Вертикаль стражей
// Во второй тур выборов в Иране вышел кандидат силовиков

Умелая агитация и присутствие на выборах "человека с ружьем" заставили иранцев проголосовать за кандидатов, нужных властям

Михаил ЗЫГАРЬ

административный ресурс

В минувшие выходные в Иране были подведены итоги первого тура президентских выборов. Они оказались сенсационными – вместе с экс-президентом и очевидным фаворитом Али-Акбаром Хашеми-Рафсанджани во второй тур вышел Махмуд Ахмадинджад – кандидат, который почти не вел агитации, не тратил денег на избирательную кампанию и считался заведомым аутсайдером. Проигравшие соперники объясняют его успех административным ресурсом и вмешательством силовиков – всесильного корпуса стражей исламской революции, ставленником которого является господин Ахмадинджад. Подобный исход первого тура может означать, что в стане консерваторов, представителями которого считаются оба лидера, возможен раскол и победа господина Хашеми-Рафсанджани еще далеко не гарантирована.

Избиратели и недоброжелатели В пятницу все иранские телеканалы не показывали ничего, кроме выборов. Агитация за конкретных кандидатов уже была запрещена, зато велась другая, намного более важная для властей агитация – за участие в голосовании. В выпусках новостей шла трансляция с избирательных участков, на которых могли проголосовать иранцы, находящиеся за рубежом – в Малайзии, Японии и арабских странах. По всем каналам шли бесчисленные интервью с молодыми избирателями, которые уверяли, что видят свое основное предназначение в служении родине, а следовательно, в участии в выборах. Один из сюжетов рассказывал о женихе и невесте, которые, несмотря на то что выборы пришлись на день их свадьбы, решили сначала сходить проголосовать, а потом уже приступить к церемонии бракосочетания.

Новостные выпуски прерывались мультфильмами – тоже на избирательную тематику. В одном из них крестьянин орошал высохшую почву слезами, чтобы посадить туда росток. А потом шел на выборы, которые, как объяснялось в конце ролика, есть росток будущего страны.

Основной причиной такого ажиотажа были серьезные опасения властей из-за того, что избиратели могут проигнорировать выборы. Предыдущие президентские кампании 1997 и 2001 годов проходили при огромном энтузиазме иранцев, голосовавших за Мохаммада Хатами, который обещал реформировать политическую систему, либерализировать экономику и начать диалог с Западом. Однако эти обещания так и не осуществились, и вера большинства избирателей в политиков-реформистов улетучилась. По этой причине прошлогодние парламентские выборы ознаменовались рекордно низкой явкой – молодые либерально мыслящие избиратели просто не пришли на участки. Из-за этого впервые за десять лет большинство в парламенте вновь перешло к консерваторам.

В преддверии президентских выборов ожидалось, что такой сценарий может повториться. Религиозные власти вновь не допустили до выборов многих либеральных политиков. Оппоненты режима вновь призвали к бойкоту. Многие наблюдатели прогнозировали, что явка окажется ниже прошлогодней. Именно в этом и крылась основная опасность для иранского режима – бойкот президентских выборов фактически означал бы вотум недоверия религиозным властям со стороны большинства населения и стал бы признаком слабости действующей власти. Поэтому Тегеран приложил все усилия, чтобы согнать избирателей на участки.

Впрочем, для увеличения явки применялись не только средства наглядной агитации. По существующим правилам, всем проголосовавшим ставится штамп в паспорт. Незадолго до выборов в Иране стали активно ходить слухи о том, что те, у кого такого штампа не окажется, не смогут устроиться на работу. Официального подтверждения этих слухов, разумеется, не было, однако безработные иранцы предпочли на всякий случай получить заветный штамп.

