Бермет Букашева. Запоздалое отрешение А.Акаева: как это было. Часть 3-я

Бермет БУКАШЕВА
"Агым"

...Трагические для ее семьи мартовские события не лишили Бермет Акаеву дара речи. "Ой, вот эти байки нам все рассказывают! Приведите хоть один пример, когда я вмешивалась в политику", - сказала она в ответ.

"Пожалуйста. 22 марта в парламенте вы не дали президенту выразить свое собственное мнение, говорили за него. Я несколько встреч провел с Айдаром, он подтвердит (Айдар утвердительно кивнул). Я просил его повлиять на отца, чтобы тот пошел на переговоры с оппозицией. Тогда они выдвигали приемлемые условия".

22 марта, на первом спешно собранном заседании нового парламента с участием президента, Сариев выступил и попросил Акаева немедленно начать переговоры с оппозицией, тем более что оппозиция давно этого просит: "Надо снять розовые очки, Аскар Акаевич. Положение очень серьезное". Бермет ответила за отца: "Какая оппозиция? Это же кучка политиканов".

Дочь президента собрала в тот день группу депутатов и составила обращение Жогорку Кенеша к президенту с просьбой о введении чрезвычайного положения. Сариев и кто-то еще из депутатов возражали против этого: "Чрезвычайным положением мы только взорвем ситуацию".

Теперь в Москве Бермет сказала Темиру: "Ну вот, теперь любуйтесь на то, что свершилось в Кыргызстане". Он ответил: "Не все одинаково воспринимают происшедшее. Акаев имел достаточно уважения как человек, политик, интеллектуал, ученый. Но вы же ему не давали возможность работать по его пониманию, принимали решения за него. То, что было сделано за 15 лет хорошего перечеркнуто одним днем".

Айдар все это время молчал. Говорить долго у Сариева не было возможности, его спешно вызвали на переговоры...

Пресс-конференция была короткой, - депутаты опаздывали на встречу со спикером Совета Федерации Верхней Палаты Российского парламента Сергеем Мироновым. Журналистов попросили обойтись без вопросов. Акаев выступил, озвучил пункты протокола, и произнес главное: он принял решение о досрочном уходе с поста президента и завтра в торжественной обстановке подпишет соответствующее заявление.

Омурбек Текебаев сказал прессе, что данная добровольная отставка президента обеспечит легитимность будущей власти, Кыргызстан сможет дальше развиваться в русле соблюдения законности, конституционного правопорядка. Президент возвращает власть народу и на предстоящих выборах народ сможет выбрать главой государства того, кого хочет.

Встреча у Сергея Миронова носила сугубо официальный характер, но наши депутаты были встречены им очень тепло. Миронов отметил мудрейшее решение, как он выразился, наиболее легитимного органа власти - избранного народом парламента о переговорах с Акаевым.

Текебаев сказал, что это важный шаг для начала стабилизации трудного положения. Пока мы не определимся со статусом Акаева, остается двусмысленная ситуация, которая дает повод определенным силам продолжать считать его президентом, тем более что в своих интервью московским СМИ он продолжал называть себя единственным законно избранным главой государства. Если мы не получим его собственноручное заявление об отрешении от должности, то впоследствии будут различные силы, которые используют данное обстоятельство, чтобы поставить под сомнение легитимность будущего президента. Отставка Акаева положит конец формальному двоевластию, поможет в деле признания новых властей Кыргызстана мировым сообществом и даст возможность определить дату предстоящих президентских выборов, которые по Конституции должны состояться через 3 месяца после принятия его досрочной отставки.

Миронов заверил, что Россия намерена и дальше развивать и углублять успешно развивающиеся двусторонние и дружественные отношения с Киргизией, и сказал буквально следующее: "Знайте, что вся Россия всегда готова помогать и будет помогать, рассчитывайте на оперативную и положительную реакцию".

