Прокурор выходит на дорогу

Сергей Ежков, независимый журналист

В ташкентском аэропорту отработана и действует четкая схема отъема валюты, как у пассажиров, покидающих солнечный Узбекистан, так и тех, кто в эту солнечную республику прибывает или возвращается. Это давно не тайна, по крайней мере, для людей, регулярно пользующихся услугами авиакомпаний. Однако, несмотря на множество эпизодов незаконных действий сотрудников правоохранительных ведомств в районе аэропорта, местная пресса их явно не замечает, и замечать не желает…

Пенсионерке Н. Милейковской повезло с внуком. В канун ее семидесятилетия, молодой человек пригласил бабушку в гости, и не куда-нибудь, а в Лос-Анжелес, то бишь, в Соединенные Штаты Америки. Радости пожилой женщины не было предела – новая страна, родной внук, приятный и комфортный отдых, общение с многочисленной дальней и отдаленной родней.

Одарил внук бабушку на прощание и приличной суммой в свободно конвертируемой валюте, понимая, что на нищенскую пенсию, выплачиваемую ей родным Узбекистаном, бабушка должна либо регулярно протягивать руку, либо раз и навсегда протянуть ноги. Сумма по нашим меркам была более чем приличной, и бережливая доселе пенсионерка, уютно расположившись в кресле авиалайнера, мысленно прикидывала, как, возвратившись на родину, распорядиться деньгами. Прикидывала, даже не предполагая, что распорядиться 1700 долларами США, намерены были совсем другие персоналии, не имеющие к ее родственникам абсолютно никакого отношения.

Рейс 163 из столицы нашей бывшей Родины, коим и завершала свое путешествие Н. Милейковская, прибыл в Ташкент 13 апреля в 3 часа ночи. Однако поздняя ночь ничуть не сказалась на бдительности таможенников, грудью стоящих на защите экономических интересов отечества. Ознакомившись с содержанием декларации пенсионерки, они явно усомнились в искренности пожилой женщины и предпочли лично досмотреть содержимое трех ее сумок. Не обнаружив ничего запрещенного к провозу или не задекларированного владелицей багажа, они с сожалением ретировались, любезно предоставив пенсионерке самостоятельно собирать вещи с пола.

Слегка раздосадованная встречей на родной земле, Н. Милейковская, тем не менее, безропотно упаковала вещи в сумки и двинулась к выходу в город, где ее ожидал другой внук. Старушка даже была уверена, что недоразумений или проявлений повышенной бдительности со стороны фискальных и правоприменительных ведомств более не предвидится. И зря.

Не успели они отъехать с автомобильной стоянки, как откуда ни возьмись, появился корректный и бесстрастный страж порядка в лице сотрудника ГУБДД, проявивший желание непременно ознакомиться с водительским удостоверением внука.

Не обнаружив в документах ничего криминального, он вернул их, но тут же появились двое в штатском, представившись сотрудниками авиационной транспортной прокуратуры. Их уже заинтересовали все имеющиеся у водителя и пассажирки документы, включая таможенную декларацию прибывшей из США пенсионерки.

Забрав документы, прокуроры удалились в собственный личный автомобиль "Нексия" 22С0020, где, видимо, и определяли подлинность бумаг на их соответствие или несоответствие подозрительным личностям, одна из которых имела неосторожность ввезти в суверенный Узбекистан 1700 долларов США.

Светало. Прокуроры, наконец-то нашли повод для пристрастного вмешательства, заявив, что Н. Милейковская не занесла в декларацию перечень личных вещей, доставленных багажом в трех хозяйственных сумках. На робкое замечание, что требования декларации подобного не предусматривают, прокуроры, сделав суровые лица, сказали, что теперь это предусмотрено соответствующим постановлением. А посему, дескать, извольте следовать за нами в прокуратуру до выяснения всех обстоятельств.

И следовали, поскольку были без документов. Далее все происходило по канонам классического детектива, когда подозреваемого изолируют от общества, включая родственников, друзей и знакомых.

Пенсионерку завели в здание авиационной транспортной прокуратуры, а внуку, предложив оставить автомобиль в прокурорском дворе, настоятельно порекомендовали покинуть охраняемую территорию.

