Алматы как второй Харбин. Часть третья. Окончание

Жалил СУРАГАНОВ

А когда Советский Союз распался, Алматы (Верный) стал уже столицей независимого государства, занимающего 9-е место в мире по площади. Прекрасный город. Один из лучших (прежде всего, по природно-климатическим условиям) в бывшем СССР. Но всего 2,5 года спустя после объявления независимости высшее руководство, действуя самым энергичным образом, добивается утверждения Верховным Советом решения о переносе столицы далеко на север - в город, называвшийся прежде Целиноградом. Причем принципиально вопрос стоял не о том, что куда-то конкретно надо перенести столицу, а именно о том, что ее во что бы то ни стало надо переместить конкретно из Алматы. В качестве еще одного варианта новой столицы назывался Актобе. Но окончательный выбор пал на северо-казахстанский город, находящийся в тех местах, где когда-то находились ставки являвшихся наследниками Абылай хана правителей-чингизидов. Поскольку президент Н.Назарбаев себя рассматривает как восстановившего прерванную нить истории независимой казахской государственности духовного наследника Абылая, считая его последним казахским ханом, такое решение вполне объяснимо. Непонятно же другое. Почему же он, уроженец Семиречья и выходец из Старшего жуза, отказался от Алматы в качестве столицы и не стал воздавать должного проистекающему из исторического прошлого южных казахов духовному наследию государственности? Тут много загадочного. Один из имеющих хождение в народе вариантов ответа на вопрос о том, почему столица так спешно была перенесена, подразумевает опасения, так или иначе связанные с близостью Китая.

У руководства страны, разумеется, уровень информированности о предполагаемых проблемах такого типа неизмеримо больше, чем у общества в целом. Так, если причина переноса столицы все-таки так или иначе объясняется опасениями, связанными близостью юго-восточной части страны к КНР, что же в ее основе? Тут можно лишь строить догадки. Говоря же об обстоятельствах перехода зоны реки Или под власть русских в середине XIX века, надо, видимо, обратить должное внимание на то, что они даже в оценках современной российской историографии предстают как оккупационный захват. Гонконг отошел Великобритании по Нанкинскому договору в 1842 году. 155 лет спустя, согласно условиям этого же документа, Китай его вернул себе. А илийско-балхашская часть Джунгарского ханства, которую при цинском правлении включил в свой состав Китай, с середины XVIII века почти до середины XIX века Россией не оспаривалась. Позже же была, как это явствует из тех же русских источников, отторгнута по праву сильного. Пекин протестовал. Но безрезультатно. Однако в китайских научных трудах позднего времени юго-восточная часть современного Казахстана продолжает рассматриваться как отторгнутые китайские земли. Возьмем, к примеру, такой пассаж из "Китайско-русского илийского договора" (издан в Пекине, 1978 г., на китайском языке): "Северо-западные пограничные районы – озеро Балхаш, земли реки Чу и бассейн реки Талас – все это территории нашей страны". Таких трудов много. В советское время они кремлевской идеологией квалифицировались как плод "территориальных притязаний пекинских гегемонистов на основе псевдоисторических аргументов".

Теперь отношения между Пекином и Москвой покоятся на достаточно реальной основе. Кремль уже уступил китайцам тот самый остров Даманский, из-за которого в 1969 году чуть не вспыхнула полномасштабная война между СССР и КНР. Следовательно, нашлись у Пекина, когда и он, и российская сторона успокоились, какие-то веские аргументы, которые заставили Москву согласиться с принадлежностью этого острова Китаю. В нашей части бывших российско-китайских и советско-китайских границ теперь новый субъект переговоров на случай возникновения споров – Республика Казахстан. Ее аргументом против потенциальных территориальных притязаний Китая может быть лишь ссылка на то, что она те земли, которые китайская сторона может считать своими, ни у кого не отторгала, а получила в наследство от СССР вместе со всем, что принадлежало входившей в его состав Казахской ССР. К моменту принятия решения о переносе столицы на север страны договор между РК и КНР по границам еще не был подписан. Сейчас он уже действует. Так что теперь можно совершенно не беспокоиться за Алматы и, скажем, за Семиречье?

