требование было такое: парламент плохой. Но юридически, если из 75 депутатов неправильно избраны даже 74, то они не должны убираться за один присест. Изменения надо проводить по каждому району, определяя того, кто выбран достойно.

Центризбирком признает, что депутаты по большинству округов избраны нормально. Мы зашли в тупик: президента нет, но он легитимен; премьер-министр в отставке. У старого парламента истекли все сроки полномочий. Есть новый парламент, признанный Центризбиркомом, и если бы мы устранили его, остался бы только один, нелегитимный и.о. президента. Представляете, власти в стране больше нет. А если бы с ним что-то произошло, какой-нибудь несчастный случай? Сразу бы поднялась фигура Акаева, как некогда легитимно избранного главы государства, либо появился бы какой-то Комитет национального спасения в лице любого бандита и стал бы управлять страной.

В этой провокационной ситуации надо было иметь еще один легитимный орган власти, не оставляя все в ведении одного человека. Не потому, что он плохой, а потому, что это недопустимо. И если Центризбирком принял решение, ему надо подчиняться. И если Центризбирком плохой, то это отдельный вопрос. И изменять состав парламента надо лишь по окончании судебного расследования на каждом отдельном участке.

- Как известно, в Оше произошло народное избрание губернатора, и теперь он исполняет обязанности руководителя.

- Да. Его полномочия утверждены указом и.о. президента
.
- Возникает вопрос: губернаторы в Кыргызстане должны назначаться или избираться?

- Это зависит от того, по какому пути мы пойдем. Если по парламентскому, то они должны избираться. Если по президентскому, то назначаться.
Но наша партия исходит из парламентской системы. Избираться должны депутаты на партийной основе. Избрав областной совет, люди будут избирать губернаторов.

В нашей стране есть деление по родам, территориям – это сказывается на нашей жизни. Теперь представьте: какой род победит во время выборов судей и губернаторов? Так нельзя. Но если будут выборы по партийным спискам, то партия, чтобы получить больше голосов, должна включать в себя представителей всех наций, родов, всех территорий и.т.д. Чтобы люди видели среди депутатов представителей всего народа. Ведь если я русский или казах и не вижу среди партийцев своего соотечественника, тогда я просто не хочу за них голосовать. Или, если я представитель одного рода, а среди кандидатов все представители другого рода, я также не приму участия в голосовании. Поэтому для нас важен партийный принцип.

По этой же причине нам не нужен только лишь один президент. Страна явно делится на север и юг. Причем юг разделен на три части, север тоже делится на две-три области. И, чтобы обеспечить единство государства, надо избрать другой принцип формирования госвласти. Партийный принцип, помимо стабильности и равной представленности всех родов, дает одной партии возможность контролировать другую. Ограничивать коррупцию. Есть и другие плюсы.

Год назад я прогнозировал ситуацию, связанную с выборами одномандатников. В стране 75 округов. В округе примерно 33 тысячи избирателей. Но на участки приходит около 25 процентов. Чтобы победить и стать депутатом парламента, достаточно 7-8 тысяч голосов. Но это всего 2-3 села – как правило родственники кандидата. Получается, что кандидаты могут привести равное количество голосов. В голосовании приняли участие 4-5 районов, и вся республика стоит на ушах. При партийном же подходе количество избирателей по округам увеличится до 80 тысяч. Здесь одними деньгами ничего не сделаешь. Людей, способных скупить все, у нас нет. Поэтому кандидатам придется думать, принимать какие-то решения, брать на себя обязательства и ответственность. Завоевывать популярность.
Но для этого надо менять Конституцию. Приближаться к парламентской форме правления.

Сейчас многие неправильно понимают даже суть демократии, ограничиваясь общими словами. Но все проблемы надо переводить в конкретную плоскость, только тогда мы получим результат. И только демократизация может привести к укреплению государственности, целостности страны. Другого пути я не вижу. Попытка создать авторитарный режим в Кыргызстане – пусть его называют просвещенной автократией, абсолютизмом – ни к чему не привела. Это тот путь, по которому шел Аскар Акаев. Он, безусловно, одаренный и умный человек. Но красиво говорить – это одно, а красиво делать – это другое. Пагубная ситуация возникает тогда, когда слово расходится с делом. Он имитировал демократию, и ничего не получилось.