Текебаев ответил, что Кыргызстан настроен так же и, возможно, на еще более теплые отношения, чем раньше. Мы знаем всех политиков, которые намерены участвовать в президентских выборах, и все они рассматривают Россию в качестве близкого друга и союзника. Кроме того, он воспользовался возможностью поднять тему о двойном гражданстве. "На парламентских выборах многие депутаты закладывали это в свои программы, и соответствующие законодательные инициативы у кыргызской стороны готовы: "Мы надеемся, что вы, Россия, со своей стороны поддержите такой закон".

Миронов от прямого ответа на этот вопрос ушел. В заключение разговора он особо подчеркнул: "Позиция всего руководства России такова: все, что происходит в Киргизии - это внутреннее дело Киргизии".

Следующим пунктом была встреча в Государственной Думе у спикера Бориса Грызлова. Там формат был заявлен более узкий, и в Госдуму поехали только трое: Омурбек Текебаев, Темир Сариев и Жанторо Сатыбалдиев. Они рассказали нам потом, что Грызлов встретил их так же тепло, вел себя очень просто и любезно, встреча и беседа была более непринужденной, чем в Совете Федерации.

На следующий день, 4-го апреля, Акаев, как и было условлено, прибыл к 10-00, и вначале сделал то самое 18-минутное обращение к народу Кыргызстана, которое потом транслировалось в прямом эфире из зала заседаний Жогорку Кенеша. Меня разочаровало то, что первым делом он счел нужным не извиниться, а похвалиться. Сказал, что 14 с половиной лет был на посту президента Кыргызской Республики, государства, которого не было раньше на карте мира. Что пришел к власти в октябрьские революционные дни 1990-го года, когда экономика республики находилась в руинах, а в атмосфере ощущалось эхо Ошской трагедии, то есть страна была охвачена всеобъемлющим системным кризисом.

В общем, хотел сказать, что возродил страну из пепла. Оценил свою деятельность в целом как превалирование позитива над недостатками. Без ложной скромности поведал, что летописцы будут считать акаевский период светлым периодом в истории нашего государства. До 24 марта Кыргызстан был мирной страной, сказал Акаев, а то, что произошло, назвал мартовской национальной катастрофой, организованной определенными силами во имя корыстных целей.

В своем последнем слове в качестве пусть формального, но президента, он, наконец, сказал то, чего никак не мог четко и недвусмысленно заявить раньше - что 30 октября он планировал передать власть другому человеку - всенародно избранному президентом. Сейчас, конечно, говорить можно все, что угодно. То, что он в действительности планировал, пока остается тайной. Акаев призвал провести предстоящие президентские выборы в духе прозрачности, предотвратить предстоящие склоки и междоусобицы. Посоветовал новым властям отказаться от попыток преследования инакомыслящих, его близких, людей, которые работали с ним. Прежде всего, конечно, переживал за себя. Упомянул "40 чемоданов с компроматом, опозоривших в свое время Руцкого". Намекал на те документы, дневники, которые нашли в его кабинете и в сейфах как на выдуманные.

Сказал, что был противником чрезвычайщины и что его последним приказом был приказ не стрелять: "Я предотвратил тем самым гражданскую войну, иначе не было бы мне прощения. Даже капля политой крови не стоит власти". Сегодня говорят, что такого приказа от него на самом деле не было. Дескать, в лучшем случае был приказ не стрелять. Наверное, он надеялся на меры, которые предпримет его окружение, передоверился Тойчубеку Касымову, Болоту Жанузакову, Осмонакуну Ибраимову, Калыку Иманкулову, Эсену Топоеву, Кенешбеку Дуйшебаеву, Абдыгулу Чотбаеву, Николаю Танаеву. Но у них в памяти были свежи аксыйские события, в результате которых крайними остались все, кроме Акаева. Наверное, с чьей-то стороны было просто бездействие, которое можно расценивать как предательство, как это определил Борис Силаев, уверенно сказавший в интервью: "Акаева предали свои".

(Продолжение следует)