Командировка на войну

Ольга МЕДВЕДЕВА, фото Сергея ХОДАНОВА, Капшагай

Завтра - международный день миротворцев, профессиональный праздник для 94 казбатовцев, прошедших Ирак

Два года наши парни обезвреживали минные поля Месопотамии. И два года не утихают споры: их миротворческая миссия – долг перед родиной или высокооплачиваемая работа?
Перед отправкой за "бугор" добровольца Умурдина Ушурбакиева тщательно обследовали военные медики, потом его проверяли на профпригодность, благонадежность и психологическую совместимость в коллективе. Окончательный вердикт – "К миротворческой миссии готов!" – выносила специальная мандатная комиссия Министерства обороны.
– Страшно было в первые дни, – вспоминает свою командировку на войну Ушурбакиев. – Мы невольно реагировали на каждый выстрел и взрыв. Не давали уснуть ночные обстрелы. А потом привыкли. Где-то рядом бабахнет, а ты как ни в чем не бывало продолжаешь работать. Бывало, находили четырехслойные "ловушки-сюрпризы": снимем первый слой мин, а под песком – еще один, еще и еще. Там море оружия! Мины, заряды, различного рода ракеты, реактивные снаряды израильского, американского, советского, итальянского, албанского производства. Порой в сутки наш отряд уничтожал до четырех тысяч взрывоопасных железок. Командиры подсчитали: если сложить в кучу все, что за два года обезвредили казбатовцы, получится не меньше пирамиды Хеопса. (Не мудрено, что в речи казахстанских "иракцев" самыми ходовыми стали слова "потихоньку", "аккуратней", "не кидайте", "бережно").
В Аль-Куте прапорщик Ушурбакиев "по-заграничному" отметил свое 40-летие. 14 декабря сослуживцы собрались за столом, чокнулись пепси-колой, закусили фруктами и пожелали имениннику здоровья и семейного счастья.
В семье больше всех за жизнь и здоровье отца переживал второклассник Фархат. Когда он вернулся с войны домой, мальчишка плакал от счастья, повиснув на шее Умурдина, и говорил: "Я видел тебя по телевизору… больше на войну не пущу".
В положении о комплектации миротворческого отряда существует пунктик: кандидат при всем желании не попадет в Ирак или любую другую "горячую точку" планеты, если против этого выступает хотя бы один член его семьи. Родители, жены и дети казбатовцев понимают: на войне как на войне, оттуда иногда не возвращаются.
Однако, как это ни парадоксально, для большинства казахстанских миротворцев сенсационное заявление министра обороны Мухтара Алтынбаева о необходимости вывода казахстанских миротворцев из Ирака – гром среди ясного неба. Бурно обсуждая новость №1, новобранцы, зачисленные в пятый отряд, надеются, что это лишь "личное мнение" министра, и продолжают готовиться к заброске в Багдад. Парни рвутся совершить подвиг?
У Сергея Пашевича, председателя Союза ветеранов (участников) локальных войн и конфликтов "Боевое братство", иное мнение: "Миссия казбатовцев в Ираке – это высокооплачиваемая работа. Причем настолько высокооплачиваемая, что люди готовы отдать 1000 долларов за то, чтобы попасть в основной отряд, и 500 долларов, чтобы попасть в резервный".
Может, сердцем казбатовцы и заодно с министром – Казахстану хватит одной иракской жертвы, но с выводом войск у кого-то сорвется возможность купить квартиру, мебель, оплатить учебу детей в вузе, залатать нищий сержант¬ский карман.
"Мирная" зарплата старшего прапопорщика Ушурбакиева – 30 000 тенге. Когда он уничтожал вооруженные склады Саддама Хусейна, его семья получила тройное жалование – 8560000 тенге. Плюс начислялись суточные по 60 долларов (в месяц 1800).
В настоящее время формируется пятый отряд миротворцев. После гибели капитана Кудабаева ожидалось, что многие кандидаты включат "заднюю скорость".
– Нет отказников! – говорит старший прапорщик Сакен Жамангараев. – Я ездил в Ирак в составе второго отряда, а вчера записался в пятый…
Решение Жамангараева-старшего поддержали все домочадцы. Его командировка – залог успеха семейных планов. Старшая Амина в этом году намерена поступить в КазНУ, восьмиклассница Жанна мечтает о колледже, а младший сын, отличник Жанторе, готовится записаться в школу жас-улановцев, "чтобы быть похожим на папу". Другой сын, двенадцатилетний Акторе, рассказывает:
– После Ирака папа сильно изменился. Он стал добрым. За его службу министр обороны дал нашей семье 4-комнатную квартиру. Папа каждый вечер вспоминает Ирак.
– Первые впечатления – самые яркие, – делится Сакен. – Еще в аэропорту нам приказали зарядить автоматы, надеть бронежилеты и каски. Не таким описывается Багдад в сказках "Тысяча и одна ночь". Вдоль дороги – разбитая техника, непривычно, что все люди с оружием в руках. Только в этот момент я понял, куда попал… На улице жара такая, словно перед твоим лицом включили паяльную лампу. В десять утра температура воздуха плюс 50! Снаряд невозможно взять голыми руками – от солнца металл накаляется до 80 градусов. Нам килограммами выдавали солнцезащитный крем для кожи. Два раза в неделю мы глотали таблетки от малярии.
– Папа, расскажи про самовар, – смеются мальчишки.
– В Ирак я взял с собой семейную реликвию – самовар. Однажды в нем сварили кофе и пригласили в гости американцев. Фокусы Дэвида Копперфильда не имели такого успеха, как наш пузатый "чайник". Янки никак не могли взять в толк, почему внутри самовара огонь горит и кипящая вода его не заливает. А ребята добавили интриги: мол, для полной картины надо старый сапог на трубу водрузить. С тех пор гости часто навещали нас, просили непременно самовар поставить.
Вопрос "Что значит лично для вас иракская война?" заставил Сакена нахмурить брови. "Сынок, принеси коробку с медалями", – попросил он будущего жас-улановца.
– Вот это – американская медаль "За боевые заслуги". Штатовский майор, увидев ее на моей груди, с завистью сказал: "Я 10 лет служу в американской армии, у меня такой еще нет". Вот польская награда – за выполнение миротворческой миссии. Этот медальон, отличительный знак, что я – участник боевых действий, мне вручил в Астане американский генерал.
У вас бы больше не возникло вопроса, почему казбатовцы едут на войну, если бы вы слышали, с какой гордостью было сказано: "Я – участник боевых действий!".

28 мая 2005