- Может ли Кыргызстан расколоться на север и юг и распасться как единое государство?

- Юридически это невозможно. По каким-то другим признакам это, может, и более возможно, но народ в конечном итоге понимает, что он единый народ одной страны. Скорее, это может произойти на бытовом уровне, но такое размежевание есть всегда и в любой стране. Я бы взял на себя смелость утверждать, что кыргызская нация еще не сформировалась окончательно. Мало иметь этнос, один язык. Надо иметь еще и идеологию, тот набор факторов, который определяет нас как нацию. Когда наши соотечественники встречаются, они спрашивают: "Откуда ты?". Когда я был в Турции, меня спрашивали: "Ты турок?" Им не важно, какой ты внешности – рыжий или белый, не важно, где ты живешь. Главное, что ты - турок. До такого осознания мы еще не доросли. Сейчас в стране появляется много различного рода пророков, которые выдумывают новую религию. К примеру, тенгрианство. Да, оно интересно, но это история и ничего общего не имеет с жизнью в современном мире. Проблем много, Акаев не мог решить их за 15 лет, но их надо преодолеть.

В этой связи идея о создании единого союза Центральноазиатских стран полезна. Но сближение надо начинать на идеологическом и экономическом уровне.

- Ваш главный лозунг - борьба с коррупцией. Как он реализуется на деле? Не превращается ли борьба с коррупцией в банальный передел собственности?

- В настоящее время происходит именно так. Я неоднократно говорил, что надо сделать, чтобы прекратить это. Следует создать институт независимых судов.

У нас не хватит денег поднять все. Необходимо время. Надо изменить сознание граждан, силовиков и представителей власти. По всей стране около пятисот судей. Если им поднять заработную плату хотя бы на тысячу-полторы долларов, обеспечить коммунальные льготы и реальную независимость хотя бы на несколько лет, то они ни от кого не будут зависеть. При этом сами поставят жесткие правильные условия. Отбор должен производиться на основе гласности. Наша партия многих бы не пропустила, так как мы знаем цену тем судьям, которые незаслуженно арестовывают и наказывают людей.

Независимый суд будет на пользу прежде всего отечественным бизнесменам. Им в бедной маленькой стране нелегко. Если я открываю прибыльное дело, аким или другой чиновник отдает его своему ставленнику. Президент меня принять не может – он гарант Конституции, он занят. Куда мне идти? В суд.

И если суд будет действительно независим, то мне будет, извиняюсь за выражение, наплевать на всех этих акимов и прокуроров, которые ставят препоны. Если справедливый исход дела возможен в 90 процентах случаях, я пойду в суд и буду уверен в завтрашнем дне.

Мы предлагали такую реформу Аскару Акаеву, но ему это было не выгодно. Он старался, чтобы судьи проходили через него, и назначал их на маленькие сроки, чтобы успеть их назначить по два раза за время своего правления. Принцип был таким.

Справедливые суды – главное решение в вопросе борьбы с коррупцией.
Существуют и другие предложения. Одно их них – создание Президентского совета. Туда долж-ны входить представители разных областей, национальностей, социальных групп. Здесь бы решались какие-то громкие существенные вопросы, прежде чем они попадут в парламент. Это бы способствовало развитию гласности. Я не мог создать такой орган, пока занимал пост мэра. Если я стану президентом, я буду бояться ошибиться. Ведь я не знаю многих людей. Но президент мог создать такую структуру. Тогда бы он оградился от влияния своей семьи, которая, возможно, давила на него в некоторых случаях.

В нашей стране всего пять миллионов человек. Это совсем немного, и сделать эту республику если не процветающей, то неплохой можно.
На следующий день после ночных погромов я встретил знакомого – человека, который организовал свой бизнес. Он мне рассказал, что ему приходится трудно.

