ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК ...

Александр КНЯЗЕВ, доктор исторических наук.

Согласившись с официальной версией Ташкента о происхождении беспорядков в Андижане, руководство России поступило так, как только и могло, и должно было поступить. Узбекистан является ключевым звеном Центральной Азии – в этой критически значимой части света на границе, отделяющей Россию от источников нестабильности. Можно бесконечно долго обвинять Ислама Каримова в создании авторитарного режима. Но было бы абсолютно неверным отрицать тот факт, что благодаря именно такому режиму ему удалось удержать республику с начала 1990-х годов и на протяжении почти полутора десятков лет от гражданской войны, куда более жестокой, чем сегодняшние события в Андижане. Не будет и преувеличением утверждение о том, что возникновение очага нестабильности в Узбекистане неизбежно вовлечет в военный конфликт все без исключения страны региона.

***

Уже через два месяца после государственного переворота в Киргизии непоследовательность в действиях группы элиты, пришедшей к власти, обнажает истинный характер событий. Лозунги демократической направленности быстро трансформируются в заурядную и рутинную смену персоналий внутри правящей группы и, главное, перераспределение внешних (кредиты) и внутренних (передел собственности) ресурсов. В контексте широко распространенной теории о "неизбежности смены элит" в постсоветских государствах, можно констатировать, что на нынешней стадии развития конструктивная оппозиция в странах Центральной Азии (за исключением, может быть, Казахстана), при ситуации, когда в стране правят кланы и группы, оказывается невозможна по определению. События в Андижане по своей сущности мало отличаются от киргизских.

Как и в Киргизии, кланово (регионально) организованная группа контрэлиты просто воспользовалась объективно накопившимся социальным недовольством населения. Ферганский клан, обладающий достаточными финансовыми средствами, чтобы организовать народное сопротивление действующей власти, всегда был одним из наиболее серьезных оппонентов президента Каримова. В Узбекистане, отягощенная социально-экономической и особой религиозной ситуацией, попытка реализовать киргизский сценарий, вылилась в кровавый бунт. Заодно в реализацию сценария включились криминальные круги и – неизбежный для Узбекистана фактор – исламистские группировки.

Ни одна из оппозиционных политических партий или организаций и иных в разной степени структурированных групп в любой из стран постсоветской Центральной Азии не имела и не имеет главного атрибута настоящей оппозиции: научно обоснованной и четко сформулированной конструктивной программы объективной назревшим в обществах переменам. Общей чертой всех этих партий и иных оппозиционных сил является их социальный состав: это группа старой элиты, чьи интересы вошли в противоречие с правящей элитой, опирающаяся на маргинальный социальный компонент и на регионально-клановый фактор. В той или иной степени все центральноазиатские оппозиционные группировки обладают различными комплексами, характерными для политических неофитов. Понятно, что в любом из государств бывшего СССР оппозиция могла появиться только как результат неадекватного реагирования части общества на очень уж сложную действительность. В Узбекистане уже в первые годы независимости оппозиционные силы приняли особый характер: откровенно религиозный ("Адолат", "Одамийлик ва инсонпарварлик", "Ислом Лашкарлари", "Нур", "Товба"; позже появились Исламское движение Узбекистана, "Хизб ут-Тахрир" с дочерней "Акрамийа" и другие), либо столь же откровенно националистический (партии "Бирлик", "Эрк"). Понятно, что хоть революции, хоть государственные перевороты вызываются не нищетой, ежедневная борьба за существование не располагает к сознательной политической активности. Всегда необходим провоцирующий момент. В Киргизии эту функцию выполнили вполне светские партии, НПО и газеты, в Узбекистане это оказались имеющиеся в наличии специфические силы.
Особая динамика развития ислама в Ферганской долине уже в начале 1990-х гг. проявилась в деятельности широкого спектра радикальных движений и группировок. Достаточно широко известные "Хизб ут-Тахрир" со всеми ее ответвлениями и Исламское движение Узбекистана – далеко не единственные сторонники построения халифата с центром в Фергане.

Ислам Каримов – не Аскар Акаев. Чрезвычайно важным обстоятельством в ряду факторов, обусловивших возможность совершения государственного переворота в Киргизии, стала абсолютно недопустимая слабость правоохранительных и иных силовых структур страны, равно как и неготовность руководства страны, прежде всего президента, к управлению данными структурами по защите интересов национальной безопасности. В Киргизии применение силовых структур в мартовских событиях было изначально заблокировано псевдогуманистической и антиправовой, по сути, догмой: "мы никогда не применим силу против собственного народа". Как раз применение властью силы во внутриполитическом конфликте есть именно то, что делает власть властью. Увы, сие априори было зачислено в разряд преступлений, что, впрочем, вполне объяснимо в условиях наступившей к 2005 г. фактической десуверенизации киргизской государственности. Конечно, теоретически, власть не должна бы "применять силы против своего народа". Но захват воинских частей и оружия, освобождение уголовников и уничтожение уголовных архивов автоматически лишают участников этих действий большинства гражданских прав, включая и право на причастность к "народу". Применение силы против акторов любых антиконституционных действий есть исполнение властью своего долга по защите национальных интересов.

Министрам объединенной Европы, легко осуждать применение силы против участников массовых беспорядков в Андижане, называя его с подачи многочисленных правозащитников "избыточным, диспропорциональным и беспорядочным". Ибо для них Беслан или Дубровка – отвлеченные абстрактные понятия. Для России и стран Центральной Азии – вопрос обеспечения безопасной жизни своих граждан. И в этом смысле позиция поддержки законного президента и правительства Узбекистана, занятая российским руководством, должны оставаться последовательной и бескомпромиссной. Начав мятеж в Андижане, оппоненты Каримова встали на путь открытого вооруженного противостояния, не оставляя возможностей для мирного урегулирования более общего конфликта, в котором синтезировались и религиозные, и социальные, и криминально-клановые проблемы. При этом следует признать, что влияние религиозного радикализма в Узбекистане столь велико, что одному Исламу Каримову с навалившимися на него угрозами не справиться. Вот, уже и в Киргизии на фоне андижанских событий на прошедшей неделе появились листовки.

Неизвестные авторы пока не предлагают в них строить халифат, ориентируясь на предстоящие в июле президентские выборы и прокламируя перефразированный, но хорошо известный в исламском мире постулат: "Не голосуйте за человека, который не следует Корану". Так что, андижанские события должны стать последним звонком и для России, и для стран региона. Достойным подражания выглядит в этом контексте пример Китая. Как информирует "Жэньминь жибао", "китайская сторона обрадована сообщением о восстановлении стабильности в Андижане и поддерживает усилия Узбекистана по обеспечению безопасности в стране и регионе".

Ведь государственные и национальные интересы в современном мире не могут определяться на основе клишированных универсальных представлений о политике и морали, разработанных в Брюсселе или Вашингтоне. Всегда в истории и сегодня как никогда они должны определяться лишь на основе разумного национального эгоизма.

03.06.2005