Кыргызская революция в контексте региональной безопасности Центральной Азии.

Сулаймони Шохзода

Кардинальная деформация политической обстановки в соседнем Кыргызстане полностью застала врасплох субъектов политической деятельности и частично подтвердила опасение многих исследователей о том, что Центральная Азия приближается к тепоральному отрезку политической нестабильности. В частности были высказаны мнения о том, что эффект "домино" от грузинских и украинских событий неминуемо окажет влияние на слабые ряды системы региональной безопасности Центральной Азии. Ожидалось, что готовится планомерное "свержение де юре власти западными странами, в первую очередь американцами, на ноябрь 2005 г." (С. Марков – директор Института политических исследований). Об участии американцев заявил и сам свергнутый президент А.Акаев в интервью Би-Би-Си. Но события развивались по иному пути, и свержение режима Акаева свершилось неожиданно в марте 2005 г.

Осознание и понимание этих событий возможно только в контекстуальном ракурсе, который предполагает выделение и смоделирование кыргызстанских событий марта 2005 г. Факторный анализ при таком выделении является если не единственно возможным, то одним из главных инструментов понимания и объяснения развития такого рода событий.

Имеется огромное количество вопросов, по сути своей не имеющих до сих пор четкого логического объяснения. В чем же причина столь неожиданного сценария развития ситуации в периферии бывшего СССР? Почему Акаев, пришедший на волне приблизительно аналогичной ситуации, закончил тем же, что и его предшественник? Почему такая относительно демократичная страна как Кыргызстан первой стала жертвой революции? Почему Акаев оказался невыгодным для западных политиков?

Множество факторов стимулировали подобное развитие ситуации в Кыргызстане. Среди них выделяют социально-экономическую нестабильность в республике, коррупцию, относительно централизованное правление и т.д. Названные причины являются издержками всех стран с переходной экономикой, и имеют системный характер, в большей степени не зависящие от человеческого фактора. Безусловно, что централизованное правление в условиях переходного периода является необходимой формой правления для государств региона. Это показывает вся история развивающегося Востока. Однако постепенное крушение основ Вестфальской системы международных отношений (принцип государственного суверенитета) с распадом социалистической системы и усиления унилетирализма США изменяет подходы к такому видению истории, а в нашем примере, политическую реальность в Центральной Азии. США со своими гегемонистскими претензиями, деформируя сложившуюся обстановку в регионе (и в мире), "разрушают" основу политического единства Евразийского континента с помощью так называемых принципов гуманитарного вмешательства и нелегитимности авторитарных режимов, и первыми слабыми звеньями на их пути оказываются страны с централизованной формой правления. Они провозглашают эти страны несостоявшимися, по форме правления авторитарные или тоталитарные. Поначалу ими оказались Югославия, позже Ирак. А на очереди стоят КНДР и Иран. Банальное восприятие такого поведения США как геоэкономическое (например, доступ и контроль над ресурсами) являлось бы слишком суженным для адекватного понимания политической реальности современных международных отношений, возглавляемых США и их союзниками. Действия США далеко не опираются на какие-то сиюминутные интересы. Они строят новый управляемый мировой порядок, благоприятный как тактически, так и стратегически в первую очередь для самих себя.

Плодородной почвой очередного шага для распространения своей стратегии стало пространство СНГ. Многие неустанно повторяют, что фактически под лозунгами демократических идей и гуманизма осуществляется новая форма экспансии и переструктурируется политическое пространство Евразии. Они действуют масштабно и одновременно точечно, взаимодействуя со всеми подсистемами международных отношений на Евразийском континенте. С одной стороны логика вполне понятна; необходимо получить преимущества перед будущим соперником в лице КНР, реорганизовать политическое пространство, в том числе вокруг него, и заполнить постсоциалистический вакуум и т.д.

