Кайрат КЕЛИМБЕТОВ: Быть прагматиками, считать и зарабатывать

"Трехполосное шоссе" - так хочется обозначить линию Министерства экономики и бюджетного планирования. И движение - одностороннее. То есть можно только вперед! Сравнение такое вовсе не из легковесного подхода к функциям министерства. У этого ключевого, что лукавить, ведомства три основных направления: экономическое, бюджетное и стратегическое планирование. Что важнее, определить не берусь. Признаться, и не знаю, как здесь расставлять приоритеты. Без производства не будет бюджета, но и его не "собьешь" в целое, когда в ступоре экономика. И если первое и второе не станут отличаться качеством, не будет никакого стратегического планирования. Вероятно, исходя из такого "триединства", министр экономики и бюджетного планирования Кайрат Келимбетов начал разговор с корреспондентом "Казахстанской правды" так:

- Да, бюджет всегда на слуху. Бюджетное планирование - это механизм. Но на самом деле вопросы выделения денег должны исходить из какой-то концептуальной основы. Это приоритеты экономического развития государства, а они определяются из выработанной государством стратегии. У нас есть два основополагающих документа - стратегия "Казахстан-2030" и стратегический план развития экономики до 2010 года. Есть еще важный и интересный документ - индустриально-инновационная стратегия. Эти ориентиры Глава государства ежегодно корректирует посредством своих Посланий народу Казахстана.

Мы прошли определенный этап социально-экономического развития, и можно констатировать, что сформированы институты независимости, проявились структурные реформы. Настала новая фаза. И появились новые возможности.

- Интригуете журналиста, Кайрат Нематович... Что же нового может появиться? Еще вчера все шло, можно сказать, "по-писаному". Вот же вы назвали документы, определяющие ход развития нашей экономики...

- Никакой интриги. Появились деньги. Выросли объемы добычи нефти: если в 1993 году это было 20 миллионов тонн, сейчас - 60 миллионов, и хотим добывать 75. Уже спорим, добывать ли 150-180 миллионов тонн нефти.

- Надо ли спорить? Больше выкачаем из недр, больше продадим, больше получим денег... Хорошо же!

- Так ли? Когда появляются деньги, тут же возникает соблазн их потратить... В экономике все взаимосвязано. В последнее время в обществе активно обсуждаются вопросы: куда вложить нефтяную выручку, нужен ли нам Национальный фонд, стоит ли откладывать средства, не лучше ли потратить сегодня?.. Хотя уже в 1997 году какая-то устойчивость во мнениях была сформирована, вы помните, были созданы агентства - по контролю за стратегическими ресурсами и по стратегическому планированию. А в 2001 году - Нацфонд. Он и есть ответ государства на вопросы "голландской болезни".

- А мы уже больны? Такой диагноз экономике ставят при 70-80 процентах "нефтяного" валового внутреннего продукта. Нам же есть еще что совершенствовать в экономике, модернизировать, а то и переделывать... Так откуда "голландская болезнь"?

- Наш ВВП сейчас на 42 процента складывается из нефтяных доходов. Другое дело, что "голландская болезнь" будет усиливать свои факторы. В чем суть, сейчас поясню. Схема такова: все делится на товары торгуемые и неторгуемые. Неторгуемые - это строительство, транспорт, телекоммуникации. Нельзя же, в самом деле, ввезти инфраструктуру... Торгуемые же есть нефтяные и ненефтяные. С нефтяными все ясно, там контракты на 40 лет вперед заключены. А когда мы говорим "диверсификация экономики", подразумеваем торгуемый ненефтяной сектор - это две важные составляющие: сельское хозяйство и обрабатывающая промышленность.

Когда мы говорим, что хотим развивать последнюю, надо учитывать и возможные опасности. Самая главная - то, что макропоказатели меняются. А происходит это из-за большого притока нефтяной валюты. Тогда дорожает реальный обменный курс. Измерить его можно либо через рост цен (инфляцию), либо через укрепление номинального курса. Его снижение со 140 до 110 пунктов на самом деле не самая хорошая новость. И все деньги, которые вливаются в оборот, давят на реальный обменный курс. Во-первых, это валютная выручка нефтяных компаний, выплаченные ими же налоги, поступившие в бюджет. Во-вторых, когда у людей появляются деньги, они хотят потратить их в этой стране. Здесь же есть некоторое "давление" кредитных направлений банков. У Казахстана очень хороший кредитный рейтинг. Стране доверяют, дают деньги, и не так дорого. Но получаем - в долларах, а банки выдают компаниям и населению в тенге. Учитывая, что тенге укрепляется - это очень выгодно. И задача банкира - больше занять и выдать максимум кредитов.

- Но раньше кредит невозможно было получить без взятки, а теперь - бери, без проблем! И потребительское кредитование - сколько хочешь. Это же хорошо, люди могут сделать ремонт, купить бытовую технику, автомобиль...

