Александр Дугин: Победа Назарбаева была бы оптимальна
Атлантисты сделают все, чтобы не допустить этого

Александра Дугина, при всем уважении к его недюжинному таланту мыслителя, в первую очередь характеризует отношение к такому вполне объективному процессу, как глобализация. Конечно, мы ни в коем случае не хотим позиционировать, как сейчас модно выражаться, евразийца А. Дугина в качестве продукта глобализации, причем с отрицательным знаком. Просто не любит он этот процесс, и все тут. Отсюда и идея евразийства – противостояние глобализации должно быть нашим общим делом, считает Александр Гельевич. А потому некоторые соображения философа могут показаться абсурдными. То ли не доросли мы до них, то ли еще что… Но данное обстоятельство отнюдь не умаляет очевидных достоинств настоящего мыслителя, коим является Александр Гельевич.

Неудивительно, что А. Дугину, стороннику евразийской идеи, импонирует деятельность Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который приложил очень много усилий для создания некоего евразийского сообщества. Вторая часть обширного интервью, которое философ дал газете "Литер", посвящена казахстанскому Президенту и идее евразийства.

– Скептики утверждают, что богатые нефтью Казахстан и Россия обречены жить на средства, вырученные от продажи углеводородов. Руководство Казахстана, как известно, решает эту проблему путем реализации Стратегии индустриально-инновационного развития. Насколько этим планам суждено воплотиться в жизнь и стоит ли России перенимать этот опыт Казахстана?

– Страны – экспортеры нефти по логике устройства своей экономической системы не могут реально вкладываться в модернизацию собственных экономик. Этого исторически не было нигде и не может быть просто в силу того, что это экономически нецелесообразно. Приведу такой пример. Вы можете получить тысячу долларов, не делая ничего, просто нажав одну кнопку. И вы можете получить десять долларов, в поте лица трудясь 16 часов. Если посмотреть с экономической точки зрения, вы не будете работать 16 часов, чтобы получить еще десять долларов к своей тысяче, которую вы получаете, не прикладывая никаких усилий. Экономическая целесообразность модернизации экономики в странах с большими запасами нефти утрачивается. Экономическим развитием занимаются как раз страны, в которых абсолютно нет природных ресурсов, либо их мало, либо они консервируются исходя из каких-то стратегических целей. Соответственно те страны, бюджет которых состоит преимущественно из экспорта природных ресурсов, не заинтересованы в модернизации собственных экономик. Они могут быть заинтересованы в неких инвестициях, сверхприбыли, получаемой от экспорта нефти, в некоторых проектах, например, в национальном проекте, в религиозном проекте или в социальном проекте. Пример социального проекта – Венесуэла. Уго Чавес экспортирует нефть и вкладывается в некую политику, включая антиглобализм. Пример второй – Саудовская Аравия, которая вкладывается в исламскую идентичность.

То, что происходит в Казахстане, – инвестиция средств, получаемых от экспорта природных ресурсов, в национальную идею. А модернизация экономики – это фасад, дань национальной идее. Опять же, Назарбаев делает это не из экономической, а из национальной целесообразности, исходя из своего мировоззрения, которое ориентировано на социальную справедливость и национальную идею. Президент Казахстана мог бы этого не делать, и экономическая ситуация в Казахстане была бы точно такая же.

Что происходит в России? Все получаемое от экспорта природных ресурсов инвестируется в создание имиджа стабильности, "смехопанораму". По сути дела, в России нет не только индустриальной модернизации – ее нет нигде в экспортоориентированных экономиках, но Россия не вкладывается ни в национальную идею, ни в социальную справедливость. Социальная справедливость в России считается темой оппозиции. В России национальная идея отсутствует в принципе, она не может быть русской узконациональной, она должна быть евразийской. Евразийство по ряду причин окончательно не принимается. Мы, евразийцы, находимся в подвешенном состоянии – где-то между властью и оппозицией – и представляем самостоятельную линию, которая существенно отличается от политики, проводимой властью. Национальной идеи в России нет, социальной идеи нет, религиозной – тоже нет. Церковь живет сама по себе. Поэтому Россия, по сути дела, инвестирует сверхприбыль, получаемую от природных ресурсов, в создание образа стабильности и передает это узкой компрадорской элите, которая обзаводится виллами на Западе. Это катастрофическая политика правящей элиты, которая перераспределяет сверхприбыль, получаемую от природных ресурсов, самым недальновидным и аморальным образом. В России экономической и социальной модернизации нет и не ожидается, национальной идеи нет, поэтому пример Казахстана может быть позитивен для Кремля. Но для того чтобы что-то всерьез обсуждать, необходима революционная смена правящей российской элиты.