В таком ракурсе Центрально-азиатская подсистема международных отношений оказалась как раз таки "по пути". В ней, казалось бы, такой надежный партнер, как Акаев, который "добился" возможности размещения американских войск на территории своей страны, вряд ли бы мог оказаться жертвой внешних манипуляций своих так называемых западных друзей. Но это случилось именно там. Очевидно, что без внешнего воздействия не стало бы возможным совершение революции в Кыргызстане. В свою очередь Акаев совершил ряд стратегически грубых политических ошибок, инициировавших нагнетание обстановки в республике. Это то, что ставка была сделана на родственные связи в плане политической преемственности и возможная передача власти. Вначале, до этого, для сглаживания отношений "Север-Юг", которые архиважны для политической специфики Кыргызстана, женил своего сына на представительнице юга страны. Такая политтехнологическая тактика оказалась полезной лишь временно, так как сын Акаева – Айдар печально знаменит в республике лишь своим некорректным поведением. Его становление депутата в Парламенте КР нового созыва в марте 2005 г. всего лишь подлило масло в огонь во время свершения государственного переворота 24 марта 2005 г. в Кыргызстане. Это касается в какой-то мере и его дочери Бермет – супруга олигарха Адиля Тогомбайева (казаха по происхождению), который все больше и больше притеснял бизнес местных предпринимателей в республике. Все это вызывало негодование со стороны народа, особенно южан, которые считают, что их после правления последних секретарей ЦП КССР Усубалиева и Масалиева сильно вытеснили с политической арены республики. Имплицитно существовали уже причины недовольства, которые позже вышли наружу в виде революции. Таким образом, возможность политической преемственности Акаева раз и навсегда была упущена им. Акаев стал заложником своего семейного круга и их интересов. Сегодня Акаев предъявил условия, которые он озвучил во время интервью Би-Би-Си. Это гарантия личной безопасности, это признание Парламентом КР закона о Президенте и восстановление конституционного порядка. На прошлой неделе последовала его отставка.

Полезным является структурный анализ поведения США в политической обстановке республики. Одним из основных фигурантов в происходящем являлся и является Посол США в КР Стивен Янг. Задолго до этих печальных событий им было отправлено в Госдепартамент США письмо, в котором подчеркивалась значимость поддержки оппозиционных структур в КР и важность смены режима Акаева. Письмо было распространено по линии Интернета (сайт "Чамаати Исламия") вероятнее всего самими США и его подлинность подтвердил покинувший КР А.Акаев (в интервью Би-Би-Си). В письме говорится, что для минимизации российского влияния во время предвыборной кампании, необходимо убедить оппозицию сделать обращение к РФ о невмешательстве во внутренние дела республики. И вот в фарватере этих событий в Москву прибывает с частным визитом один из лидеров оппозиции К. Бакиев, которого принимает Секретарь Совбеза РФ И. Иванов. Возможно, что была еще и встреча двух лидеров оппозиции – Р. Отунбаевой и ее коллегой по дип. работе с руководством РФ. Разумеется, РФ в таком ключе с учетом украинского синдрома осознала серьезность данной ситуации и впоследствии воздержалась от резких внешнеполитических акций до и после выборов в КР. С точки зрения национальных интересов и рационального выбора для РФ это оказалось единственно верным решением. Как заявил Путин в Ереване, в России ожидали подобного развития событий. Пресловутое письмо посла послужило лишь сигналом для РФ и КНР – своего рода заявлением о серьезности позиции США к обстановке в КР. Этот сигнал был принят, и соответственно обдуман сторонами. РФ и КНР, как известно, воздержались от немедленных заявлений по поводу эскалации напряженности в КР. В РФ считают, что впервые ее руководство сработало на опережение событий.

В политической среде РФ никакого шума или реакции внезапности не было. Лишь была распространена информация о телефонном разговоре главы МИД РФ С. Лаврова и главы внешней и оборонной политики ЕС Х. Саланы, затронувшего кыргызскую тематику. Это касается и другого союзника КР по линии ШОС - КНР. С ее стороны были сделаны заявления по линии ШОС и МИД, но в весьма сдержанном тоне. Хотя одна из целей создания ШОС – предотвращение любой формы экстремизма, который имел место в КР.

