Ловля террористов на Каспии

Дина МАЛЫШЕВА

На закате лета на Каспии открыт сезон ловли. Нет, не традиционных для этого региона осетра и тюленя, популяция которых в море с его ухудшающейся экологической средой катастрофически уменьшается. На Каспии ловят террористов. Пока, слава Богу, не настоящих, а условных.

Действия по их нейтрализации отрабатываются в международном морском порту Актау (Казахстан) на совместных командно-штабных учениях "Каспий-Антитеррор-2005" спецподразделений России и Казахстана при координирующей роли Антитеррористического центра СНГ (АТЦ). Как официально заявлено – "в рамках сбора руководящего состава антитеррористических подразделений государств-участников СНГ". Предыдущие международные антитеррористические учения в рамках АТЦ – "Запад-Антитеррор-2004" прошли 27-30 июня 2004 года в Молдавии и в них тогда приняли участие спецподразделения по борьбе с терроризмом из России, Молдавии, Украины и Белоруссии.

По плану нынешних учений, начавшихся 18 августа, группа условных террористов "захватывает" в актауском порту административное здание, а также нефтеналивные резервуары и судно с нефтепродуктами вместе с командой и пассажирами. "Террористы" выдвигают ряд требований, среди которых – прекращение переговорного процесса по определению правового статуса Каспия. Согласно плану учений, для ликвидации террористической угрозы сформирован оперативный штаб. К операции по нейтрализации "террористов" привлечены подразделения Комитета национальной безопасности (КНБ) Казахстана и формирований специального назначения ФСБ России. Третьим этапом учений предусмотрена ликвидация последствий теракта. К выполнению этой задачи подключаются подразделения МЧС Казахстана. За ходом учений наблюдают представители Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана и Украины, а также Исламской республик Иран.

Такая картина учений предстает в официальной версии. Но она все равно вызывает вопросы, и самый первый касается "каспийских террористов". Спору нет, сами по себе террористы в регионе имеются. Но вот водятся они все-таки не на море, а на суше – главным образом, в Чечне и Дагестане. Да и "легенда" "Каспия-Антитеррора" – гипотетическая террористическая атака, еще и предпринятая с целью прекращения переговоров о статусе моря, выглядит, мягко говоря, притянутой за уши.

Проблема с определением правового режима Каспийского моря действительно существует, но она не является настолько животрепещущей, чтобы из-за нее пускалось в ход оружие. Худо-бедно, эта проблема уже более 15 лет как-то решается прикаспийскими государствами (Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан, Туркменистан). Хотя им не удалось пока еще заключить всеохватывающего соглашения, серьезные подвижки в этом направлении имеются. На сегодня в результате заключения двусторонних (Россия – Азербайджан, Россия – Казахстан) и трехсторонних (Россия, Азербайджан и Казахстан, май 2003 г.) соглашений северная часть Каспийского моря (64 % его морской акватории), где находятся самые богатые месторождения и ведутся крупнейшие международный проекты, разделена территориально по срединной модифицированной линии на три неравные части. Казахстану досталось 27 %, России – 19, а Азербайджану – 18 %. Очередной шаг к решению вопроса о делении Каспия сделан в январе 2005 года – подписанием президентами В. Путиным и Н. Назарбаевым в Москве Договора о российско-казахстанской государственной границе, окончательно закрепившего соглашения по прохождению линии государственной границы на Каспии – по земле и на воде.

Россия вообще сейчас и не слишком заинтересована в том, чтобы форсировать договоренности по заключению общей конвенции по разделу и статусу Каспия. Позиция, которую российский МИД – с небольшими уступками в сторону соседей – отстаивает примерно со второй половины 1990-х годов, не претерпела в наши дни существенных изменений. Этот подход в общем виде сводится к следующим положениям: море общее, толща воды общая, а дно и шельф делятся на национальные сектора. Договорными соглашениями с Азербайджаном и Казахстаном Москвой этот подход сегодня в целом реализован. Пограничные вопросы Москва со своими ближайшими соседями – Азербайджаном и Казахстаном урегулировала, а с Ираном и Туркменистаном у нее по большому счету на Каспии ни этих ни других проблем нет. Так что договоренности о разделе Каспия – это уже не российская "головная боль".

