Новым региональным полицейским назначат США

Сергей Маркедонов

Российской дипломатии лучше смириться с американским присутствием в Центральной Азии.

Сегодня американское присутствие на постсоветском eвразийском пространстве воспринимается многими в России едва ли нe как покушениe на национальную независимость нашей страны. По образному выражению видного теоретика российского традиционализма Александра Дугина, в последние годы происходит проникновение США на "каноническую территорию" российской дипломатии. Мeжду тeм, в ближайшeм будущeм Кремль и многие защитники российской "державности" будут рассматривать военно-политическое доминирование "мирового гегемона" на территории бывшего СССР как стабилизирующий фактор.

Эпоха "мирных" и "бархатных" революций в СНГ завершается. Европейский революционный "концерт" заканчивается. Начинается "пробуждение" и политическое, равно как и цивилизационное, самоопределение Центральной Азии. Первую попытку такого самоопределения мы наблюдали в начале 1990-х годов в Таджикистане. Второе государство талибов не получилось в бывшей республике Советского Востока только потому, что в нужное время и в нужном месте оказался региональный полицейский в лице России. Сегодня силы и воля этого полицейского далеки от уровня, необходимого для предотвращения экспорта исламской революции за пределы Центральной Азии. То, что происходит сегодня в Узбекистане можно назвать либо прелюдией, либо генеральной репетицией "зеленой революции". Власти этой страны, решившись на применение силы, продемонстрировали свою фундаментальную слабость.

Политическая культура мусульманского Востока не терпит публичности. Все политические споры здесь ведутся кулуарно, а конкуренция не выходит за пределы начальственных кабинетов. Использование же военной силы - это, если угодно, восточная форма публичной политики, то есть перенос большой политики на улицу, подключение к сакральному делу толпы. Следовательно, власть показывает свое неумение договориться и решить все вопросы "по тихому", а значит, становится слишком доступной.

Очевидно, что Узбекистаном "пробуждение" Азии не ограничится. Даже Киргизия с ее светской государственностью и самым высоким уровнем демократичности в регионе не смогла уйти от революционных эксцессов и стихии мечети и базара. На сегодняшний день киргизско-узбекская граница не сможет сыграть роль бастиона на пути исламских радикалов, имеющих массовую поддержку из-за тотальной коррумпированности власти и отсутствия нормальной системной светской оппозиции. Не менее проблемной представляется и казахско-узбекская граница. Признавая "прозрачность" центральноазиатских границ, мы можем легко представить себе распространение узбекского опыта вплоть до окраин Российской державы. Если же принять во внимание тот факт, что сегодняшняя Россия стремительно теряет контроль над СНГ, то становится очевидной необходимость поиска нового регионального полицейского.

Даже с союзным Казахстаном у России недавно возникли проблемы из-за пересечения границы на железнодорожном транспорте. Влияние же России в Узбекистане, Туркмении и даже в Киргизии стремится к нулевой отметке. В этой связи вывод о позитивной роли США для обеспечения безопасности российских рубежей напрашивается сам собой.

Готова ли сегодня Россия в одиночку к полномасштабному участию в усмирении погружающегося в исламскую революцию Узбекистана? Сможет ли реально заработать Договор о коллективной безопасности? Риторические вопросы. Российская дипломатия после серии "цветных революций" находится в нокауте. Наша власть, боящаяся проникновения оранжевых революций с Запада, снова просмотрела вызов со стороны третьего мира, куда более опасный для российских национальных интересов. Ведь, вкупе с чeчeнским "джихадом", появление халифата в близи от Урала и Оренбуржья будет намного опаснее происков Ющенко и Тимошенко. В этой связи наращивание американского присутствия на центральноазиатском направлении можно рассматривать как интересную перспективу для российской дипломатии. В этом регионе присутствие США нас никоим образом не ущемляет. Вопреки расхожим штампам и клише США вовсе не рвется к полномасштабному освоению постсоветской Евразии.текст

С первых дней своего существования в качестве независимого государства Россия обозначила постсоветское пространство как зону своих приоритетных стратегических интересов. Как правопреемник СССР Россия претендовала на особую роль в евразийской геополитике. Представители российской политической, деловой элиты, силовых структур на евразийском направлении имели определенную фору перед их коллегами из США, Турции, Ирана, стран Европы. Советское прошлое объединяло российских чиновников, бизнесменов и лидеров новых независимых государств. Однако. начиная с 1991 г., российское геополитическое преимущество постепенно исчезало. Сработал инерционный эффект. В российском руководстве преобладало мнение о том, что бывшие советские республики "по умолчанию" будут придерживаться пророссийской ориентации. Принцип "национального эгоизма" всерьез в расчет не принимался. Российская элита не смогла предложить привлекательный модернизационный проект. Как результат - утрата своего военно-политического влияния.

Получается, что проникновение США в Евразию в значительной степени было объективным и закономерным. В первой половине 1990-х годов РФ не смогла обеспечить безопасность в Центральноазиатском регионе. В июне 1997 года американский политолог Ариэль Коэн, обращаясь к политикам и дипломатам США, призывал "…осознать, что Кавказ и Центральная Азия перестали быть сферой российского влияния после распада Советского Союза… Четыре века русской экспансии на юг закончились. В посткоммунистической России отсутствует воля общества и военные ресурсы для того, чтобы возродить империю путем открытого применения военной силы. Соединенные Штаты имеют намного большую свободу маневра в Евразии, чем когда-либо, - и- впервые в истории – США и их союзники имеют доступ к евразийским внутренним пространствам и находящимся там обильным экономическим ресурсам". Именно вторая половина 1990-х годов стала отправной точкой новой американской стратегии на евразийском пространстве. До 1997 года американская дипломатия не рассматривала бывшие республики советского Закавказья в качестве сферы своих особых стратегических интересов, признавая ведущую роль РФ на постсоветском пространстве. Фактор 11 сентября стал катализатором "американизации" Центральной Азии. В 2001 году мало кто из российских аналитиков предвидел, что американские базы в бывших республиках советского Востока могут стать стреляющим ружьем в конце пьесы. Или в начале новой драмы?

Нашей стране на южных и восточных рубежах нужна стабильность. Если говорить цинично, то не так уж важно, кто сумеет эту стабильность обеспечить. И если у Кремля нет ресурсов для того, чтобы играть роль регионального полицейского, то не проще ли разделить эти функции с Вашингтоном, поскольку само наличие такого полицейского ни у кого, кроме поборников джихада, не вызывает сомнений. Американизация Центральной Азии - не тайный антироссийский заговор. Это объективная реальность, в которой сегодня заинтересована наша страна. Отказываться oт этого - значит желать победы "третьему миру". Проблема только в том, что для этого мира Россия – такой же сатана, как и США, только меньших размеров. Таким образом, США и Россия обречены на сотрудничество в регионе. И если у первых есть материальные ресурсы, то у нашей страны реальный опыт управления политическими процессами на центральназиатских просторах. Сегодня российской дипломатии надо научиться жить с американским присутствием, овладевая по ходу дела истиной, что региональная безопасность важнее тактических расхождений и противоречий, а стабильность лучше обеспечивать совместно, чем по одиночке проиграть "пробуждающейся Азии"..

24 мая 2005