Но давайте обратим внимание на такой факт. Город Харбин в Маньчжурии был в свое время так же, как и Верный-Алматы, заложен русскими. Едва ли они его начали возводить, а потом подняли как крупный европейский город с тем, чтобы когда-нибудь вернуть маньчжурам или Китаю. Правда, сама Маньчжурия не стала официально тогда частью России. Но эта малозаселенная страна к концу XIX века перестала фактически принадлежать Китаю, сделавшись яблоком раздора между Россией и Японией. В 1894-1895 гг. Япония, вступив в войну с Китаем, оккупировала часть юга Маньчжурии. Россия с севера ей навстречу развернула свою экспансию. Вместе с Великобританией и Францией она как бы выступала с позиции гарантов ограждения независимости Кореи и недопущения отторжения Маньчжурии, являвшейся главным объектом агрессии японцев, от Китая. Поэтому, если Япония против Поднебесной империи применяла силу, Россия действовала путем политического давления. Последовавшая в 1904-1905 гг. война с японцами и заключенный потом Портсмутский мир выявили факт того, что Маньчжурия, вовлеченная в сферу интересов России, Китаем вообще никак не управлялась. То есть, хотя статусы рассматривавшихся прежде как цинские владения илийско-балхашского края и маньчжурских земель к концу XIX века по части подвластности царским властям были разные, по сути они тогда являлись колонизируемыми россиянами территориями. Просто на Маньчжурию нашелся еще один претендент со стороны (в лице Японии), а на илийско-балхашский край – нет.

В условиях такой конкуренции на Дальнем Востоке Россия политически действовала осторожней, а практически решительней, чем в Казахстане. Построила КВЖД (Китайскую Восточную железную дорогу). Подняла целый ряд европейского типа поселений и городов. В том числе – Харбин. Затем японцы в результате войны "оттяпали" у нее южную часть КВЖД вместе с Южной Маньчжурией. Потом была революция 1917 года, после нее появились такие власти, которые уже по известным всем причинам не могли вместе с Великобританией, Францией и другими западными державами продолжать чинить произвол в отношении нового, освободившегося от власти цинской династии Китая. В Харбине нашли себя прибежище многочисленные российские противники Советской России.

Но тем не менее Москва не отказалась от КВЖД. С 1925 года она им управляла совместно с китайскими властями. В 1932 году Маньчжурию оккупировала Япония. И там при ее поддержке появилось государство Маньчжоу-Го. То есть страна как бы вернулась под власть коренных жителей, маньчжуров, народа изначально тунгусского происхождения и такого же, как и казахи и монголы, кочевого образа жизни. В августе 1945 года Красная Армия разгромила Квантунскую армию японцев в Маньчжурии и вернула ее Китаю, в коммунистической партии которой тогдашняя Москва видела свою союзницу. Вообще все благоприятствовала тому, чтобы Маньчжурия была возвращена Китаю. До 1952 года КВЖД СССР управлял вместе с Китаем, а потом подарил его этой стране. Так Маньчжурия, а вместе с ней изначально русский город Харбин, вернулась под власть Пекина. С его стороны особых-то усилий именно по ее возвращению вроде как и не было. То есть Маньчжурия вернулась в состав Китая еще тогда, когда там гоминдановцы и коммунисты еще не решили спора о том, кому из них править страной. Остров Формоза (Тайвань), где после поражения от коммунистов гоминдановцы нашли прибежище, до сих фактически не подвластен Пекину. А о Маньчжурии и ее главном городе Харбине давно нет никаких вопросов.

А у илийско-балхашского края и его главного города в лице Алматы, который изначально возник и поднялся как русский город в результате таких же геополитических перемен, какие вызвали к жизни появление Харбина на Дальнем Востоке, судьба сложилась иначе. Но кто знает, какую шутку она может с ними сыграть в будущем?! Ведь все быстро меняется. По данным соответствующей переписи населения, в 1970 году, спустя 116 лет после появления, Алматы оставался все еще преимущественно русско-европейским городом, а доля казахов в составе его жителей была тогда равна 10%. К 1979 году этот показатель вырос до 15%, к 1989 году – до немногим менее 25%. Сейчас представители коренного населения уже составляют здесь большинство.

Итак, что же получается? Говоря языком политической истории, Россия после 1842 года, добившись отторжения от цинского Китая Маньчжурии (фактически) и илийско-балхашского региона (и фактически, и юридически) в свою пользу, заложила и подняла там два города – соответственно Харбин и Алматы. И тот, и другой край, по свидетельству российских и китайских документов того времени, на момент прихода и закрепления русских, были крайне редко заселенными территориями. И тот, и другой принадлежали исторически кочевым народам: Маньчжурия – тунгусско-монгольскому, илийско-балхашский регион – тюрко-монгольскому. Первая вследствие стечения обстоятельств была возвращена Китаю, причем для этого последнему и особых усилий-то не пришлось приложить. А второй стал частью Казахской союзной Социалистической Республики, которая в свою очередь входила в состав СССР. Россия (при царе) сперва сама захватила Маньчжурию с тем, чтобы впоследствии (при Советах) уступить японцам. А потом военным путем отбила ее у них с тем, чтобы вернуть Китая. Несколько позже она подарила китайцам и КВЖД, оценивающийся китайскими авторами как "орудие агрессии царской России в Маньчжурии". Казахстан вместе с илийско-балхашским регионом та же Россия (при царе) просто колонизировала с тем, чтобы впоследствии (при Советах) создать казахскую социалистическую нацию и республику под своим началом, а потом (при распаде СССР) "подарила" этой стране независимость.

