СНГ – значимость нуля

Дина МАЛЫШЕВА

О встрече лидеров стран СНГ 26-27 августа в Казани и переговорах членов Договора о Едином экономическом пространстве (Белоруссии, Казахстана, России и Украины) уже написано много как восторженного, так и скептического. Теперь, по прошествии нескольких дней – пришло время здравого подведения итогов.

"Изюминка" казанской встречи состояла не в том, что она была приурочена к празднованию тысячелетнего юбилея Казани, что предопределило во многом неформальный характер мероприятия и сделало колоссальный пиар президенту Шаймиеву, а в том, что саммит СНГ вообще состоялся. Ибо ему предшествовала шумная политическая "артподготовка",и уже казалось, что сооружению под названием СНГ не устоять.

Вначале президенты Грузии и Украины вместе с примкнувшими к ним литовским и польским лидерами объявили о создании Сообщества Демократических государств и о планах по распространению демократии на постсоветском пространстве. На брошенную "перчатку" в России нашли "ассиметричный" ответ. Некий высокопоставленный источник из Администрации президента – правда, почему-то на условиях анонимности (пресса наперебой предполагала, что это был Модест Колеров) – дал понять, что терпение России небезгранично, и она намерена пересмотреть свои отношения с антироссийски настроенными участниками СНГ, не желающими участвовать в интеграционных процессах, заставить их платить за энергоносители по мировой цене. Более определенно высказался на этот счет председатель Комитета Госдумы РФ по делам СНГ и связям с соотечественниками Андрей Кокошин, который объявил, что "время, когда можно было и пользоваться благами, и одновременно писать России на сапоги, безусловно, заканчивается". В общем, все стали ждать "цивилизованного развода".

Но Казани не суждено было стать новыми "Вискулями", и, судя по тому, что грядущий 2006 год провозглашен "годом СНГ" и даже определена столица проведения следующего саммита (это будет Минск), Содружество так и не "приказало долго жить", несмотря на явно обозначившиеся внутри СНГ противоречия. Они не сводятся только к тому, что одни государства – такие, как Грузия, Молдова, Украина – четко обозначили свой внешнеполитический курс на Евросоюз и НАТО, а другие либо колеблются (как Азербайджан, например), либо отторгаются Западом (послеандижанский Узбекистан), либо – и такие вместе с Россией в явном меньшинстве – пытаются отстаивать право на самостоятельность, отвергают жестко навязываемую модель развития, в которую пытается их втиснуть единственная сверхдержава, нацелившаяся на формирование однополярного мира.

Противоречия заложены в разноскоростном развитии постсоветских государств, в углубившемся за последние годы в связи с ростом цен на энергоносители разделении внутри СНГ на государства-доноры, где России несомненно принадлежит пальма первенства, и на государства-реципиенты. Двусмысленности ситуации в СНГ добавляет и то, что последние, стремясь сохранить льготные цены на поставляемые из России нефть и газ, а также и многие другие предоставляемые участием в СНГ преференции, одновременно претендуют на роль нового – "демократического" – центра на постсоветском пространстве и, науськиваемые Западом и своими восточноевропейскими соседями (Польшей и странами Балтии), пытаются скинуть Россию – "первую среди равных" – с ее политического "трона".

Почему же все президенты (Туркменбаши не в счет – он привычно проигнорировал казанские "посиделки"), включая и младодемократов, под аккомпанемент звучащего практически во всех столицах СНГ похоронного марша Содружеству приехали в Татарстан? У каждого была своя мотивация и по ней присутствовавших в Казани можно было поделить на несколько групп.

К первой относится наиболее последовательный приверженец интеграции в СНГ – президент Казахстана. В этой же группе – главы государств (Армения, Белоруссия, Кыргызстан и Таджикистан), сохраняющие с Россией союзнические отношения и все еще заинтересованные в пролонгации существующих в рамках СНГ межгосударственных военных и экономических структур.

Другую группу составили лидеры стран, где предстоят в ближайшее время выборы. Вирус "оранжевой революции", гуляющий по СНГ, заставляет президентов учитывать симпатии той части избирателей, которая испытывает ностальгию по распавшемуся СССР, пророссийски настроена и поддерживает идею сохранения общего культурного и экономического пространства. Помимо этой мотивации, практически все президенты "держат в уме" задачу сохранения в неприкосновенности власти "своего" "клана" ("семьи" и пр.). Вхождение в "клуб избранных", чем, по сути, и стали саммиты СНГ, дает этому некоторые гарантии. Вот и в Казани отдельные "избранные" нашли столь необходимое им сочувствие и понимание со стороны своих коллег и постарались извлечь из своего пребывания в столице Татарстана максимально возможный пропагандистский эффект, мишенью которого в первую очередь должны стать собственные избиратели. Это и президент Казахстана, который намерен баллотироваться на третий срок, это и испытывающие все больший прессинг со стороны Европы и США лидеры Азербайджана и Белоруссии, это и переживающий нелегкие перипетии послереволюционных "разборок" президент Украины, для которого исход предстоящих парламентских выборов совсем неясен, при том, что будущий парламент, по новому законодательству, существенно ограничит президентские полномочия.

