Слишком пылкие объятья ("The Indian Express", Индия)
Десять вопросов, которые Индия должна задать по поводу своих отношений с Соединенными Штатами Америки

Пратап Бхану Мехта (Pratap Bhanu Mehta), 20 июля 2005

20 июля 2005 года. Уинстон Черчилль (Winston Churchill) однажды высказал пожелание, чтобы англо-американские отношения (подобно реке Миссисипи) "всегда были полноводными, непреклонными, неодолимыми и благожелательными". Был ли этот совет Черчилля мудрым или нет, наши замечательные стратеги лезут из кожи вон, чтобы дать аналогичный совет Индии. Скептическое отношение к тому, что эти отношения "текут как полноводная река", отвергается как старомодное или как клевета на патриотизм правительства.

Мало кто отрицает, что Индия получит огромный выигрыш от более тесных связей с Соединенными Штатами. Сама по себе энергия экономических и социальных связей гарантирует существенную степень сотрудничества. Но было бы фатальным, если бы привлекательность присоединения к политическим и военным целям Соединенных Штатов стала неодолимой. Это, безусловно, не будет благожелательным.

Есть определенная правда в утверждении, что ничто в наших нынешних обязательствах серьезно не угрожает нашей независимости. Но равным образом нужно признать, что в рассуждениях об индо-американских отношениях как сигнале наших политических намерений и нашей идентичности начинает преобладать тревожно панглоссианская (Panglossian) точка зрения на то, в какой мере совпадают американские и индийские интересы.

Не беря в расчет сегодняшнее дружелюбие, нужно задать десять, по меньшей мере, более конкретных вопросов.

Во-первых, существует мнение, что Индия и Соединенные Штаты сходятся в вопросах борьбы с терроризмом и продвижения демократии. Но эта общая цель является абстракцией, в лучшем случае, а в худшем случае она обманчива. Чего достигли Соединенные Штаты в строительстве демократических обществ, если не считать Европы и Японии? Даже в своем новом воплощении перспективы американских методов продвижения демократии безрадостны. В Ираке идет гражданская война, а в Афганистане опять возрождается движение "Талибан". Не моралистические приступы растерянности в связи с интервенцией, но осмотрительность требует, чтобы мы признали, что Америка только лишь осложнит стоящую перед миром задачу строительства демократии, но не решит ее.

То же самое относится к терроризму. Истинное партнерство возможно только в случае, если Индии будет дана важная роль в формировании долгосрочной глобальной политической стратегии борьбы с терроризмом. Но какова американская версия партнерства? "Мы приняли стратегию борьбы с терроризмом: эта стратегия демонстрируется в Ираке, Пакистане и Афганистане. Мы не потерпим никакого несогласия, нас не волнуют ее политические последствия и мы, безусловно, никогда не признаем, что эта стратегия способна дать тревожащий негативный результат".

Во-вторых, Индии нужно занять жесткую позицию в отношении терроризма. Но наша политическая стратегия будет отличной от американской. Значительная часть нашей террористической проблемы уходит своими корнями в историю и геополитику нашего региона. Антизападный, апокалиптический вид терроризма является, в лучшем случае, маргинальным явлением на нашем субконтиненте. В наших ли интересах объединяться с Соединенными Штатами и давать терроризму идеологическую и политическую поддержку? Мы можем критиковать нашу антитеррористическую стратегию по многим пунктам. Но будет иллюзией думать, что мы можем себе позволить бороться с ней с помощью американских методов.

В-третьих, Индия хочет участвовать в установлении нового режима ядерного нераспространения, но разве это не поразительно, что мы хотим согласиться на сотрудничество в этой области, предварительно не удостоверившись, какого рода режим нераспространения нужен Соединенным Штатам? Насколько обременительными станут ограничения для нас? Соединенные Штаты не только наблюдали, но и побуждали к низвержению последнего режима нераспространения. Американские цели повсюду, от Ирана до Пакистана, основательно запутаны. Давайте проясним наши собственные цели вместо того, чтобы присоединяться к Соединенным Штатам в их путанице.

