Изгнанные из Узбекистана ("The Washington Post", США)
Ислам Каримов стал для Вашингтона упрямым и смущающим партнером

Джим Хогленд (Jim Hoagland), 08 августа 2005

7 августа 2005 года. Если вы можете поставлять энергоносители на мировые рынки, действительно ли вам нужны Соединенные Штаты Америки с их конфликтующими между собой приоритетами и бюрократами, а также со всеми этими воплями о правах человека и демократии? Для диктаторского правителя Узбекистана Ислама Каримова ответом является большое "НЕТ".

Недавний приказ Каримова Соединенным Штатам прекратить операции на авиабазе К-2 и в 6-месячный срок вывести свои войска из этой среднеазиатской республики последовал только после того, как он достиг нового взаимопонимания по вопросу энергетики и по другим вопросам с лидерами Китая, России и со своими непосредственными соседями. Каримов, быть может, тиран и мясник, но не дурак.

Каримов получил согласие или одобрение - официальный Вашингтон не знает, что именно - от российского президента Владимира Путина и от коллективного руководства Китая на то, чтобы, закрыв базу, ткнуть пальцем в глаз дяди Сэма - шаг, который усложняет снабжение американских войск в Афганистане.

Это делает разрыв между США и Узбекистаном чем-то большим, чем дипломатическая ссора из-за вопроса о правах человека. Этот разрыв становится также фокусом глобальной стратегии, ставя серьезные вопросы относительно способности администрации Буша-младшего (George W. Bush) сохранять американское военное присутствие в Средней Азии в момент, когда другие крупные державы пытаются вновь заявить о своих политических интересах в этом регионе.

Определить стратегию в отношении одного Каримова было для Вашингтона нетрудно. Для сверхдержав характерно время от времени порывать связи с когда-то полезными, но запятнавшими себя кровью союзниками. Но разобраться с тем, почему сегодня Путин просит президента Буша-младшего установить график вывода американских войск с военных баз по всей Средней Азии - задача куда более масштабная и пока еще не решенная.

Также непросто примирить между собой суть приверженности Соединенных Штатов демократии и правам человека за рубежом с потребностями глобальной войны с терроризмом и быстроменяющейся глобальной экономики, в которой превалирует проблема снабжения энергоносителями. Хотя принципы остаются неизменными, реакции, выработанные в эпоху биполярной "холодной войны", сегодня представляются недостаточными.

Каримов стал для Вашингтона упрямым и смущающим партнером после того, как узбекская полиция убила сотни гражданских лиц в городе Андижан 13 мая с.г. Он отказался подчиниться публичным призывам Соединенных Штатов к независимому международному расследованию этого инцидента - и в последующие недели не захотел встречаться в частном порядке с кем-либо из официальных представителей США.

Вместо этого он побывал с визитом в Китае, чтобы подписать с Пекином новое соглашение "о дружбе" и соглашение по вопросам энергетики, и он подтвердил существование контрактов Узбекистана с Россией относительно экспорта узбекского газа. Пятого июля эти три страны вместе с остальными членами Шанхайского организации сотрудничества выпустили коммюнике, в котором призвали Соединенные Штаты установить график вывода своих вооруженных сил из данного региона.

Несмотря на подразумевавшуюся угрозу, "мы не хотим хранить молчание по существующим в Узбекистане проблемам", сказал мне на прошлой неделе заместитель государственного секретаря США Николас Бернс (Nicholas Burns). Бернса отрядили в Ташкент, чтобы доставить жесткое послание Каримову, который, наконец, согласился 2 августа принять у себя третьего человека Государственного департамента США.

Но этот узбек бросил еще одну туфлю 29 июля, после того как Организация Объединенных Наций привела его в бешенство тем, что вывезла из этого региона по воздуху 439 узбекских политических беженцев, которые бежали от пуль 13 мая. Он проинформировал Вашингтон, что отбирает обратно К-2, как теперь именуют авиабазу в Карши (Ханабад).

Бернс немедленно отменил свою поездку, а Соединенные Штаты объявили, что выведут свои войска из Узбекистана к назначенному Каримовым сроку. Вашингтон также во всеуслышание заявил, что намерен компенсировать утрату авиабазы К-2 дозаправкой самолетов в воздухе и продолжением использования авиабаз в Таджикистане и Киргизстане.

Быстрота и нарочитое пожимание плечами, с которым Вашингтон отреагировал на требование узбекского президента убираться прочь, кажется, явились отражением не только уважения узбекского суверенитета, но также и оценки, что политическая жизнестойкость Каримова истощается. Согласно американской оценке, этот бывший советский чиновник у себя на родине обречен на проигрыш, возможно, скорый.

Внешне он напоминает Мобуту Сесе Секо (Mobutu Sese Seko), Фердинанда Маркоса (Ferdinand Marcos) или Эрика Хоннекера (Erich Honecker) 21-го века. Эти сатрапы времен "холодной войны" доставили своим сверхдержавным патронам больше неприятностей, чем пользы, когда от них открыто отреклись их собственные народы. Сообщить им, что они перестали быть нужными, было скорее вопросом расчетливой политики, нежели совести.

Поскольку Соединенные Штаты столь глубоко проникают в бывшую советскую сферу влияния для борьбы с исламским экстремизмом, Вашингтон нельзя считать полноправным хозяином местных правителей. Действия или заявления из Вашингтона, которые подрывают позиции Каримова (или его автократических соседей), оказывают прямое воздействие также на власть Путина в Кремле.

Это делает поддержку Вашингтоном прав человека за рубежом более сложным, но и более важным делом, чем это было во времена "холодной войны". То, как в других странах, и особенно в исламских странах, относятся к своим гражданам, сегодня составляет суть, а не просто форму, международных отношений.