У украинского лидера был, кстати, еще один весьма серьезный мотив для присутствия на саммите СНГ, которое он вместе со своим грузинским коллегой – не менее деятельным участником казанской встречи в верхах – многократно хоронил. Несомненно возымело свое действие прозвучавшее накануне саммита и адресованное главным образом "младореволюционерам" предупреждение России о том, что она намерена теперь продавать свои энергоносители по мировым ценам. Такая незавидная перспектива заставила грузинского и украинского лидеров забыть на время призывы к лобовой атаке против "авторитарной империи", перейти к тактике ее "умиротворения" с тем чтобы, потянув время и по-прежнему качая из нее все, что можно только выкачать, попытаться найти альтернативные источники поставок жизненно необходимых для экономик Грузии и Украины энергоресурсов. Ющенко, кроме того, намеревался пробить на саммите выгодные для Украины решения – ужесточить приграничный контроль и сделать границы в СНГ государственным; снизить таможенные пошлины.

Что касается грузинского президента, которому удалось даже провести в Казани незапланированную встречу с В. Путиным, то у него, помимо фактора под названием "энергоносители", хватает мотивов для того, чтобы не покидать пока СНГ. В Грузии, где по-прежнему неспокойно, начинает консолидироваться политическая оппозиция правящему режиму; экономика страны так же далека от выздоровления, как и при предшественниках М. Саакашвили, в адрес которого из недавно всемерно поддерживавшего его западного лагеря все чаще направляются стрелы критики; "мятежные территории" – Абхазия и Южная Осетия – не только не возвращены, как обещал Саакашвили во время "розовой революции", но становятся все более недосягаемыми для бряцающего оружием Тбилиси, фактически прервавшего переговорный процесс. Так что положение грузинского президента нельзя признать особенно завидным, и его приезд на саммит СНГ объясним.

Другие президенты тоже имели в Казани свой интерес. Для испортившего отношения с Западом президента Узбекистана важно было побывать в СНГ в кругу сочувствующих тревожной ситуации в Узбекистане: достигнутое в стране после Андижана внешнее спокойствие чревато взрывом.

Армянский и азербайджанский президенты приехали в Казань провести ритуальные переговоры по Нагорному Карабаху. И хотя прорыва не произошло, как не произошло никаких серьезных подвижек во время встреч глав МИД Армении и Азербайджана во время прошедших 23-24 августа в Москве консультаций по проблеме Нагорного Карабаха, был подан сигнал общественности обеих государств, а главное – международным организациям, наблюдающим за переговорным процессом: пока говорят дипломаты, пушки молчат.

Словом, в Казань президенты собрались не только для того, чтобы соблюсти политес. А это означает, что СНГ вовсе не умер. Несмотря на отсутствие реальных позитивных изменений в деятельности Содружества, несмотря на безуспешность попыток хоть как-то реформировать его, свою функцию политического клуба, совета старейшин бывшего СССР саммиты Содружества продолжают с успехом выполнять. И если смотреть на СНГ под таким наклоном, результативность казанского саммита, которая по большому счету была нулевой, не выглядит столь уж драматичной.

Да, ЕЭП вроде бы остается на плаву и у него есть перспективы на расширение за счет вступления туда Армении и Таджикистана. Кроме того, вполне возможно, что в ЕЭП захочет вступить и Киргизия, поскольку до революции ее президент Аскар Акаев считал это выгодным для республики. Вскоре начнутся переговоры с новым президентом, и ситуация прояснится. Кроме того, президенты Белоруссии, Казахстана и России высказали в Казани надежду, что основная часть обсужденных на саммите 29 первоочередных соглашений, обуславливающих создание зоны свободной торговли, будет подписана уже к концу этого года. Соответственно в следующем году можно ожидать создания полноценной зоны свободной торговли между Россией, Белоруссией и Казахстаном.

