Кыргызская модель передела собственности

Азис Болот уулу

Практически сразу после мартовского переворота новая кыргызская политическая элита поставила вопрос о пересмотре прав собственности, итогов приватизации. Основной аргумент - степень "приближенности" предпринимателей к клану Акаева, за счет чего они и получили в свое распоряжение собственность. Примечательно, что комиссия по поиску имущества клана экс–президента Акаева, возглавляемая Данияром Усеновым, основное внимание уделяла только успешно работающим предприятиям.

Международные экономические организации выразили свое недоверие работе Госкомиссии по поиску имущества экс–президента Акаева и потребовали пересмотра итогов ее работы независимыми экспертами. Всемирный банк также настаивал на независимом аудите имущества бывшего президента.
В письме руководителей трех крупнейших международных финансовых структур на имя и.о. президента говорится: "...мы поддерживаем... предложение о необходимости расследования возможных фактов коррупции при предыдущем режиме... С другой стороны, мы обеспокоены указом 108 от 18 апреля, исходя из которого была создана Комиссия для расследования вопросов, связанных с собственностью, принадлежащей президенту Акаеву, членам его семьи, родственникам и его близким соратникам. В частности, мы обеспокоены, что работа комиссии и публикация списка компаний при расследовании рискует снизить экономический рост в ближайшей перспективе и нанести угрозу экономическому развитию в долгосрочной перспективе".
Политические и экономические эксперты рассматривают процессы, происходящие в экономике страны как новый передел собственности, направленный на установление полного контроля победившей 24 марта политической группировки над другими политическими соперниками.

Иного нет у нас пути?
Власть и собственность напрямую связаны друг с другом. Южные политические кланы начали передел собственности в свою пользу, ибо отсутствие серьезной экономической базы способно свести к нулю все их успехи, достигнутые в ходе весеннего переворота. Южане нуждаются в собственности, поскольку она позволит им укрепиться у власти. Но и бывшая элита стремится сохранить свою собственность, поскольку обладание ею позволяет рассчитывать на восстановление своего статуса.
Опасность нынешнего передела собственности в долгосрочной перспективе заключается в том, что и нынешняя власть не может чувствовать себя защищенной от подобного развития событий. Политическая система Кыргызстана эволюционирует в направлении самых отсталых африканских стран, а психология властных групп в значительной степени сопоставима с психологией временщиков, использующих короткий момент политического господства для личного обогащения. В частности, в Нарынской области несколько сотен сторонников лидера народно–патриотического движения Нурлана Мотуева захватили угольные месторождения Кара–Кече и заявили, что намерены также отобрать всю технику у частных компаний, ведущих разработки на данном месторождении.
Появляется вполне закономерный вопрос: почему у власти есть ресурсы для разгона демонстрантов 17 июня у Дома правительства и нет таких же ресурсов для восстановления законности в Кара–Кече? Кто мешал освободить здание Верховного суда, здание парламента, которые неоднократно захватывались гораздо меньшим числом людей? Очевидно, что новая исполнительная власть не заинтересована в нормальном функционировании двух легитимных, в отличие от самой себя, ветвей власти. Кто или что мешает освободить рынки, угольные разрезы и другие объекты, захватываемые время от времени "возмущенными народными массами". Скорее всего, и это иллюстрируется событиями 17 июня, что все захваты были напрямую спровоцированы людьми во власти.
13 июня в городе Оше около сотни человек попытались захватить гостиницу "Алай", принадлежащую депутату Жогорку Кенеша Баяману Эркинбаеву. Ранее беспорядки возникали на крупном оптовом рынке города Кара–Суу, принадлежащем его сестре.
Данные факты говорят об обострении политического и экономического соперничества на юге Кыргызстана. Вытолкнув Баямана Эркинбаева из борьбы на президентский пост, новая власть стремится закрепить за собой контроль над его "сферой влияния" в Ошской и Баткенской областях.
Не случайно, наверное, передел собственности затрагивает прежде всего владельцев крупных рынков, так как в Кыргызстане в отсутствие сколь–нибудь крупного бизнеса рынки являются одним из самых прибыльных видов бизнеса, а их хозяева называются олигархами.
Курманбек Бакиев вынужден искать рычаги влияния на ситуацию в стране. Перераспределение собственности клана Акаева - один из немногих ресурсов новой власти, позволяющих продолжать политический торг с другими клановыми группировками, рвущимися к власти.
Степень политической свободы Бакиева существенно сократилась за прошедшие месяцы. Ключевые посты в системе государственной власти уже распределены, среди сторонников Бакиева появилось множество людей, чувствующих себя обделенными.
При этом новая власть должна понимать, что начавшийся передел собственности - это одна из ключевых причин набирающего обороты экономического кризиса. Именно передел собственности лежит в основе начавшегося оттока капитала из страны.
К сожалению, преследуя свои узкие интересы сохранения политического доминирования, новая власть рассматривает экономический спад как неизбежное зло. В субъективном представлении новой власти лучше толкнуть страну на грань экономической катастрофы, нежели мириться с сохранением экономического присутствия клана Акаева в стране.
Новая власть должна понимать, что экономический кризис в стране приводит к росту социального протеста. Если в первое время после переворота еще можно было причины экономического кризиса валить на прежнюю власть, то теперь перекладывать ответственность на кого–либо становится все сложнее.
Бакиев рискует стать мишенью нового подъема социального недовольства, подобно тому, как это происходит с Саакашвили, оказавшимся в схожей ситуации. Уровень доверия граждан новой власти стремительно падает. Люди начинают понимать, хотя режим Акаева был коррумпированным и клановым, но он обеспечивал экономический рост. Бакиев создает систему не менее клановую и коррумпированную, но не обеспечивает общего подъема экономики.
Новой политической элите придется смириться с мыслью о грядущем перераспределении собственности в пользу той политической группировки, которая сменит ее у власти.
Первые признаки подобного развития событий общество увидело уже 17 июня, когда толпа захватила здание правительства. Однако силами спецназа здание Дома правительства и площадь были очищены. Власти назвали это "попыткой государственного переворота" и "контрреволюцией". Если события 17 июня - "попытка государственного переворота", то как охарактеризовать то, что произошло 24 марта? Если преступниками объявляют людей, захвативших 17 июня Дом правительства, то кто те, кто захватил власть 24 марта и спровоцировал грабежи и мародерство?

