Исламский Савонарола
После избрания Махмуда Ахмади-Нежада президентом страны иранская история вновь пошла по кругу

Евгений ТРИФОНОВ

Махмуд Ахмади-Нежад, избранный президентом Ирана, еще не вступил в должность, а ситуация в этой стране и вокруг нее уже накаляется. Исламские консерваторы требуют от Ахмади-Нежада покончить с элементами свободного общества, появившимися в Иране в последние восемь лет, когда страной правил либерал Мохаммад Хатами. Сам Ахмади-Нежад вроде бы участвовал в захвате американского посольства в Тегеране в 1979-м – во всяком случае на фотографиях того времени запечатлен некто, чрезвычайно на него похожий. Более того: избранного президента обвиняют в убийстве иранских курдов-эмигрантов. Если это правда, значит, Ираном будет управлять террорист. А тем временем в Бельгии хулиганит делегация иранских парламентариев: иранцы отказываются садиться за стол с коллегами-европейцами, так как там, на столе, стоят алкогольные напитки, не желают здороваться за руку с женщинами…

Мелочь, конечно, но показательная: после долгих лет двоевластия, когда светская власть в Иране принадлежала умеренным либералам, а радикальные исламисты сохраняли свои позиции в Наблюдательном совете и подчиненных ему силовых структурах, эти последние спешат показать не только своему народу, но и всему миру, кто и как теперь будет управлять исламской республикой.

Бедняки склонны к простым решениям

Победа Ахмади-Нежада – следствие дуалистической структуры иранской власти, где духовная вертикаль существует самостоятельно и даже имеет право диктовать свою волю светской – президенту, парламенту, местному самоуправлению. Эта нелепая система, изобретенная аятоллой Хомейни 26 лет назад, показала свою несостоятельность – вот главный итог иранских выборов. Сторонники реформ устали от того, что президент-реформатор не в состоянии эти самые реформы проводить – восемь лет правления Хатами прошли впустую. В результате демократические организации, в первую очередь студенческие и женские, призвали своих сторонников бойкотировать выборы. Впрочем, сами реформаторы действовали настолько нелепо, что трудно осуждать сторонников бойкота: в условиях жесткого прессинга исламских радикалов либералы умудрились выставить сразу трех кандидатов – бывшего спикера парламента Мехди Кярруби, бывшего министра в кабинете Хатами Мостафу Моина и нынешнего вице-президента Мохсена Мехрализаде. Понятно, что шансов победить в таких условиях у них было немного.

Тем не менее есть серьезные сомнения в честности прошедших выборов. В первом туре сначала было объявлено, что на втором месте после Али Акбара Хашеми-Рафсанджани находится либерал Мехди Кярруби, который после окончательного подсчета голосов вдруг отстал от Ахмади-Нежада. Выяснилось, что в провинциях многие избирательные участки оказались занятыми вооруженными отрядами "басиджей" – ополчения, подчиняющегося Наблюдательному совету и командованию Корпуса стражей исламской революции (КСИР).

Уровень жизни в Иране не растет со времени исламской революции. За годы правления Хатами цены выросли впятеро, национальная валюта – риал – потеряла половину стоимости, безработица выросла, средний класс оказался на грани разорения. А нищие, изверившиеся люди склонны к простым решениям – в Европе они идут за ультралевыми или фашистами, в Иране же поддерживают исламских радикалов типа Ахмади-Нежада. Кстати, оказалось на руку Ахмади-Нежаду то, что главный его соперник Хашеми-Рафсанджани – один из богатейших людей в Иране, а сам тегеранский мэр – человек совсем небогатый. Олигархов не любят не только в России…

Некоторые аналитики считают, что Ахмади-Нежад – ставленник главы Наблюдательного совета и духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи и будет во всем его слушаться. Может быть, и так, но скорее всего новый президент поведет свою игру, делая ставку на радикалов. Его опора в обществе меньше, чем кажется: не стоит забывать, что в первом туре выборов либералы получили в сумме 35% голосов, а если к ним приплюсовать тех, кто проголосовал за бывшего начальника тегеранской полиции Мохаммеда Багера Калибафа, в программе которого либерализм превалировал над наивным исламизмом, получается даже 49%. Если учесть, что самые ярые сторонники реформ на выборы вообще не пришли, значит, большинство иранского общества не поддерживает Ахмади-Нежада.

Похоже, что новый президент – человек принципиальный: об этом говорит и то, что он небогат (а человек, занимавший пост губернатора, затем мэра столицы, вполне мог сколотить состояние), и его ответственное отношение к своим обязанностям, и колоссальная работоспособность. При этом он искренне привержен принципам радикального ислама – как те студенты, которые захватили американское посольство в ноябре 1979-го. Более всего он напоминает знаменитого Савонаролу, только на мусульманский манер. Все это говорит о новом президенте как о цельной личности, манипулировать которой будет очень трудно даже такому опытному кукловоду, как аятолла Хаменеи.

Между вторжением и гражданской войной

Угроза американской военной операции против Ирана после победы Ахмади-Нежада многократно возросла: сам новоизбранный президент вовсю демонстрирует воинственность и непримиримость по отношению к "большому сатане" (классическое хомейнистское обозначение США) и от продолжения ядерной программы отказываться не собирается. При этом российские и китайские поставки оружия Ирану могут сократиться или даже прекратиться вовсе: одно дело вооружать полулиберальный режим Хатами, и совсем другое – радикальный исламистский. С соседними государствами отношения во всяком случае не улучшатся, скорее ухудшатся – КСИР и "басиджи" и при Хатами помогали иракским, турецким, палестинским, ливанским, пакистанским радикалам, а теперь они смогут делать это открыто.

Еще более вероятным, нежели американское вторжение, представляется нарастание в Иране внутренних беспорядков, актов террора, возобновление партизанской войны, утихшей только в прошлом году, когда члены Организации моджахединов иранского народа (ОМИН), разоруженные и изгнанные американскими солдатами со своих баз в Ираке, частью вернулись на родину и сдались властям, частью разъехались по разным странам. Но взрывы, прогремевшие в иранских городах перед выборами, говорят либо о том, что ОМИН постепенно восстанавливает силы, либо что появилась другая повстанческая организация, настроенная по отношению к исламской республике не менее непримиримо, чем моджахедины. В иранском подполье еще действуют остатки Организации федаинов иранского народа (меньшинство), маоисты из движения "Пейкар", несколько группировок социалистов, полулегальное Движение за свободу Ирана, монархисты ("Силы иранской нации"), сторонники последнего шахского премьера Шахпура Бахтияра (Демократическая партия Ирана), сподвижники первого иранского президента Абольхасана Банисадра, союзники Ахмада Хомейни – внука имама, который находится в Ираке и оттуда призывает соотечественников восстать против исламского режима.

Все эти группировки сейчас, после победы Ахмади-Нежада, будут усиливать свое влияние за счет недовольных исходом выборов: противники исламского режима уверились в том, что демократическим путем в Иране ничего сделать нельзя. Ужесточение режима и отмена и без того призрачных демократических свобод вполне могут спровоцировать консолидацию разрозненной оппозиции и гражданскую войну. Тогда американцам просто придется вмешаться – в кипящем котле иранской оппозиции могут возникнуть такие монстры, что сам покойный Хомейни покажется либералом.

А пока иранская история идет по кругу: вновь, как в 1979-м, либералы оттесняются от власти радикалами, опять Иран пытается предстать в качестве лидера и главной антизападной силы мусульманского мира. Но войти в одну реку дважды, как известно, нельзя. Четверть века исламской революции показала, что это, как и любая экстремистская, предельно идеологизированная конструкция, – отклонение от нормального развития, путь в никуда. Радикалы аятоллы Хаменеи и Ахмади-Нежада пытаются сохранить власть, но шансов продержаться больше, чем еще несколько лет, у них очень мало.

№27 10 июля 2005