"Призывы недоброжелателей не повлияли на активное участие иранского народа в выборах президента Исламской Республики",– радостно заявлял, выходя с участка, действующий президент Мохаммад Хатами. Предварительные данные говорили о том, что проголосовало более 67%, официальные данные затем снизили явку до 62%. Однако основная цель выборов была достигнута – иранцы продемонстрировали свое участие в избирательном процессе, а значит, лояльность системе в целом.
Лидеры и проигравшие Подсчет голосов принес новую сенсацию. Во второй тур вышли бывший президент, ныне глава совета целесообразности Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани и мэр Тегерана Махмуд Ахмадинджад. Особенно странным казались высокие результаты столичного градоначальника. Занявший свою должность совсем недавно и совершенно неизвестный за пределами Тегерана, господин Ахмадинджад стабильно показывал очень высокий результат по всей территории страны: в Исфахане, Язде, Мешхеде... Еще до подведения итогов голосования в Тегеране он занимал второе место. Согласно окончательным результатам, он получил 19,5% голосов, ненамного отстав от основного фаворита, господина Хашеми-Рафсанджани, за которого проголосовал 21%.
Еще за день до выборов Махмуд Ахмадинджад считался аутсайдером – он не вел дорогостоящей агитации и находился в тени других кандидатов. Главным претендентом на выход во второй тур от лагеря консерваторов считался бывший шеф полиции Мохаммед Бакр Калибаф. Фаворитом от реформаторов считался бывший министр образования Мостафа Мойин. Именно их двоих считали главными соперниками экс-президента Хашеми-Рафсанджани в борьбе за президентское кресло. Они оба вложили немало средств в избирательную кампанию – снимали рекламные ролики, нанимали студентов для расклейки предвыборных плакатов, вели агитацию в интернете.

Почти все кандидаты, даже 70-летний господин Хашеми-Рафсанджани, эксплуатировали образы современных, энергичных и открытых политиков. Почти все раздавали заманчивые популистские обещания. Бывший спикер парламента Мехди Кярруби, также считающийся реформистом, обещал солидное ежегодное пособие за счет нефтедоходов для каждого избирателя в случае своей победы.

Однако подобный пиар, впервые, кстати, примененный в ходе иранских выборов, не принес никаких результатов. Основная надежда реформаторов – сподвижник нынешнего президента Мохаммада Хатами Мостафа Мойин занял лишь пятое место, получив 13,68%. Ненамного обогнал его и главный консерватор Мохаммед Бакр Калибаф, занявший четвертое место с 13,89% голосов. Экс-спикер Мехди Кярруби, шансы которого казались менее предпочтительными, вышел на третье место с 17,46% голосов.

Успех аутсайдера Махмуда Ахмадинджада возмутил остальных кандидатов. Мехди Кярруби первым заявил, что выборы были сфальсифицированы, а голоса, поданные в пользу мэра Тегерана,– куплены. Более того, он обвинил совет стражей исламской революции, осуществлявший надзор за выборами, в использовании административного ресурса и потребовал от духовного лидера страны провести расследование фальсификации. "Совет стражей мог просто назначить Ахмадинджада без всяких выборов",– восклицал экс-спикер. По словам господина Кярруби, его штаб обладает доказательствами того, что в ходе голосования многие бойцы корпуса стражей исламской революции и добровольческих военизированных формирований "Басидж" голосовали по нескольку раз. Позже к этим обвинениям присоединился и Мостафа Мойин.

Однако вряд ли власти откликнутся на их призывы. Как уже объявило МВД Исламской Республики, второй тур состоится в будущее воскресенье.
Олигарх и силовики Выход во второй тур Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани и Махмуда Ахмадинджада в первую очередь говорит о том, что новым президентом Ирана будет не реформатор. Хотя первый и позиционирует себя как прагматичный политик, который намерен выстраивать отношения с Западом, он явно принадлежит к лагерю консерваторов. Во время своего прошлого президентства на фоне остальных представителей клерикальной власти Ирана он считался либералом. Однако потом стало ясно, что его либерализм был напускным, ибо, покинув президентское кресло, он перестал оппонировать духовным властям, а, наоборот, стал отстаивать их правоту. Кроме того, с 2002 года он возглавлял совет целесообразности – один из ключевых органов страны, подчиняющийся только духовному лидеру и следящий за тем, чтобы все решения исполнительной и законодательной власти соответствовали конституции и нормам ислама.

В отличие от своего соперника Махмуд Ахмадинджад – радикал среди консерваторов. Он служил в корпусе стражей исламской революции, был инструктором военизированных отрядов "Басидж". За время своей недолгой работы на посту мэра столицы он запомнился тем, что запретил рекламные щиты.

№110 за 20.06.2005