Еще раз подчеркну, модернизация экономики Казахстана, по сути дела, не идет, поскольку она нецелесообразна. Однако идет другой процесс – национального строительства и процесс создания национальной экономики как атрибута независимой государственности и социально ориентированных проектов. И России, на мой взгляд, стоило бы последовать примеру Казахстана. Владимиру Путину надо научиться по-настоящему слушать. Есть дипломатический язык, на котором каждая страна, даже самая захудалая, расскажет о себе всякие небылицы. Но Нурсултану Назарбаеву действительно есть что сказать своему российскому коллеге – по ту сторону дипломатического языка и обмена любезностями.

Конечно, и у Казахстана множество проблем, особенно проблема преемственности власти, особенно под прессингом внешних сил. Главное, я надеюсь, что казахстанцы понимают: ни в коем случае нельзя обращаться к российским политтехнологам за помощью. Сделать это – абсолютно надежный способ окончательно все провалить.

– Как вы относитесь к "бархатным" революциям на пространстве СНГ? Вы считаете, что Киргизия стала последней республикой, где таким образом сменилась власть?

– "Бархатные" революции по графику назначены в Белоруссии и Казахстане со смещением Лукашенко и Назарбаева и приведением прозападной оппозиционной элиты. А в 2007–2008 годах эти процессы должны перекинуться на Россию. "Бархатные" революции завершатся с уничтожением самостоятельных, не полностью подконтрольных США режимов на постсоветском пространстве. Не стоит строить иллюзий. Это системная американская геополитическая акция, реализуемая через принцип "сетевых войн". Она остановится после прекращения существования массивных территориальных образований в СНГ, недостаточно подконтрольных США.

Готовьтесь, "бархатная" революция идет к вам, на будущий год уже будет у вас, через два года будет в России, и отменить это нельзя.

Америка за счет Евразии строит однополярный мир. И все евразийское, по мнению Вашингтона, должно быть переформатировано, как "жесткий диск". США, образно говоря, хотят установить здесь новую информационную систему. "Бархатная" революция – это переформатирование постсоветского пространства, инсталляция иной информационной системы, выстроенной по другой логике, управляемой другими операторами.

А вот чем закончатся "бархатные" революции, уже зависит от многих факторов. Тут нужно учесть опыт других стран СНГ. Как русский патриот, я бы хотел предостеречь Казахстан: не доверяйте Москве, она предает своих друзей, предает свои же национальные интересы в ближнем зарубежье, посылает чудовищных монстров в лице политтехнологов в качестве гуманитарной помощи и, исходя из коррупционных соображений, другой рукой помогает противоположной линии. Ничего более неадекватного, умственно неполноценного и подлого, чем современная политическая элита России, представить себе исторически невозможно.

Москве верить нельзя – она сейчас не в своем уме. Бывают периоды, когда политический класс пребывает либо в помутнении, либо в ультракоррупционном состоянии. Конечно, надо дружить с Москвой, но нельзя принимать от нее гнусные дары в лице политтехнологов и консультантов. Лучше пользоваться советниками из любой другой страны. "Бархатная" революция в Казахстане заведомо победит, если будет принята ядовитая, загрязненная нечистотами российского политического класса помощь Москвы.

– Какое из объединений на постсоветском пространстве кажется вам наиболее перспективным – собственно СНГ, ГУАМ, Евразийское экономическое сообщество или Единое Экономическое Пространство?

– Объединения на постсоветском пространстве терпят поражение за поражением. И глобализация, однополярный мир работают против региональной интеграции.

