Ирано-иранская война
// Президентская кампания ведется всеми недозволенными способами

Бескомпромиссность предвыборной борьбы в Иране отразилась на плакатах с изображением кандидатов в президенты

Сергей ТАМИЛИН

Сегодня в Иране пройдет первый тур президентских выборов. Несмотря на то что высшая власть в стране принадлежит лидеру исламской революции, выборы предопределят дальнейшее развитие Ирана. Фаворитом гонки называют экс-президента Хашеми-Рафсанджани, сторонника ограниченных реформ и нормализации отношений с США. Но наблюдатели не спешат делать вывод о том, что победит именно он, отмечая, что столь жесткой борьбы за власть в Иране еще не было.

Выборы со многими неизвестными Сегодняшние выборы должны стать поворотным моментом в жизни возникшей в 1979 году Исламской Республики Иран, завершив восьмилетний период правления президента Мохаммада Хатами. Триумфально победивший на выборах 1997-го и переизбранный в 2001 году умеренный исламский реформатор Мохаммад Хатами по закону не может баллотироваться в третий раз. И избирателям предстоит решить, кто из семи претендентов на пост президента придет ему на смену.

Завершившаяся в среду трехнедельная избирательная кампания не внесла ясности в этот вопрос. Единственное, о чем можно говорить наверняка: ни один из кандидатов не имеет шансов набрать 50% голосов, необходимых для победы в первом туре. Это значит, что имя нового иранского президента станет известно после 24 июня, когда должен состояться второй тур.
Фаворитом гонки считается ветеран иранской политики 70-летний экс-президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, который возглавляет влиятельный орган государственной власти с непривычным для не посвященных в иранскую специфику названием "Совет по определению целесообразности принимаемых решений Ирана" (эта структура подчиняется не президенту, а непосредственно духовному лидеру и главе государства аятолле Али Хаменеи). Али Акбар Хашеми-Рафсанджани занимал президентское кресло восемь лет, с 1989 по 1997 год, то есть до прихода господина Хатами. Победа на выборах Мохаммада Хатами, с которым в свое время связывали надежды на радикальную перестройку теократического Ирана, заставила многих говорить об экс-президенте как о политике прошлого. Но когда время правления президента Хатами, так и не оправдавшего многих надежд избирателей, подошло к концу и в стране возникла необходимость в появлении нового лидера, господин Хашеми-Рафсанджани вышел из политической тени. Хотя считающийся прагматиком экс-президент пользуется поддержкой большинства электората (за день до выборов за него готовы были проголосовать 24% избирателей), его победа не является делом решенным. По данным иранских СМИ, по мере приближения дня выборов его преимущество перед другими претендентами на пост неуклонно сокращалось. Это означает, что ко второму туру расклад сил может заметно измениться.

Шансы победить экс-президента Хашеми-Рафсанджани имеют два претендента, идущие вровень и представляющие два противоположных лагеря, между которыми оказался главный претендент. Это нынешний лидер иранских консерваторов, бывший главнокомандующий силами охраны правопорядка Мохаммад Бакр Калибаф, который, по неофициальным данным, пользуется поддержкой духовного лидера Исламской Республики аятоллы Хаменеи, и представляющий иранских реформаторов экс-министр образования Мостафа Мойин, которого поддерживает президент Хатами. Кто из этих двух кандидатов пользуется большей популярностью, до сегодняшнего дня так и не выяснилось.

Иранские опросы общественного мнения имеют мало общего с опросами, проводимыми на Западе, к тому же многие избиратели во избежание неприятностей предпочитают не сообщать своего мнения социологическим службам. Поэтому в одних сообщениях говорилось, что Мохаммад Бакр Калибаф опережает Мостафу Мойина на 2-3%, в других же, напротив, говорилось о небольшом преимуществе Мостафы Мойина (опросы отдают каждому из этих кандидатов по 12-15% голосов). Понимая, что исход борьбы за второе место, дающее право продолжить участие в гонке могут решить доли процента, за 24 часа до выборов о снятии своей кандидатуры заявил находящийся в нижней части "турнирной таблицы" консерватор Мохсен Резаи. Голоса, которые должны были быть поданы за него, отойдут Мохаммаду Бакру Калибафу.