Месть Акаеву и его сторонникам
Данная версия является самой популярной. В списке компаний, подвергшихся проверке, фигурируют исключительно те предпринимательские группы, которые были в разное время тесно связаны с Акаевым.
Новые власти полагают, что права собственности на эти предприятия передавались Акаевым своим сторонникам за оказание определенных политических или экономических услуг.
Однако достаточной доказательной базы новая власть не имеет, что заставляет ее вмешиваться в работу предприятий сейчас, спустя несколько лет после приватизации, и искать недостающие доказательства. В этой ситуации силовые структуры ограничиваются простым вымогательством с владельцев предприятия за право возобновить работу. За последние несколько месяцев компания "Кумтор" под давлением комиссии, возглавляемой Данияром Усеновым, была вынуждена перечислить в бюджет социальных отчислений больше, чем за два предыдущих года.

Политическая форма экономической конкуренции
Другая версия происходящего - использование политических рычагов для достижения превосходства в конкурентной борьбе. Не секрет, что основные рынки Кыргызстана уже поделены на сферы влияния между конкурирующими компаниями. Увеличение собственного сектора влияния для той или иной компании означает и увеличение корпоративных доходов. В такой ситуации весьма эффективным является использование неэкономических средств конкуренции.
Так, 10 июня в Бишкеке убит депутат Жогорку Кенеша Жыргалбек Сурабалдиев - владелец крупнейшего в Кыргызстане автомобильного рынка "Кудайберген". Кроме того, Сурабалдиев открыто поддерживал партию "Алга, Кыргызстан!". По слухам, в установлении контроля над рынком заинтересован один из самых высоких кыргызских руководителей.
Многие из представителей новой политической элиты имеют разветвленные коммерческие интересы. Они заинтересованы в вытеснении с рынка компаний, связанных с прежней политической элитой. Усиление давления на предпринимателей, связанных с кланом Акаева, позволяет выиграть экономическую борьбу.

P.S. Уважаемые читатели "ВБ", мы будем благодарны, если вы выскажете свое мнение по затронутой теме. e-mail: webmaster@vb.kg, agency@kyrgyzinfo.kg.

29 июня 2005 года. №121