В-четвертых, Соединенные Штаты обещали способствовать сотрудничеству в области мирного использования атома. Однако это по-прежнему остается обещанием, а немедленные выгоды от такого сотрудничества все еще довольно малы. Объективное давление на администрацию Буша (George W. Bush) слишком сильно и едва ли ослабнет в ближайшем будущем. Не отвлечет ли нас фокус на сотрудничестве с Соединенными Штатами в области мирного использования атома от следования тем путем, который делает нас более уверенными в своих силах?

В-пятых, есть что-то близорукое в утверждениях, что Индия пытается найти себе место в американских планах сдерживания Китая. Разве не в наших лучших интересах держаться в стороне от нарождающегося сино-американского соперничества, чтобы Индия не стала фронтовым государством в этой борьбе за власть? Разумеется, никто не ожидает, что это соперничество будет напоминать "холодную войну", но тем больше, а не меньше оснований сохранить для себя все варианты действий. Даже если наши военные связи с Соединенными Штатами и неглубоки, так как нас просто относят к числу союзников Америки, в случае, если наши генералы появятся в американских штабах, это повлечет за собой серьезную политическую цену для нашего положения в мире. Самым большим достижением Индии, несмотря на все ее недостатки, стало то, что в годы "холодной войны" она не позволила превратить себя во фронтовое государство. И сегодня ей следует сохранить способность не выглядеть грубо пристрастной в мировой политике, оставаться в стороне от конфликтов, которые порождают и поддерживают Соединенные Штаты.

В-шестых, в одном глубоком смысле, связка Индия-Пакистан разорвана. Соединенные Штаты признали Индию как качественно иную державу. Однако сохраняются два ключевых элемента этой связки. Соединенные Штаты продолжают подталкивать Пакистан к тому, чтобы тот имитировал Индию во всем, начиная с передачи технологий и вплоть до систем оружия. Иллюзия разрыва связки сохраняется потому, что в данный момент индо-пакистанские отношения улучшаются, а поэтому выбор Соединенными Штатами союзников не подвергается проверке. Было бы великолепно, если бы никогда не возникли обстоятельства, в которых этот выбор подвергнется проверке, но еще слишком преждевременно делать вывод, что Соединенные Штаты в этом случае сделают правильный выбор.

В седьмых, интересы Соединенных Штатов и Индии не совпадают в отношении структуры международных институтов, начиная с Организации Объединенных Наций и вплоть до азиатского монетарного союза (Asian Monetary Union).

В-восьмых, эти интересы не совпадают в подходе к нашему региону. В Вашингтоне толкуют о наложении санкций на компании, ведущие дела с Ираном. Признание того факта, что американская тактика только лишь усугубляет ситуацию, не обязательно следует рассматривать как попустительство иранцам. Соединенные Штаты последовательно хотят нарушить естественную географию Азии и лишить нас способности устанавливать те связи, которые нам необходимы. Согласуется ли это с нашими стратегическими целями?

В-девятых, каждая страна, которую Соединенные Штаты помогали строить, от Германии до Японии, утратила свою способность к самостоятельным политическим и военным акциям. Китай сотрудничает с Соединенными Штатами, но полностью на своих условиях.

Наконец, скептическое отношение к Соединенным Штатом объясняется не старым параноидальным менталитетом, как утверждают критики. Вместо этого оно проистекает из нашей уверенности в своих силах и из ощущения, что мы переоцениваем могущество Соединенных Штатов. Обнимая Соединенные Штаты так пылко, как это делаем мы, мы слишком рано отдаем им наши козыри на переговорах. Мы больше, чем нужно, позволяем Соединенным Штатам диктовать условия наших взаимоотношений. Индии нужно стать великой державой иного рода, не такой, которая ориентируется на одобрение со стороны Соединенных Штатов.