В вышеуказанном письме также указывается на то, что для интенсификации своего влияния в регионе, в частности в КР, которую США рассматривает как базу для продвижения процесса демократизации в Таджикистане, Казахстане и Узбекистане. Не зря руководство этих стран сразу установило связь с новым правительством К. Бакиева. В революционном Кыргызстане никто не хочет видеть угрозу, инициируемую и подогреваемую извне. Влияние КНР и РФ, по убеждению американцев, должно быть урезанно в регионе. Несмотря на то, что парламентские выборы проходили и в Таджикистане и Узбекистане, Кыргызстан оказался приемлемым объектом для проведения подобного эксперимента в регионе. Но в этих странах (соседствующих с Афганистаном) США не были уверены ни в смене режима, ни в ее мягких последствиях. В противном случае, США могли получить дополнительный очаг нестабильности, наряду с Ираком и Афганистаном, на политической карте мира. Следует отметить, что политическая технология, использующая всевозможные варианты и методы, вероятнее всего воспользовалась и изучением глубинной психологии лидеров, в первую очередь самого Акаева. Являясь мягким политиком, Акаев не решился бы на применение силы против демонстрантов и правонарушителей.

Как ни странно помощь американской военной базы Ганси (аэропорт Манас), которую несколько лет тому назад разместил на территории Кыргызстана Акаев, оказалась своевременной для непрерывной работы печатного офиса, распространявшего антиакаевские СМИ в республике.

В результате США получили большие стратегические возможности. Самопровозглашенное правительство К. Бакиева имеет практически регулярные встречи с дипломатическим персоналом Посольства США в КР. Об этом как-то неосторожно высказался и сам глава дипломатической миссии США. Возможно, что они могут подтолкнуть новое руководство КР к пересмотру некоторых пограничных вопросов с КНР. Для сглаживания же отношений с РФ, новым кыргызским руководством систематически заявляется о неизменности внешнеполитического курса и сохранении международных обязательств, принятых на себя КР ранее.

Думается, что для США смена режима имела значение больше для деформации международной обстановки в регионе, чем для реформирования социально-экономического положения КР. Коррумпированных режимов в мире много, начиная от Латинской Америки, Африканского континента и заканчивая некоторыми государствами Юго-Восточной Азии. Но выбор пал на стратегически важное государство - КР. Но на этом вряд ли может завершиться центрально-азиатская составляющая американской стратегии. Так, ведущий аналитик по РФ и Центральной Азии, М.Б. Олкот в своем докладе указывает на самое слабое место в Центральной Азии, коим является по ее мнению Казахстан. Она уверена, что интересы США после ухода Н. Назарбаева не пострадают, и решительного развития событий в Казахстане следует ждать в ноябре 2006 г. во время президентских выборов.

Важным в данной симфонии событий является китайская составляющая. Ведь возникновение постоянного очага нестабильности в Джалал-Абадской области (Аксыйские события) вызвано отчасти кыргызско-китайскими пограничными вопросами. Кыргызская оппозиция искусственно подогревала народные страсти по поводу неправомерной передачи "кыргызских земель" КНР. Это был единственный повод для усиления антиакаевских настроений в масштабе республики. Аксыйские события оставили глубокий отпечаток на части кыргызского общества, которая захватила власть в марте 2005 г. в южных областях республики. Зная позицию нового руководства КР и их обязательства перед своими сторонниками, руководство КНР не стало делать резкие внешнеполитические шаги по отношению к революции в соседнем государстве. Надо сказать, что в ходе этих событий пострадали китайские граждане и разграблены китайские торговые учреждения (по некоторым источникам ущерб составил около 7 млн. американских долл.). Поэтому ситуация в КР остается одним из важных внешнеполитических вопросов для КНР. Антикитайская дыра (прежде всего на границе с нестабильным СУАР-ом КНР) на пространстве ШОС оказалась очень рискованной для них. Вдобавок, как считает российский аналитик и эксперт по Центральной Азии А. Собянин, усиление поляризации Север-Юг может привести в итоге к тому, что США откроют военные базы в Ошской области. Американцы, таким образом, получат контроль над намечавшимся строительством Железной дороги, соединяющей Ферганскую ж./д. ветку с СУАР КНР. О влиянии США на положение в Фергане в таком случае, как самой чувствительной и уязвимой части региона, уже и не говорить.

Символично, что задолго до этого Госдепом США была распространена информация о назначении в ближайшие месяцы Послом США на Тайване именно нынешнего Посла США в КР С. Янга, что остается, наверное, немаловажным звеном в данной цепочке событий.

В результате КНР и РФ во избежание провокации согласились (или смирились) с подобным положением дел и фактически признали новое руководство КР.