День провозглашения государственного суверенитета Узбекистана, ежегодно отмечаемый первого сентября, подлинным праздником в этой стране так и не стал.

Это определение особенно характерно для последних лет, когда торжества, которые как бы должны символизировать радость народа по поводу своего освобождения из-под чужеземного ига, трансформируются в дискомфорт, а то и мучения самого народа.

Нынешний, четырнадцатый год независимого развития государства не стал в этом плане исключением. Еще за две недели до предстоящего праздника узбекские крестьяне начали испытывать серьезные затруднения с доставкой сельскохозяйственной продукции в столицу республики. Используя силовые структуры, власти начали планомерно закрывать город, стремясь свести к неизбежному минимуму приток в него населения из отдаленных регионов страны. В результате цены на продукты питания в Ташкенте выросли в несколько раз, вот столько же раз сократился ассортимент и качество овощей и фруктов.

Хуже всех сегодня приходится жителям Андижана и одноименной области, каждый из которых, судя по отношению к ним режима, является потенциальным преступником, террористом и сторонником какой-нибудь религиозной экстремистской группировки. