Иранский гамбит

Аждар КУРТОВ

17 июня пройдут выборы нового президента Ирана. Эта страна и без того является объектом внимания мировых средств массовой информации. Но в последнее время сообщения журналистов в основном касались аспектов переговоров по ядерным программам Ирана или активности Соединенных Штатов, которые шаг за шагом упорно окружают эту страну со всех сторон своими воинскими контингентами.

Обстановка вокруг Ирана действительно оставляет желать лучшего и мало располагает к проведению спокойной избирательной кампании. Но Ирану не привыкать: уже четверть века он живет в состоянии постоянной опасности внешнего вторжения, к отражению которой, если верить местным генералам, готов каждый житель этой древней страны. О политико-правовом устройстве Ирана иностранцам известно не так много. В Европе и США убеждены, что в Иране царствует так называемая "муллократия" – система власти реакционного мусульманского духовенства. За подобными оценками стоит не только цивилизационная разница в мировосприятии субъектов, которые выносят свои суждения, но и зачастую намеренное стремление вынести тем самым обвинительный вердикт иранскому политическому режиму, то есть дать оправдание возможным мерам внешнего воздействия на Тегеран.

Иранский вариант властной вертикали действительно не походит на своего англосаксонского собрата, но в тоже время он отнюдь не представляет собой мрачную восточную деспотию, где царит один только произвол и мракобесие. Система власти в стране все-таки базируется на конституции, принятой 3 декабря 1979 года. В отличие от США и России, президент в Иране – это не первая величина в государстве, а только вторая. Первым же является рахбар – так именуют лидера нации и исламской революции. Долгое время им был имам Хомейни, ныне же этот пост занимает его преемник – Али Хаменеи.

Именно рахбару, а не президенту принадлежат ряд важнейших государственных прерогатив. Рахбар является верховным главнокомандующим, ему подчиняется Высший совет национальной безопасности, он же курирует Совет хранителей конституции и Совет мудрецов. Этим и рядом других институтов и установлений в Иране обеспечивается контроль религиозных авторитетов над светской властью. В определенном смысле это действительно походит на муллократию, хотя более адекватно иранскую специфику все же передает принятый здесь термин "велайат аль-Факих", который на русский язык можно перевести как "власть законоведов". Не представительное правление и не разделение властей, а именно правление признанных в мусульманской умме знатоков установлений ислама. Это особенности Исламской Республики Иран, на которые и указывает официальное название данного государства.

Власть же президента Ирана, хотя и ограничена в пользу рахбара, но, тем не менее, вполне стоит того, чтобы за нее бороться на выборах. Современный Иран – это крупная региональная держава, от которой многое зависит на Ближнем и Среднем Востоке, да и в мире в целом. На нашей планете не так уж много государств, которые проводят политический курс, совершенно противоположный тому, который пытаются навязать всем остальным Соединенные Штаты. И уже в силу этого, иранские выборы имеют важное значение.

Нынешние президентские выборы – девятые по счету за всю историю Ирана. На них было зарегистрировано рекордное для этой страны число претендентов на президентский пост – 1010 человек. Для сравнения: на всех восьми предыдущих выборах в целом число соискателей составляло 1554 человека. Однако регистрация в Иране еще не означает автоматического внесения в бюллетени. В соответствии с иранским законодательством из числа зарегистрированных претендентов Наблюдательный совет, состоящий из 12 религиозных авторитетов, назначаемых рахбаром, подтвердил полномочия и, следовательно, допустил к выборам только восьмерых соискателей. Формально по закону о выборах соискатель президентского поста должен быть иранцем по происхождению и гражданству, достичь возраста 16 лет, быть "уважаемым религиозным и политическим деятелем, компетентным, добродетельным, привержен принципам исламской революции и учению официальной религии, а также должен иметь хорошую репутацию". То есть самое главное, – соответствует ли соискатель шиитским представлениям о праведном мусульманине. В итоге в число исключенных из президентской гонки в основном попали "недостаточно благонадежные" граждане, и в том числе практически все политики – сторонники реформаторских воззрений.

Нынешний президент Ирана – Мохаммад Хатами, кстати, считается сторонником реформаторских идей. Но он не может баллотироваться в третий раз на пост президента. Других же ярких личностей среди иранских реформаторов пока нет, поэтому сегодня шансы консерваторов на победу в выборах выглядят более предпочтительными. На последних парламентских выборах консерваторы также одержали победу с большим перевесом голосов (при этом надо учитывать, что на выборах в Меджлис также действует система отсева кандидатов).

Иранские консерваторы представлены сразу четырьмя кандидатами, хотя в их среде до сих утверждают, что они ведут переговоры о едином кандидате. Каждый из этих кандидатов имеет опыт работы в силовых структурах Ирана. Консервативный лагерь представляют: Али Лариджани – председатель национального телерадиовещания, Махмуд Ахмади Нежад – нынешний мэр столицы – города Тегерана, Мохаммад Бакер Калибаф – бывший начальник иранской полиции и Мохсен Резаи – бывший начальник корпуса Стражей иранской революции в период войны с Ираком.