Бомбы для демократии Отсутствие явного фаворита, раскол и размежевание, которого не избежали оба политических лагеря, а также напряженность в обществе из-за нереализованности ожиданий последних лет, сделали президентскую кампанию не только самой непредсказуемой, но и самой драматичной. Претенденты, не заботясь о корректности поведения, поливали грязью не только уходящего президента Хатами, но и друг друга. Это стало сигналом и для их избирателей: на протяжении последних недель в разных районах страны происходили столкновения сторонников разных политических движений. В ходе спонтанных митингов в защиту того или иного кандидата случались нападения на предвыборные штабы и даже их поджоги, а также драки во время выступлений кандидатов. Уничтожались или повреждались фотографии и агитационные плакаты.
В минувшие выходные, когда до выборов осталось меньше недели, по Ирану прокатилась волна терактов. От взрывов самодельных устройств в Куме, Ахвазе, Тегеране, Мариване, Захедане погибли 12 человек, около ста получили ранения. Последний взрыв в Захедане, находящемся в юго-восточной провинции Систан и Белуджистан, произошел в среду вечером, в закусочной. Три человека были ранены. А за несколько часов до этого в Захедане сработали еще два взрывных устройства, установленных у предвыборного штаба Мостафы Мойина.

В ходе расследования терактов на этой неделе были арестованы восемь человек. К тому же вопрос о том, кто мог стоять за террористами, моментально стал предметом острой политической дискуссии. "Серия взрывов в Ахвазе – это спланированные и профессионально подготовленные теракты",– заявил министр информации Ирана Али Юнеси. Однако, говоря о взрывах в Тегеране, он отметил, что "данных, подтверждающих террористическую направленность этих взрывов, пока нет". Пресс-секретарь высшего совета национальной безопасности Ирана Али Агамохаммади обвинил в происходящем террористические группировки, которые, по его словам, прибыли в Иран из Ирака "при поддержке американских спецслужб". Как сообщил пресс-секретарь судебной власти Ирана Джамаль Каримрад, по фактам взрывов и нарушений предвыборного законодательства заведены уголовные и административные дела.
Большинство аналитиков убеждены, что организаторы взрывов преследовали очевидную цель: запугать избирателей и таким образом снизить их активность. Однако мнения о том, кому из кандидатов это может повредить больше всего, разошлись. Ряд наблюдателей считают, что теракты были направлены прежде всего против Али Акбара Хашеми-Рафсанджани, чей электорат составляют в основном люди среднего и старшего возраста. Считается, что именно такие избиратели, в отличие от молодых, могут в последний момент испугаться и не прийти на избирательные участки, в результате чего фаворит лишится своего преимущества перед другими кандидатами. Сторонники этой точки зрения полагают, что два других претендента на пост президента – Мохаммад Бакр Калибаф и Мостафа Мойин, пользующиеся поддержкой молодежи, пострадают в меньшей степени, так как молодые люди меньше подвержены страху (в Иране право голоса имеют лица, достигшие 15 лет).

Однако представляющий лагерь иранских реформаторов Мостафа Мойин, у предвыборного штаба которого прогремели взрывы, придерживается другой точки зрения. В интервью британской газете The Guardian, опубликованном в среду, Мостафа Мойин заявил, что цель терактов – заставить избирателей захотеть прихода к власти "сильной руки" и отдать голоса за консерваторов, выступающих прежде всего за безопасность и стабильность. Согласно этой точке зрения, теракты последних дней направлены прежде всего против реформаторов, выступающих против прихода к власти "сильной руки".
От консерваторов до реформаторов один шаг Один из парадоксов нынешних иранских выборов состоит в том, что, несмотря на самую острую за последние десятилетия борьбу за власть и наличие различных политических лагерей, разница между "консерватором" Калибафом, "реформатором" Мойином" и "прагматиком" Хашеми-Рафсанджани при ближайшем рассмотрении оказывается незначительной. Все кандидаты в предвыборных речах обещают примерно то же, что в свое время обещал ныне беспощадно критикуемый ими президент Мохаммад Хатами. Никто открыто не говорит о необходимости сворачивания экономических реформ, закручивания гаек в политике и продолжения конфронтации с США. При этом все кандидаты до последнего дня отчаянно пытались завоевать голоса составляющих значительную часть иранского электората молодежи и женщин, обещая им больше прав и свобод.

Кроме того, нельзя забывать о том, что при нынешней системе власти в Иране внутренняя и внешняя политика определяются не только и даже не столько президентом. Тем не менее по ряду важных вопросов различия в подходах кандидатов есть и их значение нельзя преуменьшать. К примеру, консерваторы открыто осуждают переговоры с ЕС по иранской ядерной программе и выступают против компромиссов, говоря, что Ирану хотят "дать леденец в обмен на жемчужину", а реформаторы дают понять, что при определенных условиях Тегеран мог бы свернуть программу обогащения урана.

Подобные нюансы в позициях, которые в перспективе могут приобрести принципиально важное значение, существуют и по другим проблемам, таким как отношения с США, права человека или либерализация экономики. Поэтому нынешние выборы могут заметно повлиять на развитие страны, позволив ей избавиться от образа международного изгоя или, напротив, утвердить за ней имидж составной части мировой "оси зла".

№109 за 17 июня 2005