Так и находились они по разные стороны правоприменительного ведомства, пока бабушке, перенесшей инсульт, не стало плохо с сердцем. Прибывшую на место конфликта дочь к матери не пропустили, однако благосклонно разрешили вызвать скорую помощь. Прибывшие по вызову медики из МДС-сервиса, констатировали существенное ухудшение самочувствия пенсионерки, но прокуроры, вероятно, страхуясь от неожиданностей, тут же заставили врачей написать объяснительную.

Тем временем, уже почти все родственники Н. Милейковской били тревогу, самостоятельно и, наверное, тоже страхуясь от неожиданностей прокуроров, на свой страх и риск пригласили на место работника СНБ и представителя авторитетной правозащитной международной организации с центром во Франкфурте на Майне.

В здание прокуратуры не пропустили ни того, ни другого.

Частичное разблокирование ситуации, фактически спровоцированной работниками авиационной транспортной прокуратуры, началось лишь с наступление рабочего дня и обращением родни прилетевшей в республиканскую транспортную прокуратуру. Завершилось же оно только в 17.30 вечера, когда в присутствие работников службы безопасности, экспертов и товарища с видеокамерой были досмотрены все вещи Н. Милейковской. Выяснилась, наконец, и скрываемая доселе фамилия владельца "Нексии" с госномером 22С0020. Им оказался не кто-нибудь, а помощник городского транспортного прокурора Равшан Машарипов. Простой хорезмский парень, получивший должность в столице республики, по этому случаю даже надел партикулярный костюм и рубашку с галстуком.

Как и ожидалось, ничего незаконно ввезенного в багаже старушки, возвратившейся из США, найдено не было. Под бдительные и пристальные взгляды прокуроров на свет Божий извлекали бигуди, ухват для чайника, заколки для волос, мочалку, куклу для внучки, нижнее белье и прочие мелочи. Не оказалось в сумках пенсионерки ни долларов США, не указанных в декларации, ни порнографической литературы, ни экстремистских листовок, ни наркотиков…

Что ж, бывает, скажут те же работники правоприменительных ведомств. Бывают и осечки, и ошибки, и недоразумения. И с подобной точкой зрения можно было бы согласиться, кабы не знать, что случай, подробно описанный выше, в ташкентском аэропорту отнюдь не единичен, и явно выходит за рамки исключения. Другое дело, что подобные факты крайне редко доходят до общества.

В столичном аэропорту, и об этом можно говорить со всей определенностью, сложился механизм выборочных "наездов" на пассажиров, прилетевших в Узбекистан с существенным запасом валюты. По словам людей, хорошо знающих специфику этих операций, задействованы в них таможенники, едва уловимыми знаками указывающие сообщникам на потенциальную жертву с деньгами. Сотрудники милиции, якобы опять-таки выборочно останавливающие автомобиль для проверки документов. Работники транспортной прокуратуры, в чьи функции входит доведение операции до логического завершения в виде частичного или полного отъема денег прилетевшего в нашу страну.

На сей раз механизм, основной составляющей которого стал помощник прокурора Равшан Машарипов, прибывший из Хорезма покорять столицу, не сработал. Однако это не означает, что использование этой грязной технологии, не отличающейся, по сути, от разбойного нападения с кистенем в руках, будет прекращено.

Скорее всего, нет, поскольку в девяноста случаях из ста порочный механизм, используемый теми, кто призван стоять на страже закона, осечек не дает. И не потому, что все пассажиры бесчестные, а поскольку все или почти все по-прежнему боятся грабителей в форме, при погонах и власти. Не уважают, ненавидят, но боятся.

И не напрасно, надо заметить. Приходится с сожалением констатировать, что Узбекистан сегодня также далек от соблюдения прав человека, как и тогда, когда провозгласил курс на их соблюдение. Простой хорезмский парень, вышедший в аэропорту на ночной бандитский промысел, ведь прекрасно понимал, что при любых обстоятельствах система, частью которой он стал, никогда не сдаст его. Хотя бы из чувства самосохранения. Помнится, я узнавал в ГУИН (Главное управление исполнения наказаний МВД Узбекистана), сколько бывших прокуроров отбывает срок в колонии для таких же бывших работников силовых ведомств. И получил ответ: из 650 человек всего один…

И ведь совсем не потому, что в структурах прокуратуры работают только кристально честные парни. Нет, лишь потому, что их в лучшем случае увольняют, но обычно переводят в отдаленные регионы страны. С глаз долой и от греха подальше.

Не более, а жаль…
21.04.2005