Наибольшими шансами стать новым президентом Ирана обладают только три кандидатуры. Наиболее известен из них Али Акбар Хошеми Рафсанджани. Этот умудренный опытом семидесятилетний политик уже два срока исполнял обязанности президента Ирана (с 1989 по 1997 годы). Рафсанджани известен своими связями с консервативными религиозными кругами, в последнее время он возглавляет Совет по целесообразности – один из высших государственных орган, который совместно с высшими религиозными авторитетами разрабатывает общие направления политики страны, а также улаживает споры между парламентом и Наблюдательным советом. Рафсанджани имеет полноценное теологическое образование, он был учеником Хомейни, руководил министерством внутренних дел, командовал иранскими войсками в войне с Ираком, участвовал в конституционной реформе, был спикером парламента. В течение уже нескольких лет Хашеми Рафсанджани является имамом-хатыбом в Тегеране, ведущим пятничные молитвы и проповеди в иранской столице.

Хотя Рафсанджани и имеет звание аятоллы, он никоим образом не является реакционером. Даже стопроцентным консерватором его вряд ли можно назвать, Рафсанджани позиционирует себя как умеренный центрист. В период своих президентских сроков Рафсанджани фактически начал либерализацию экономической политики Ирана и достаточно преуспел на этом пути. Рафсанджани поддерживает влиятельный клан, имеющий внушительные позиции в строительном, издательском бизнесе, а также в производстве фисташек.

1 июня Рафсанджани озвучил свою программу, состоящую из 14 пунктов. В этом документе говорится о возможной масштабной приватизации и о необходимости курса на интеграцию Ирана в мировую экономику. Во внешней политике программа Рафсанджани в числе прочего ориентирована (весьма умеренно) на нормализацию американо-иранских отношений.

Рафсанджани уже заявил, что в случае победы он будет сотрудничать со всеми политическими группами и фракциями, но его будущее правительство не будет фракционным. Любопытно, что, по всей видимости, именно за Рафсанджани будут голосовать христианские национальные меньшинства Ирана и, прежде всего, армяне. Иранские же азербайджанцы же, наоборот, скорее всего, проголосуют против его кандидатуры.

Серьезную конкуренцию Рафсанджани составит консервативный политик – экс-глава иранской полиции 43-летний Мохаммад Багер Колибаф. Восемнадцатилетним юношей Калибаф ушел воевать на иракский фронт. В возрасте 22 лет он уже командовал дивизией "Наср", входившей в состав Корпуса стражей Исламской революции (КСИР). По окончании ирано-иракской войны Калибаф осуществлял управления рядом проектов по благоустройству в составе военно-инженерной базы. Одновременно со службой в КСИР Калибаф продолжал обучение в университете, и в Педагогическом университете Тегерана получил степень доктора наук по специальности политическая география. Позднее Калибаф возглавлял военно-воздушные силы Корпуса стражей Исламской революции и пробыл на этом посту три года. Затем Калибаф был назначен командующим Сил охраны правопорядка Ирана (полиции).

Любопытно, что предвыборные обещания Колибафа выглядят как раз весьма прогрессивно (по иранским меркам). Он обещает либерализацию экономики страны с целью увеличить привлечение инвестиций, в том числе и иностранных, расширение прав женщин.

Единственным политиком-реформатором, который может побороться с консерваторами, является Мустафа Моин. Моину 44 года, он медик по образованию. После начала ирано-иракской войны Моин пошел фельдшером на фронт. Весной 1981 года Мостафа Моин был избран ректором Университета города Шираза и пробыл на этом посту два года. Избирался депутатом парламента от Тегерана и Исфахана. С 1989 года и до окончания первого президентского срока Хашеми Рафсанджани, Мостафа Моин был министром культуры и высшего образования, а в правительстве. Хаттами он занимал пост министра наук. Летом 2003 года Моин подал в отставку с поста премьер-министра и стал советником президента Ирана.

В преддверии выборов информационное агентство Ирана "ИРНА" провело среди 46034 человек из 25 провинций Ирана опрос общественного мнения относительно предстоящих девятых президентских выборов. Согласно результатам опроса, в голосовании "обязательно" примут участие 56,8 % респондентов. Еще 15,5 % опрошенных заявили, что "вероятно" придут на избирательные участки.

Относительно победы одного из кандидатов голоса респондентов распределились следующим образом: 20,4 % уверены, что победит Мохаммад Багер Калибаф, 20,1 % – Али Акбар Хашеми Рафсанджани, 18,3 % – Мостафа Моин, 15,2 % – Али Лариджани, 10,8 % – председатель Меджлиса шестого созыва Мехди Кярруби, 5,5 % – Махмуд Ахмади Нежад, 4,2 % – заместитель президента Ирана и руководитель Организации физического воспитания Ирана Мохсен Мехрализаде, 2,9 % – Мохсен Резаи.

Как видим, четкой определенности в предпочтениях иранского электората пока нет. По законодательству, если первый тур не выявит победителя, то в конце июня двое претендентов, получивших наибольшее число голосов, встретятся во втором туре голосования.

Недавние же взрывы в городах Тегеране и Ахвазе при этом только добавят остроты в их борьбу.

15.06.2005