- Мой магазин приносит выручки 500 сомов в день. Это мизерная сумма. Почему я не могу выручать больше? Потому что "народные" магазины, построенные президентской семьей, не платят налогов. Платят остальные, но большая сумма их уходит в тень. А ведь на эти деньги можно было бы поднять пенсию, выплатить зарплату.

Действительно, только путем честного управления можно было в два раза увеличить бюджет! Если он составлял 350 миллионов долларов, то можно было получить 800 миллионов. Надо было просто честно собирать налоги. Даже не во всех сферах – только в бюджетообразующих. Если раньше поступления в бюджет от продажи водки составляли 40 процентов от общей суммы, то сейчас – 5-7 процентов. Но ведь люди не стали меньше пить. Куда же уходят деньги?

- Говоря о революции в Кыргызстане, аналитики пытаются найти американский след. Было влияние зарубежных стран на эти события ощутимым? Ведь даже американский посол в Кыргызстане говорил, что он не против смены власти.

- Желание нельзя выдать за финансирование. Пожелание нельзя выдать за оказание конкретной помощи. Когда Акаев говорил о том, что во всех революционных событиях прослеживается помощь Запада, это было обманом. Предвидя осложнение ситуации в Кыргызстане, я обратился к представителям стран СНГ с просьбой помочь нашему президенту разобраться в происходящем мирным, цивилизованным путем. Чтобы он провел нормальные выборы, провел реформы. К сожалению, никто не откликнулся на мою просьбу. Мы неофициально пытались добиться звонка "со стороны", чтобы пусть даже в телефонном разговоре Акаева переубедили в ошибочности его методов. Но к странам Запада мы не обращались.

Я слышал от руководителей трех министерств о том, как еще при Акаеве кто-то из членов нового состава парламента предложил пойти на переговоры с оппозицией. Тогда дочь президента как депутат выходила к трибуне 8 раз и категорически протестовала против этих переговоров. Она выражалась в очень резкой форме.

Что же оставалось делать после того, как дочь президента озвучила это мнение? Мы подошли к краю, и цивилизованных способов решения накопившихся проблем не оставалось. Люди пошли за провокаторами – это был акт отчаяния. Теперь вы видите, во что превратилось государственное здание.

Если бы нас финансировали, революция прошла по-другому. Можно было бы организовать мощный мирный протест, который бы не вылился в беспорядки. Все происходило так: мы проводили митинг и пошли к Белому дому – это примерно 10 километров. Пока мы шли, к нам присо-единилось от 35 до 50 тысяч человек, которые скандировали: "Акаева в отставку!". С другой стороны к центральному правительственному зданию приближалась более малочисленная толпа. Увидев это, в Белом доме приняли решение - забросать малочисленную толпу камнями. Участие в этом принимали провокаторы в белых кепках. Кто они – известно. В первое же время был принят комплекс мер по предотвращению провокаций, более активных вспышек возмущения. Я думаю, что в ближайшее время в их отношении будут приняты соответствующие решения.

- Будете ли вы участвовать в новых президентских выборах?

- Это зависит от одного важного фактора: будет ли отменен приговор по моему уголовному делу. Как я понял, этого делать не хотят. Но это мое личное мнение. Председатель Верховного суда сказал мне, что по каждому пунк-ту обвинения надо подготовить опровержение. Я знаю, что в законе сказано: приговор по моему делу обжалованию не подлежит. Отменить его можно только в двух случаях.

Первый: согласно процессуальному законодательству прокурор может внести изменения согласно появившимся новым обстоятельствам.

Второй: согласно международному праву, если со стороны Комитета по правам человека в ООН поступает соответствующий запрос. Запрос поступил, мы его направили в прокуратуру. По рассмотрении вновь открывшихся обстоятельств было признано, что произошло грубейшее нарушение моих прав. Теперь не надо определять, виноват я или нет. Для отмены приговора достаточно того, что эти пункты были нарушены. Согласно мировой практике, дела закрываются на таком принципе.

Моя политическая реабилитация состоялась как за рубежом, так и в Кыргызстане. Мы можем тянуть время сколько угодно, но я завтра же могу дать ответ по каждому пункту обвинения, предоставив документы и доказательства.

04.04.2005