- Хорошо это только с одной стороны. Раньше денег не хватало, поэтому пока первый заемщик денег не возвратил, другому кредит не выдавали. А теперь, когда один кредит взял, другой выдал, тот не вернул, а этот и не собирается возвращать, ухудшается качество кредитного портфеля. Кредитных инспекторов как было сто человек, так и осталось, а количество кредитов в десять раз выросло.

Столь ли хороша кредитная экспансия, когда ежегодно количество кредитов повышается на 40 процентов? Когда берется кредит на строительство многоэтажного дома с ценой квадратного метра 2 500 долларов и через два-три года обнаруживается, что такие элитные квартиры никому уже не нужны (их везде уже настроили), и курс обвалился. Тогда деньги банку вернуть уже не можешь. Это экономика "мыльного пузыря". Такая ситуация была во многих странах, например в Японии. Поэтому очень важно, чтобы качество кредитного портфеля не ухудшалось.

- Выходит, у нашей экономики реальная опасность столкнуться с превышением спроса на товары над их предложениями? То есть у всех есть деньги, всем подняли зарплату на 32 процента, все решили купить квартиры. А домов мало, их по 350 долларов за "квадрат" никто не строит, кроме государства...

- Вот интересная историческая "картинка": рост ВВП на душу населения с 1960 по 1995 год. В странах с богатыми природными ресурсами (Нигерия, Индонезия, Венесуэла) до какого-то момента ВВП растет, а потом начинает "скакать" или снижаться. Венесуэла с 1960 по 1981 год увеличила ВВП с 1 600 до 5 000 долларов на душу населения. А в 1990 году снизила до 2 500 долларов. У нас было 700 долларов, сейчас - 2 700, наш ВВП увеличивает нефть. Потому, если не будет развитого, конкурентоспособного обрабатывающего сектора, нас ждет "венесуэлизация".

А при разработке государственной программы жилищного строительства мы не считали, что государство будет всей стране дома строить. Такое невозможно. Смысл в том, что строительные компании должны увидеть: это вызывает большой интерес у населения. И они должны переориентироваться и начать строить дома для среднего класса.

- Не получится ли так: сейчас специалисты уходят в нефтяной сектор, начнут уходить в строительство, а кто останется в сельском хозяйстве? Ведь вы назвали его одной из важных составляющих торгуемого ненефтяного сектора экономики...

- В эту сферу произойдет наплыв человеческих, интеллектуальных и финансовых ресурсов, когда туда пойдут крупные инвестиции, вырастет заработная плата. В развитых странах так и делается, поскольку есть ресурсы, произошла специализация. Все государственные меры, принимаемые в отношении аграрного сектора, направлены на то, чтобы придать ему соответствующий статус в диверсифицированной экономике. Кроме того, необходимо новое направление - развитие новых технологий и современной агроиндустрии.

- И здесь могут сказаться "голландские болячки"? Но не Нацфонд ли помогает их преодолеть? Пять миллиардов долларов - приличная сумма для пятнадцатимиллионного Казахстана. Хотя есть еще старые внешние долги, что-то уходит на поддержку пенсионных фондов…

- В фонд приходит больше денег, чем мы запланировали. Поэтому мы не занимаем. Но все равно есть противоречия между двумя политиками: сбережения и деньги. Дефицит бюджета реально должен снижаться. В конце концов, мы выплатим все внешние долги, а для пенсионных фондов должны поддерживать только необходимый для сохранности накоплений граждан уровень.

- Во время презентации новой концепции Нацфонда была озвучена цифра: реальное сбережение - 0,1 миллиарда тенге... Не мало ли? Мы что, "проели" деньги?!

- Не надо пугаться. Вовсе нет. А по новой концепции Нацфонда все поступления от всех нефтяных компаний без исключения будут уходить в него. Тогда в бюджете остаются только ненефтяные деньги. Но их не хватит на сегодняшние социальные расходы и программы развития. Тогда возникает ненефтяной дефицит. Чтобы его покрыть, будут идти трансферты из Нацфонда. На три года по специальной формуле будет закрепляться уровень трансфертов, то есть расходы бюджета будут расти планомерно, по графику.

- Но даже при нынешнем понимании бюджета идет процесс недоосвоения (в 2004 году не был использован 31 миллиард тенге), есть коррупция, плохое качество исполнения бюджетных программ...

- Сегодня слышны такие предложения: есть деньги, давайте потратим. Дадим, сколько запросят, - на здравоохранение, образование, коммуникации и так далее. Можно, конечно, давать сколько угодно. И не расходовать в итоге, или расходовать неумело. Чтобы средства не были использованы бездарно, мы выделили ресурсы Банку развития, Инновационному и Инвестиционному фондам, которые работают на принципах софинансирования: либо выдают кредит, который нужно возвращать, либо входят в долю, как Инвестиционный фонд, либо занимаются инновационной инфраструктурой. Согласитесь, уровень институционального понимания будет расти. И наши потомки, может быть, будут более эффективны и прагматичны. А деньги имеют обыкновение приумножаться. В нашем случае - в Нацфонде.

