Китай "делает погоду"
Ключ к мировой политике находится в Пекине

Алексей СТРОГИН

Сто лет тому назад Китай был "полуколонией" европейских держав, а США добивались права "участия в китайских делах". Сегодня американские политики признают, что Поднебесная не просто стала одним из крупнейших "центров силы", но и начинает играть определяющую роль в мировой политике.

Незримый диалог и тайное противоборство

Американо-китайские отношения на протяжении всей своей истории переживали то подъемы, то спады (причем последние случались гораздо чаще), но и сегодня (пусть совершенно иными методами) США все еще добиваются, чтобы Китай "открыл им двери". Министерство финансов США и возмущенный Конгресс требуют от Пекина повысить курс национальной валюты и предоставить американским компаниям "больше возможностей для конкуренции". Однако КНР сегодня - это не та страна, на которую легко оказать давление. Китай уже не имеет себе равных среди крупных держав по темпам экономического роста. Споры из-за валютного курса - лишь один и далеко не самый важный из вопросов, стоящих сегодня на повестке дня в отношениях между Америкой и Китаем. Конечно, по некоторым направлениям Вашингтон и Пекин объединяют общие жизненные интересы, связанные, прежде всего, с борьбой против терроризма и обеспечением стратегической стабильности в Южноазиатском и Тихоокеанском регионах. Две страны по-прежнему делают вид, что сотрудничают, но на самом деле между ними идет непростой закулисный диалог, которому с американской стороны уделяется первостепенное внимание и который в Вашингтоне уже именуют не иначе как "глобальным" (в годы "холодной войны" этот термин американская дипломатия применяла в отношении переговоров с СССР). Не случайно за "китайское направление" в Вашингтоне лично отвечает не кто-нибудь, а первый заместитель госсекретаря Роберт Зеллик, ближайший сподвижник и ставленник (а в свое время наставник и соавтор) Кондолизы Райс.

Американо-китайское сотрудничество постепенно сходит на нет, хотя обе стороны и отрицают этот факт. Помимо бесконечной тайваньской проблемы и озабоченности Вашингтона ростом военной мощи Китая, негативное влияние на отношения между двумя странами оказывает громадный дисбаланс в двусторонней торговле, все более увеличивающийся в пользу Китая. Отношения между США и Китаем чрезвычайно осложняет и тот факт, что любая серьезная политическая проблема, возникающая между двумя странами, превращается в Америке во внутриполитическую дискуссию между правящей администрацией и оппозицией. В спор вовлекаются многочисленные лоббистские группировки, неправительственные организации (от противников абортов до защитников Тибета) и, разумеется, СМИ. Даже если перечислить лишь часть подобных вопросов, стоящих сегодня на повестке дня двусторонних отношений, список выглядит обескураживающе: Тайвань, Тибет, права человека, свобода вероисповедания, свобода печати, ядерная проблема Северной Кореи и Ирана, торговля, валютный курс, права интеллектуальной собственности, доступ на китайский рынок, экспорт "чувствительных" технологий и эмбарго на поставки оружия.

Где больше порядка?