Сама каспийская нефть, которая может пойти потоком после решения всех проблем с юридическим статусом моря, не играет, по убеждению многих экспертов, для России такой же определяющей и значимой роли, какую этот энергоресурс имеет для Казахстана, Азербайджана или Туркмении. Нефть, которую добывает Лукойл на Северном Каспии, составляет в общем балансе добываемых в Российской Федерации углеводородов не более 3-4 %. Эта доля в лучшем случае может увеличиться до 6-7 %, если действительно заработает проект совместного с Казахстаном освоения северо-каспийских месторождений. Кроме того, подводная нефтедобыча подразумевает очень серьезные затраты на создание инфраструктуры, затраты, которые Лукойлу сейчас просто не нужны из-за высокой себестоимости нефти, добытой на море. Да и удаленность от рынков потребления, затраты на транспортировку и прочие неблагоприятные факторы, связанные с нефтедобычей на Каспии накладываются на конечную цену продукта. Все вышесказанное вовсе не означает, что Россия утратила всякий интерес к происходящему на Каспии и готова отступить из региона, который по-прежнему считает сферой своих первоочередных интересов.

Вообще на фоне чреватых серьезными рисками проблем Каспийского региона тема международного терроризма не выглядит столь уж всеохватывающе-злободневной. Более того, комплекс существующих в государствах региона проблем, порожденных в первую очередь "дефектами" развития, едва ли может быть решен в рамках антитеррористической операции. Речь идет о таких имеющих пока слабую тенденцию к разрешению противоречиях, как тлеющая конфликтность, которую подогревает нарастающая милитаризация региона; слабость политических систем; отсутствие политических институтов, которые обеспечивали бы политическую стабильность, что открывает дверь для вмешательства конкурирующих внешних сил. Ситуация на Каспии с поддержанием экологической безопасности – особенно азербайджанского "сектора" моря – вообще оценивается большинством экспертов как катастрофическая. Ее подрывает деградация естественной среды обитания осетровых, потеря нерестилищ, браконьерство, варварская нефтедобыча, сброс в море неочищенных бытовых и промышленных стоков, появление сотен отстойников грязной воды, возникших после бурения скважин.

Разумеется, было бы неразумно преуменьшать угрозу терроризма в этом жизненно важном нефтеносном районе, если учесть, что Каспийский регион в геостратегическом плане – одно из наиболее "критических" мест Евразии, ибо его географическое местоположение совпадает с зоной политической нестабильности, еще не остывшей после распада Советского Союза. Существующие противоречия усугублены факторами внешнего порядка: пограничной напряженностью; отсутствием легитимных правил раздела энергетических богатств Каспия и установления его правового статуса; разногласиями по проблемам прокладки экспортных трубопроводов и цен на энергоносители. Потому-то, вероятно, с целью предотвращения этих угроз количество антитеррористических военных учений и программ на Каспии с каждым годом растет. Но реальность такова, что борьба с виртуальными террористами становится, как правило, для многих лишь прикрытием для расширяющейся милитаризации региона. И пионером здесь выступают США, которые тему борьбы с терроризмом энергично используют как предлог для учреждения на Каспии своего военного флота и военных баз.

В апреле США попытались склонить президента Алиева дать согласие на военное присутствие Пентагона в Азербайджане, но тогда внятного ответа из Баку получено не было. И вот летом разговоры о развертывании американского военного базирования на Каспии обрели второе дыхание – особенно после того, как Узбекистан попросил Вашингтон через шесть месяцев вывести американских военных со своей территории. Американцы надеются, что в Азербайджане, как и в Кыргызстане, лидеры которого, недолго поломавшись, приняли от Вашингтона "помощь" и оставили в Ганси американскую базу, сыграет свою роль проверенное оружие – доллары: Соединенные Штаты уже объявили о том, что в следующем десятилетии намерены израсходовать свыше 100 миллионов долларов на программу "Каспийский страж", которая нацелена на создание полицейских сил и подразделений специального назначения в регионе Каспийского моря, призванных оперативно реагировать на "различные чрезвычайные ситуации". Для этого привлечено европейское командование вооруженных сил США, расположенное в германском Штутгарте. На него возложены координация деятельности различных ведомств и помощь в подготовке сил для охраны и защиты нового трубопровода, по которому нефть в этом году начнет поступать с буровых Каспия через Кавказ, минуя Россию, в турецкий порт на Средиземном море Джейхан. Данная программа будет рассчитана только на Азербайджан и Казахстан, где Америка собирается не только построить командно-штабные центры, но еще и создать центры по воздушным и морским секретным операциям. До этого в 2003-2004 годах США уже провели два совместных учения с Баку.

