Похоже, геополитические интересы США и Европы в бывшем СССР не столько сомкнулись, сколько продолжают взаимно конкурировать. Это происходит на фоне быстрого устремления России в ВТО, куда уже вступили многие постсоветские страны, и к Евросоюзу. Но вполне возможен вариант, когда Брюсселю и Москве станет выгодно сотрудничать и в СНГ. К такому варианту Евросоюз подвигает и резкое ослабление его экономико-политических позиций в Европе и в других регионах в связи с отрицательными результатами недавних референдумов по европейской конституции во Франции и Голландии.

Характерно, что центробежные тенденции в ЕС совпали по времени (конец мая 2005 г.) с договоренностями между государствами европейского и арабского Средиземноморья о том, что с 2010 г. последние расширят свои экономические права на еврорынке в рамках своего прежнего статуса в ЕС – ассоциированных членов Евросоюза. Это означает не только реанимацию региональных акцентов во внешней политике государств-членов Евросоюза, но и фактическое восстановление региональных межгосударственных внутри ЕС. Тем временем Россия и ЕС недавно согласовали "дорожные карты", предусматривающие, в частности, формирование общеэкономического, в том числе энергетического, пространства и льготный визовый режим. Это произошло на фоне постепенного экономического сближения Евросоюза с Украиной, Молдавией, Грузией и Арменией. Очевидно, что уже по географическим условиям формирование упомянутого пространства невозможно без участия этой "четверки" Содружества. К тому же последние три страны из этой группы – члены ВТО, куда до конца этого года планирует вступить и Россия. В такой ситуации долгосрочные экономические интересы ЕС и РФ, можно сказать, пересекаются в СНГ.

Вполне логичным видится в этой связи выход из ГУУАМ Узбекистана, пока что не востребованного ни российскими, ни брюссельскими политиками. Между тем РФ с Узбекистаном, как и Узбекистан с Туркменией - стратегические партнеры. Фактически это прообраз экономико-политического блока упомянутых стран, точнее – весомый повод для формирования такого блока. Тем более если учесть не только бессрочную роль Узбекистана и особенно Туркмении в газоснабжении российской энергетики, но и проекты экспорта их газа в европейское зарубежье.

Заметим, что ЕС не поддерживал реанимацию ГУАМ как военно-политического блока. Если на Украине, в Грузии и Молдавии прогнозировали ускоренное "вмонтирование" в евроатлантические структуры, то руководство ЕС недавно заявило, что быстрой ассоциации упомянутых государств с Евросоюзом не предвидится. Скорее всего, темпы этой ассоциации ЕС фактически увязывает с темпами реализации "дорожных карт" с Россией. После референдумов во Франции и Голландии Брюссель едва ли рискнет форсировать расширение ЕС в "глубинные" регионы экс-СССР в обход России. Затруднительно это и по географическим причинам.

Недавние же договоренности о вступлении Болгарии и Румынии в ЕС с 2007 г., как и об ассоциации Молдавии, Украины и Грузии с Евросоюзом в ближайшие годы – это достижения Брюсселя. Если, судя по недавнему визиту Джорджа Буша в Тбилиси, американцы гарантируют Грузии политическую, а в случае необходимости – и военную поддержку, то ЕС, повторим, гарантирует этой стране экономические преференции на еврорынке. Схожая ситуация с Украиной. Ее сближение с НАТО инициируют прежде всего США, в то время как Евросоюз реализует программу перспективной ассоциации с Украиной. Так что же это – конкуренция или разделение труда?

Недавно глава российского оборонного ведомства Сергей Иванов заявил, что в Москве прекрасно отдают себе отчет: если Грузия или Украина решат вступить в НАТО, то они вступят. По прогнозам Иванова, это может произойти уже в течение ближайших 7-10 лет. При этом в Москве уже не оценивают НАТО по критериям холодной войны, уповая на то, что даже при условии вступления какой-либо страны в НАТО на ее территории не будут размещены классические тяжелые военные базы.

Так или иначе, эйфория от событий на Украине и в Киргизии постепенно уступает место объективному анализу последствий этих событий во всех странах Содружества. Появление блока ГУАМ – наиболее весомое тому свидетельство. Но с учетом нынешней ситуации в ЕС резонно предположить, что Вашингтон будет форсировать свое военно-политическое присутствие в этом регионе, пока Европа пребывает в шоке от недавних событий во Франции и Нидерландах. Подтверждение тому - достигнутые в середине мая 2005 г. договоренности США, Турции, Грузии и Азербайджана о размещении в двух последних странах американских и турецких войск вдоль трассы нефтепровода Баку – Тбилиси – Эрзурум - Джейхан. Кстати, начинается строительство параллельного газопровода…

В то же самое время ЕС договаривается с Анкарой о вступлении Турции в Евросоюз. Но, похоже, проблема признания геноцида армян, воссоединения Кипра (север которого оккупирован Турцией с 1974 г.) и смежные разногласия замедляют вступление Турции в ЕС и, как считают эксперты, этот процесс продлится до 2010-2012 годов.

Скорее всего, интерес США к Турции ныне диктуется ее соседством прежде всего со строптивыми Ираном и Сирией, а в близлежащих регионах СНГ американцы доверяют только себе. Турция для Вашингтона – не более чем транзитный плацдарм, а Брюссель косвенно дал понять, что не поддерживает великодержавные амбиции Анкары на юге и юго-востоке экс-СССР.

В рамках НАТО страны-члены обязаны координировать свою внешнюю политику, в том числе военную, а почти все страны-члены ЕС входят в НАТО. Поэтому более правомерно утверждать, что между Брюсселем и Вашингтоном согласовано "разделение труда" в СНГ: США делают акцент на военно-политическом сотрудничестве, точнее – влиянии, а для Евросоюза приоритетно расширение его экономического присутствия к востоку от западной границы бывшего СССР. В то же время демонстративная активность США в этом регионе вызывает должную и своевременную реакцию со стороны Евросоюза. Последним может воспользоваться Россия, ибо ее и брюссельские интересы в СНГ пересекаются.

Вартан ТОГАНЯН