Теперь Харбин – крупнейший город китайской Маньчжурии, а Алматы – Республики Казахстан. В 1998 году отмечалось 100-летие Харбина, а в 2004-м - 150-летие Алматы (Верного). И тот, и другой юбилей не были отмечены так широко, как на то надеялись круги исследователей истории этих городов в России и на Западе. Потому что и в Китае, и в Казахстане местные ученые выдвинули мнение, что на местах рассматриваемых городов еще до прихода русских существовали поселения под названиями соответственно "Харбин" и "Алматы". Научный сотрудник Хэйлунцзянского (Хэйлунцзян – это провинция, чьим административным центром сейчас Харбин является) архива Цзи Фэнхуэй в своей книге "В поисках корней Харбина" (1996 г.) доказывает, что Харбин как географический пункт существовал еще до появления русских и их КВЖД. Он, конечно, не берется утверждать, что название "Харбин" является китайским словом, он лишь говорит о его маньчжурских корнях. В Казахстане же доказывается, что до появления Верного на его месте существовало поселение под названием "Алматы". В общем, русским дается понять, что они не были первыми ни в Харбине, ни в Алматы. Но...

Китайцы, опираясь на свои интеллектуальные, инженерно-цивилизационные, финансовые и пр. ресурсы, сумели оставленный Россией в наследство русский город Харбин преобразить, развивая и поднимая дальше, в китайский город Харбин. А Казахстан оставленный Россией и Советским Союзом в наследство во многом русский город Алма-Ата не сумел и, главное, не захотел преобразить, развивая и поднимая дальше, в казахский город Алматы. Сейчас он, несмотря на принятие на днях блестящего нового Генплана, идет по пути не прогресса, а уже регресса. При износе инженерных сетей от 47% до 70% и при измеряемом всего несколькими десятками миллионов долларов бюджете на нужды города иначе и быть не может. А между тем Астана, новая столица, в последнее время получала ежегодно на свое развитие до 1 млрд. долларов. Алматы же как урбанистический инженерный комплекс ветшает и изнашивается. Многое в нем, чем раньше местные жители очень гордились, уже не подлежит восстановлению. Советский Союз, распадаясь, оставил шедшему к независимости Казахстану Алматы, с которым ни один другой город республики и близко не мог сравниться с какой бы то ни было стороны, в качестве столицы. Новое государство – Республика Казахстан – лишило его такого статуса и оставило...

Чему и кому оно его оставило? И когда задумываешься над ответом на такой вопрос, невольно начинают напрашиваться аналогии с тем ходом развития событий, который русский город Харбин превратил в китайский город Харбин.

Ведь Алматы в действительности брошен. И все эти новые генпланы, проекты по превращению его в финансовый центр региона – это не более чем хорошая мина при плохой игре. Город необратимо изнашивается. Сомнительно, чтобы сюда пришли большие инвестиционные средства с Запада и из России, которые подняли бы снова город. Потому что спрашивается – чего ради?! Нечто похожее Запад и Россия уже проходили на примере Гонконга и Харбина. Мы тут вовсе не имеем в виду возможный переход Алматы под юрисдикцию КНР. Об этом речи нет. Это вообще совсем другой разговор. Речь идет о том, что КНР, прилагая большие усилия развитию своих отсталых западных регионов, продвигает прогресс со своего востока на запад. Это - гигантского масштаба процесс. Стремительный подъем того же Синьцзяна, с одной стороны, так или иначе должен повлечь за собой развитие юго-востока Казахстана и Кыргызстана. С другой стороны, китайцы, поднимая свои районы, прилегающие к нашим границам, должны быть очень заинтересованы в социально-экономическом росте и по эту их сторону. Иначе китайский крайний Запад, несмотря на все усилия, останется континентальным тупиком, упирающимся в неразвитый Кыргызстан и не бог весть как развитый юго-восток Казахстана. То есть такой вариант для них нежелателен. А подъем по эту сторону границ при таких условиях так и иначе будет способствовать вовлечению этой части Центральной Азии в синосферу. Но опять-таки никто не собирается прогнозировать политическую экспансию со стороны Китая. Алматы может начинает приобретать черты, схожие с Харбиным, и при сохранении политического статус-кво. А что будет дальше – это уже совсем другой разговор.
3 мая 2005