Сейчас немного трудно об этом говорить. ГУАМ – это объединение для развала СНГ, это очевидно. Оно может быть перспективным только в том смысле, чтобы побыстрее покончить с постсоветским пространством как единым цивилизационным стратегическим полем. ГУАМ в своих действиях опирается на американскую геополитическую волю. Если все будет идти так, как идет сейчас, – будущее за ГУАМ. Развал постсоветского пространства запланирован США, это последовательная стратегия Америки. В этом отношении роль ГУАМ как инструмента дезинтеграции будет, к сожалению, возрастать, поскольку так хочет Америка, которая сегодня правит миром. Если все пойдет по инерционному сценарию, будет снижаться роль ЕврАзЭС. ЕЭП в том виде, в котором оно есть, закончилось, смысл его сводился к тому, чтобы вовлечь в интеграционные процессы Украину, а "оранжевая" революция поставила крест на этом интеграционном проекте. Поэтому остается ЕврАзЭС, судьба которого мне тоже непонятна в связи с событиями в Киргизии. Остаются четыре страны – Белоруссия, Россия, Казахстан и Таджикистан. Но дело в том, что чиновники, которые возглавляют формальные структуры ЕврАзЭС, – из другой эпохи. Нужна воля президентов. А вообще, ЕврАзЭС – это Назарбаев, а все остальное – институциональное оформление вялотекущих процессов. Это вопрос политического консенсуса, и реальное объединение начнется либо когда проснется Путин, либо с приходом его вменяемого преемника, что пока не просматривается в России. В этом отношении ситуация довольно сложная,

ЕврАзЭС переживает не самые лучшие времена, хотя я считаю, что именно эта инициатива остается самой позитивной и даже спасительной.

– Как вы думаете, будет ли создан Евразийский союз, который предложил построить Нурсултан Назарбаев? И от чего зависит дальнейшая судьба этого объединения?

– Эта организация должна быть создана. Будет или не будет, опять же зависит от воли. Это так же, как придет ли царство божье – должно прийти. Пока все показывает, что оно далеко от нас, или то, что происходит в мире, противоположно царству божьему. Но царство божье внутри нас, и рано или поздно оно должно стать явным. Это вопросы веры. Таким же вопросом веры для меня, евразийца, является Евразийский союз. Это то, что неизбежно, абсолютно позитивно, спасительно, прекрасно, необходимо. Я верю в Евразийский союз, я ежедневно работаю над его созданием. Главная задача нашего движения – строительство Евразийского союза.

Но надо быть объективным и понимать, что предпосылок для скорейшего возникновения Евразийского союза сегодня меньше, чем вчера. С другой стороны, бывали и худшие времена. Когда Назарбаев провозгласил эту идею, в Москве пальцем у виска крутили и считали это экстравагантностью регионального лидера. Потом к идее Евразийского союза стали относиться всерьез. Поэтому перипетии вокруг этой организации – это динамика, диалектика. Евразийский союз – не данность, это – задание. Это не что есть, а то, что должно быть. И если есть религиозный императив – спасение в христианстве или гармония в исламе, для меня абсолютный императив в политической сфере – создание Евразийского союза. Я пристрастен. Но объективно как аналитик могу сказать, что ближайшая реализация этого проекта очень проблематична, хотя весь позитивный теоретический потенциал Евразийского союза не ставится под сомнение.

– А что вы скажете по поводу другой идеи Нурсултана Назарбаева – о создании Центральноазиатского союза?

– Это несопоставимые проекты. Евразийский союз – некое историческое мессианское действие, которое изменит судьбу евразийского пространства и создаст самую главную предпосылку для многополярности. Евразийский союз напрямую связан с логикой развития мировой истории. Это историко-религиозная реальность, поскольку если будет Евразийский союз, будет многополярный мир. Тот, кто бьется за Евразийский союз, бьется за альтернативную логику истории.

Что касается Центральноазиатского союза, это локальное региональное объединение, которое не является судьбоносным, это региональная форма сотрудничества, которая в глобальную перспективу вылиться по определению не может по своему масштабу. Как промежуточный шаг это может быть хорошая идея.

Если к Центральноазиатскому союзу привлечь Китай в формате ШОС, получится некая асимметричная картина, где гигантский Китай с огромным населением и экономическим потенциалом приберет к рукам страны Центральной Азии, которые не выдерживают конкуренции с ним, разве что по природным ресурсам. Китайцы их, кстати, с удовольствием освоят.

– Нурсултан Назарбаев, очевидно, будет баллотироваться в президенты на следующих выборах. Каковы, по-вашему, его шансы на победу?

– Победа Назарбаева была бы оптимальна. Атлантисты сделают все, чтобы не допустить этого. Думаю, надо сделать все, чтобы Нурсултан Назарбаев победил на президентских выборах.

Наталия ПУЛИНА, Москва