Четвертый участник переговоров – Виктор Ющенко заявил, что Украина не готова к созданию наднационального органа в рамках Единого экономического пространства и что украинская делегация не подпишет целиком пакет из ключевых документов в рамках проекта ЕЭП. Украина, таким образом, выпадает пока из этого объединения. Но такое поведение Киева не стало для остальных большой неожиданностью. Еще при Кучме Украина была главным тормозом интеграционного процесса в рамках ЕЭП. Теперь же, когда "маски сброшены", и Украина вроде бы окончательно определилась со своим выбором, задача, стоящая перед Белоруссией, Казахстаном и Россией, значительно упростилась. Вопрос в том, удастся ли им реализовать накопленный при формировании ЕЭП потенциал. Для этого, прежде всего, требуется политическая воля лидеров. Ведь количество подписанных в Казани "тройкой" документов, касающихся развития ЕЭП, вовсе не свидетельствует еще о подлинном прорыве к интеграции.

Есть и другие проблемы: например, со вступлением России в ВТО она вынуждена будет денонсировать большинство договоров по Единому Экономическому Пространству; отпадет и необходимость поддерживать механизм экономического сотрудничества в рамках достигнутых договоренностей. Так что, возможно, вкладывание Россией сил и средств в строительство структуры, предназначенной рано или поздно к сносу – а это, собственно, и ждет ЕЭП – ошибочный самообман и вполне вероятно, что стремящая в ВТО Украина осознала это раньше других, чем и определяется ее нынешняя неуступчивость, воспринимающаяся многими только как каприз.

Что касается других решений, принятых в Казани, то и там сенсаций не было, если не считать таковой переданного вице-премьером Аганиязом Акыевым (он заменял на саммите президента Туркменистана) специального послания Ниязова, в котором Ниязов попросил лидеров СНГ признать особый статус Туркменистана как ассоциированного члена. По словам министра иностранных дел России Сергея Лаврова, теперь Туркменистан подпишет отдельное соглашение с СНГ, где будут прописаны его возможности в Содружестве.

Документально зафиксированное в Казани решение – приступить к реформированию СНГ, как представляется, не только запоздало, но и едва ли выполнимо. Другие итоги казанской встречи касались вопросов пограничной политики, незаконной миграции, сотрудничества в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма, гуманитарного сотрудничества государств СНГ. Но даже по ним на завершающей стадии велись доработки, какие-то пункты из соглашений приходилось вычеркивать для того, чтобы подписание состоялось. По предложению Виктора Ющенко, Ильхама Алиева, Михаила Саакашвили и Владимира Воронина в отдельные документы была вписана позиция о важности борьбы с сепаратизмом – проблема, которую никто из присутствующих на саммите и не собирался оспаривать.

По итогам саммита в СНГ можно сделать несколько выводов.

Во-первых, такого рода собрания все больше приобретают церемониальный характер и все меньше приближают государства-участников Содружества к решению болезненных проблем, большинство из которых президенты не выносят на открытое обсуждение, отдавая предпочтение беседам с глазу на глаз, в формате двусторонних встреч.

Во-вторых, размыванию СНГ "способствует" появление на его пространстве приобретающих все более четкие очертания "блоков", имеющих различную политическую и даже географическую окраску и ориентацию. Россия и лояльные ей государства Центральной Азии (за исключением Туркменистана, "гуляющего", как та кошка, "сам по себе") активно развивают сотрудничество с "азиатскими тиграми" – Китаем, Индией, в том числе и в рамках ШОС. Украина и Молдова сориентированы на интеграцию с европейскими структурами, в то время как Грузия и, частично, Азербайджан все плотнее "прикрываются" натовско-американским зонтиком. Армения, вынужденная в силу создавшихся политических реалий, "прислоняться к России, которая только и обеспечивает безопасность этой закавказской страны, оказывается в роли аутсайдера: она в силу географии не может примкнуть к "азиатскому" ШОС, а в западные структуры безопасности ей ход пока заказан из-за активного противодействия Азербайджана и Турции. Своего рода аутсайдером остается и Белоруссия, бессменный лидер которой сопротивляется более углубленной интеграции с Россией в рамках Союзного государства, но и не примыкает ни к "европейцам", ни к "азиатам".

Вследствие такого новейшего геополитического расклада бездействующие (в силу субъективных и объективных обстоятельств) структуры безопасности, сформированные в рамках СНГ (ОДКБ, в первую очередь), не становятся мотором для создания в пределах СНГ единого оборонного пространства.

И все же казанский саммит показал, что СНГ, несмотря на свою нулевую эффективность, все еще нужно, хотя бы для того, чтобы его лидеры имели возможность встречаться и обсуждать существующие в отношениях между государствами проблемы. СНГ, как никому не мешающая и не накладывающая на своих участников какие бы то ни было серьезные обязательства структура, будет существовать до тех пор, пока входящие в его состав государства, именуемые сейчас как "постсоветские" либо "транзитные", не превратятся в подлинно суверенные. Не исключено, впрочем, что и они, подобно Европе, сначала размежуются, а потом создадут новую международную структуру – по типу СНГ, только в отличие от нее, работающую.

31.08.2005