Афганский надлом
Генерал, который не хочет воевать

Не нам судить, хорошо это или плохо, когда офицер бежит от войны. Просто войны бывают разные. Об афганской этот генерал вспоминать не любит. Наверное, потому, что сам – пуштун. И что бы там ни говорили, но воевать приходилось все-таки против своих. Просто в один далеко не прекрасный момент афганский народ разделили на мусульман, христиан, коммунистов. А затем в страну вошли советские войска. Как мы сегодня знаем, ничего хорошего из этого не получилось. А сейчас в Афганистане – американцы. Это одна из причин того, что генерал Басир Ахмад Дорани не хочет возвращаться на родину. Четырнадцать лет он живет в Шымкенте, а в прошлом году даже принял казахстанское гражданство. Но если позовут не воевать, а строить мирную жизнь, говорит генерал, поеду не задумываясь.
– Плохие мы афганцы или хорошие, но в конце концов мы сами разберемся и договоримся, – говорит он. – И не надо начинять Афганистан оружием, лучше на эти деньги строить дома. Я верю, если мою страну оставят в покое, туда вернется мир.

На днях воины-афганцы решили объединиться в республиканскую ассоциацию. Одним из ее членов будет и афганский генерал Басир Ахмад Дорани. Вот уже четырнадцать лет он живет в Шымкенте. В прошлом году стал гражданином Казахстана. И хотя он до сих пор тоскует по своей родине, но в Афганистан не возвращается: генерал не хочет вновь стать разменной картой в руках политиков.

Школа
45-летний Басир Ахмад Дорани – пуштун из рода момадзай. Все правители Афганистана – шахи и президенты – были из этого рода. Шах Ахматхан баба Дорани более 250 лет назад объединил разрозненные племена и основал независимое государство Афганистан. Столетиями аристократы Дорани входили во властную элиту (как бы сейчас сказали – правящую номенклатуру). Отец Басир Ахмада за свою жизнь был хокимом 13 городов, в том числе и Кандагара. Возможно, и сын бы пошел по его стопам и стал госчиновником, но отец умер, когда Басир Ахмад был еще маленький, и семья решила отдать ребенка в Харби шуанзай – военную школу-интернат. После шести лет обучения Басир Ахмад поступил в военный институт и, проучившись четыре года, окончил его в 19 лет.
Басир Ахмад Дорани был признан одним из лучших выпускников и оставлен в качестве командира учебной роты. Затем была спецподготовка в Веймаре (Германия), в институте военной психологии.
После Веймара он вернулся в Афганистан и через год стал начальником штаба института.

Война
О войне генерал не любит вспоминать и рассказывает скупо:
– Про предстоящий ввод войск никто из нас не догадывался. Накануне всем приказали соблюдать затемнение, сказали, что если в окнах будет свет, то могут стрелять. А утром мы увидели, что на каждом перекрестке стоит по русскому танку. Мы, офицеры, еще удивлялись, как сумели перебросить такое количество техники.
– Мы стояли на южных рубежах и фактически воевали с Пакистаном, потому что пакистанцы и иранцы во всем помогали моджахедам.
Ввод советских войск в Афганистан Дорани считает ошибкой. Пришельцы не знали обычаев, характера народа. Афганские солдаты и офицеры читали намаз, держали уразу, а советское командование все это не приветствовало. Самое тяжелое воспоминание – случай в 1980 году в городе Майданшар, что рядом с Кабулом. Накануне оттуда открыли стрельбу и убили двух советских солдат. Командир части решил подвергнуть город артиллерийскому обстрелу.
После этого во мне что-то надломилось.

Смутное время
После свержения президента Наджибуллы в стране начались разброд и шатания. В Афганистан вернулись оппозиционеры – 13 политических группировок, некоторые из которых правильнее было бы назвать бандами.
Какие-то надежды на восстановление порядка появились, когда к власти пришел Раббани, а министром обороны стал Ахмад Шах Масуд, хороший друг Басира Ахмада Дорани.
В 1990 году 30-летний Дорани получил звание генерал-майора. Его дивизия полностью сохранила свое вооружение и бое¬способность, в отличие от многих частей, которые разоружились согласно договоренностям с оппозицией. Дееспособное воинское подразделение стало проклятием для молодого генерала: политики, дерущиеся за власть, стремились перетянуть его на свою сторону. И использовали не только посулы и уговоры.
– В 1992 году однажды ночью ко мне пришли неизвестные (думаю, люди Хекматияра) и начали говорить: почему ты с нами не работаешь, а с ними работаешь. Я объяснял, что у нас не сто президентов, а один, и министр обороны один, я с ними сотрудничаю и с другими работать не буду. Они начали бить меня, но в ту ночь Бог меня сохранил. Меня вывели в узкий коридор и стреляли мимо головы. Я говорю, что вы меня пугаете, я – офицер, не мальчик. После этой ночи я решил, что делать здесь мне нечего.
Утром Дорани позвонил своему хорошему другу, министру внутренних дел, и сказал, что ему нужен паспорт. Друзья заказали автобус, он погрузил туда всю семью – 20 человек, следом поехал сам с двумя водителями и двенадцатью солдатами охраны.
– Доехали до Мазари-Шарифа, там все офицеры меня знали, уважали. Спросили – куда? Сказал – в Термез на два месяца отдыхать. На границе меня тоже все знали: "Комбат, комбат приехал". Встречали очень хорошо. В Ташкенте пробыл два дня, потом через Москву на поезде – в Украину.

Новый дом
Уезжая из Афганистана, семья Дорани хотела обосноваться "в европейской стране", подальше от ужасов войны. "Европейским городом" для беженцев стала Одесса. Но там они долго не задержались.
– Мне постоянно кололи глаза тем, что я афганский офицер, а ведь в Афгане русские парни погибали. Я не хотел это слушать.
И в том же году генерал с семьей переехал в Шымкент. Здесь у него было много друзей и знакомых, один из которых, тогдашний начальник департамента КНБ генерал Мустафетов, и пригласил. С тех пор все семейство Басира Ахмада Дорани – жена, дочь, сын и родственники – спокойно живет в Южном Казахстане. У генерала здесь свой бизнес, он не бедствует.
Дорани скучает по родине, но возвращаться туда не хочет. На его родине сейчас американцы…
– Если чужого вмешательства не будет, то года через два-три в Афганистане может наладиться жизнь. Но сейчас там Америка. Я не могу с этим примириться. Плохие мы афганцы или хорошие, но в конце концов мы сами разберемся и договоримся, – считает генерал. – И не надо везти в Афганистан оружие, лучше на эти деньги строить дома. Сейчас никто не хочет воевать, даже те, кто против нас воевал. Все устали от войны, очень устали. Я офицер, я обязан воевать, но и у меня сейчас аллергия на войну. Если мне скажут: поедем в Афганистан строить дома – ни секунды не промедлю.
Помолчав немного, он продолжает:
– Вам, может быть, трудно поверить, но афганцы – очень миролюбивый, уважительный народ. До начала всех этих войн мы жили не богато, но уважительно. У нас такие традиции. Мы с дядей до сих пор при маме не курим и громко не разговариваем, это не принято.

Юрий ЕЛИСЕЕВ
30.07.2005