Пока официальный Баку избегает прямого ответа на вопрос об американском военном базировании, а некоторые азербайджанские должностные лица опровергают даже сам факт переговоров на эту тему, хотя количество взаимных визитов американских и азербайджанских военных друг к другу не оставляет сомнений в том, что предмет для обсуждения у них есть. Не добившись от Баку желаемого результата, американские военные пока аккуратно говорят о сотрудничестве "по линии укрепления флотов стран-партнеров США" – Азербайджана и Казахстана. Хотя ясно, что в конечном итоге цель программы – появление в акватории Каспия и на его берегах американских военных и американской военной техники.

Давления на Баку и демонстративная поддержка некоторых оппозиционных лидеров разворачивается по мере приближения выборов в местный парламент при том, что с самим азербайджанским президентом Вашингтон сохраняет хорошие отношения. Просто делается все возможное, чтобы он чувствовал "жаркое дыхание в спину". Но и Алиев, как бы ему ни хотелось дружить с Америкой, все же явно опасается дать согласие на развертывание полноценных американских баз, поскольку и северный сосед, и южный сосед Азербайджана, естественно, недовольны активностью США на Каспийском море.

Ссориться с Москвой и Тегераном Баку совершенно не хочется, учитывая, что для большинства азербайджанского населения заработки в России – едва ли не единственная возможность выживания.

Что касается Казахстана, то перед ним не стоит так жестко выбор между разными центрами силы на Каспии. Активное сотрудничество Астаны с Москвой как в рамках совместных нефтегазовых разработок, так и по поводу определения правового статуса Каспия, уравновешивается присутствием американских нефтяных и военных интересов в западной части Казахстана. Так что для США гораздо более близким каспийским союзником является Азербайджан, а Россия больше делает ставку на обусловленную подчас внешнеполитической конъюнктурой коалицию с Ираном.

Но, безусловно, и для России и для Ирана появление американских военных на Каспии весьма неприятный знак. Москвой и Тегераном это рассматривается как прямая угроза их национальной безопасности. Общая нервозность усугубляется обещаниями (Западом открыто не артикулируемыми, а "трубадурами новой демократической волны", коими считают себя украинский и грузинский президенты, открыто проговариваемыми) организовать "демократические революции" в странах, уклоняющихся от "дружеских" объятий Вашингтона и проводящих национально ориентированную политику.

Новые лидеры ИРИ, объявленные Западом "ставленниками консервативных сил", уже вовлеклись в дипломатический конфликт с США и западноевропейской "тройкой" (Великобританией, Германией и Францией) из-за своих ядерных амбиций. Но настроены они решительно: Тегеран предупредил своих соседей на тот счет, если они надумают предоставить свои территории в качестве плацдарма для возможной военной акции против Ирана.

Россия, в свою очередь, пытаясь перехватить у Америки инициативу в вопросах обеспечения безопасности на Каспии, выступила с инициативой создания Смешанных сил быстрого реагирования по обеспечению безопасности в бассейне Каспийского моря. Сообщения об этом появились почти сразу же после апрельского визита министра обороны США Дональда Рамсфелда в Баку, и не трудно понять, что таким путем Россия попыталась ответить на американскую программу "Каспийский страж". Предполагается, что в такие Смешанные силы будут входить на добровольных началах войска и морские части прикаспийских государств. Задачи Смешанных сил – борьба с терроризмом, противодействие организованной преступности и наркотрафику. Одновременно Россия предложила ввести запрет на присутствие в регионе вооруженных сил третьих стран, не имеющих непосредственного выхода к морю, а также запретить плавание судов под флагами неприкаспийских государств. Иран заявил, что поддерживает идею о создании совместных сил с Россией в Каспийском регионе. Схожую позицию занял Казахстан.

Так что августовские военные маневры на Каспии (помимо их прямого предназначения – выполнения конкретных военно-практических задач) могут рассматриваться и как своеобразный ход России с целью продемонстрировать "флаг", и как свидетельство ее попыток добиться перевеса над США в борьбе за роль единственного гаранта безопасности остальных прикаспийских государств.

Удастся ли это России? Сумеет ли она сплотить вокруг себя прикаспийские государства – не столько, возможно, для борьбы с "условными" террористами, сколько для противодействия отнюдь не условным геополитическим соперникам? Весьма проблематично. Слишком отличны у всех стран "прикаспийской пятерки" внешнеполитические ориентиры, слишком настороженно они относятся к инициативам России. Да и "враг не дремлет": он, пока АТЦ ловит на Каспии мифических террористов, без лишнего шума и бутафорских выстрелов решает в регионе сложные геополитические головоломки. Их главный приз – контроль над нефтяными и газовыми богатствами региона, приз, который Россия мечтает оспорить.

23.08.2005