Что касается Вашингтона, то там решающую роль по каждому из этих вопросов играют разные органы исполнительной власти, и кроме того, немаловажное значение имеет позиция Конгресса. В результате последовательность общего политического курса в отношении Китая американской стороне обеспечить непросто. В Китае же все обстоит как раз наоборот: политическая система отличается чрезвычайной склонностью к секретности, жесткой дисциплиной и субординацией. Именно поэтому Пекин способен ставить перед собой долгосрочные политические задачи и не торопясь добиваться их выполнения: в конце концов китайцы, как они сами любят напоминать иностранцам, народ терпеливый. В экономике с начала реформ Дэн Сяопина в 1979 г., продвижение Китая к намеченным долгосрочным целям привело к потрясающим результатам. Что же касается внешней политики, то здесь до недавнего времени Китай занимал "оборонительные позиции", однако сейчас ситуация явно меняется. Новые лидеры КНР уже предпринимают шаги, чтобы подкрепить экономическую мощь страны более решительным внешнеполитическим курсом. Взятые по отдельности, действия Пекина в этом направлении кажутся случайным набором не связанных между собой демаршей. Однако все они являются элементами единой долгосрочной стратегии.
Вот лишь некоторые примеры из событий последних месяцев: визит премьера Вэн Цзябао в Индию в апреле этого года, в ходе которого две крупнейшие по численности населения страны мира объявили о создании "стратегического партнерства"; ошеломившие всех встречи председателя КНР Ху Цзинтао с двумя лидерами тайваньских политических партий в конце апреля и начале мая; антияпонские выступления в апреле, которые, разумеется, не могли бы состояться без молчаливого согласия властей. Эти демонстрации, причиной которых якобы стало неправильное освещение событий Второй мировой войны в японских школьных учебниках, на деле представляли собой грубое напоминание о том, что независимо от официальных заявлений Пекина Китай не желает, чтобы Япония получила место постоянного члена Совета безопасности ООН. Далее: критические замечания об американской политике в отношении Северной Кореи, публично высказанные (что само по себе весьма необычно) чиновником китайского МИД 12 мая этого года. Пекину попросту надоело, что Вашингтон постоянно призывает его спасти шестисторонние переговоры, которые КНДР бойкотирует уже почти год, в условиях, как считают в Китае, "отсутствия сотрудничества с американской стороны".

Особо следует отметить стремление Пекина (впервые с тех пор, как место в ООН вместо Тайваня заняла КНР) играть главную роль в выборе нового генерального секретаря этой организации, которым, в соответствии с принципом ротации, должен стать представитель Азии. Кроме того, Китай уже открыто озвучивает тему размещения своих военных баз за рубежом (нечто неслыханное ранее). Причем касается это не только возможного присутствия китайских войск в Киргизии (о чем упоминал китайский МИД), но и уже ведущейся без лишнего шума работы по строительству цепи китайских военно-морских баз вдоль южного побережья Азии - вплоть до Персидского залива. Наконец, Китай не только намерен стать крупнейшим потребителем российской нефти и газа в рамках стратегического сотрудничества с Москвой, но и приступил к скупке нефтяных месторождений в таких далеких странах, как Судан и Ангола. Все эти шаги являются элементами долгосрочной стратегии Пекина по обеспечению потребностей страны в энергоносителях. Активная энергетическая политика формирует у руководства КНР и важные внешнеполитические интересы: возможно, именно с этим связано, к примеру, нежелание Китая поддержать жесткую акцию под эгидой ООН в суданской провинции Дарфур.

Cмена ролей

Как справедливо отметил Ричард Холбрук, занимавший в прошлом пост заместителя госсекретаря США по Восточноазиатскому и Тихоокеанскому региону, постепенное превращение Китая в активного политического игрока на мировой арене происходит в тот момент, когда в других странах Восточной Азии усиливается впечатление, что Вашингтон не уделяет этому региону достаточного внимания. На самом деле США попросту не знают, что противопоставить растущему китайскому влиянию в регионе. Политическое влияние Америки в Азиатско-Тихоокеанском регионе (за исключением разве что Японии) сокращается, и Китай имеет все основания торжествовать. Он фактически побеждает в незримой борьбе с США, причем побеждает не с помощью идеологии, а за счет успешного экономического роста, продвижения своих экономических интересов и привлечения на свою сторону региональных элит.

В конце XIX века тогдашний госсекретарь США Джон Хэй произнес слова, ставшие пророческими: "Мировая "кухня погоды" переместилась в Китай, и тот, кто поймет происходящее в этой могучей империи, получит ключ к мировой политике на ближайшие 500 лет". С точки зрения сегодняшнего дня можно с уверенностью утверждать, что происходящее в Китае по-настоящему понятно только самим китайцам, и заветный "ключ" фактически находится в Пекине.

№20 за 8-15 июня 2005