- Но не сами же по себе? Деньги надо заработать. Давайте вернемся к ненефтяным секторам. Там вроде бы тоже работают, но между тем не столь эффективно, как бы хотелось вам или мне, например... Имеется в виду КПД наших секторов, не связанных с углеводородами.

- Так государство и ведет речь о том, что должна быть другая экономика. Потому и идут исследования по конкурентоспособности. Мы должны догнать страны, которые присоединились к Восточной Европе. Россия и Украина пока более конкурентоспособны и в обрабатывающей промышленности, и в сельском хозяйстве. У них выше производительность труда.

У нас же по ряду секторов производительность труда в относительном измерении все время падала. В обрабатывающем секторе она на уровне 2001 года. Сегодня на повестке дня программа повышения производительности труда. Она описана в стратегии индустриально-инновационного развития. Вот национальная идея. Здесь несколько направлений. Первое - грамотное макроэкономическое управление. То есть нельзя допускать скачкообразного роста расходов, надо стерилизовать дополнительную денежную массу в Нацфонде.

Правительство предлагает не тратить "незаработанные" деньги, а стараться их сохранить. Часть их использовать на развитие человеческого капитала. У нас есть две амбициозные государственные программы: повышение уровня здравоохранения и образования. Здесь самый главный принцип - первичное звено. В медицине это медико-санитарная помощь и поликлиники, в образовании - средняя школа. То есть в любом регионе страны уровень первичного здравоохранения и образования должен быть одинаково высок.

- Но у нас есть области-доноры и субвенционные области...

- Да, и доноры обижаются, что мы у них много денег забираем, а субвенционные - что мало даем. Давайте рассмотрим тему территориального развития страны. Из 14 областей Казахстана двенадцать - приграничные. В Канаде, а эта страна схожа с нашей (большая территория и низкая плотность населения), 90 процентов ВВП производится в 250-километровой зоне от США. Это их главный рынок. Там и главные города "выстроены" близ границы с США. В Канаде три крупных города: Ванкувер, Монреаль и Торонто.

Мы пока не можем иметь три города мирового уровня. Но в плане развития инфраструктуры - в Алматы может быть финансовый центр. И у нас есть три года, чтобы выстроить его быстрее, чем Москва или Киев (в смысле привлечения денег). При этом не нужно питать иллюзий, что мы воздвигнем второй Сингапур, Дублин или Дубай. Мы просто должны использовать стабильную ситуацию, толерантную политику, более развитую финансовую систему, чем в России. У нас есть инвесторы в лице пенсионных фондов.

Сейчас мы разрабатываем план по привлечению средств для Алматы, чтобы здесь был бизнес- и финансовый центр Центральной Азии и туристический кластер. Астана конкурирует как политический центр Центральной Азии. А для всех остальных городов должен быть конкурс программ. Это значит, что города и регионы должны конкурировать между собой за инвестиционные ресурсы государства, представляя свои стратегические планы.

- Но определена ли в стране стратегия территориального развития?

- Мы сейчас работаем над этим документом. До конца года стратегия будет готова. При этом все предпочтительно организовать на бизнес-инициативе. Мы говорим об обрабатывающей промышленности, но на ровном месте ничего не появляется. Семь пилотных кластеров мы определили. Есть нефть, значит, должно быть нефтегазовое машиностроение. Сегодня из двух миллиардов долларов, что тратят нефтедобывающие фирмы в Казахстане на оборудование, оно только на сто миллионов производится казахстанскими предприятиями. Поэтому в этом кластере нужно поднять конкурентоспособность. Но самое главное в том, чтобы создавались совместные предприятия.

Второе - это транспорт и логистика. Еще один кластер - металлургия. Затем - стройиндустрия. Другие отрасли тоже будут развиваться. В целом мы исследовали 150 отраслей, из которых 23 имеют шансы на развитие. Кластер - это не холдинг, это самоорганизация бизнеса. Нужно строить новую экономику. И люди начинают вкладывать ресурсы в новую технологичную экономику. У нас 15 миллионов человек не может быть занято только на крупных предприятиях, люди должны уметь сами себя прокормить, развивать малый и средний бизнес. А в будущем наиболее конкурентоспособный бизнес - это высокие технологии, ядерные, информационные и биотехнологии. Это уже следующая тема разговора.

…В самом деле, в одно интервью не уложить задачи, проблемы и пути их решения для всех секторов, опирающихся на стратегические разработки Минэкономики. В экономике страны есть как неоспоримые и отрадные достижения, так и вопросы, ожидающие своего решения. "Точки опоры" - программные документы - уже определены. Идет работа. И ее первый результат - масштабная социальная программа, плюсы которой станут видны всем уже с 1 июля. Наверное, для того, чтобы минимизировать вероятность минусов, и нужен стратегический взгляд на экономику.

Ирина НОС

№ 144-145 (24754-24755) 03.06.2005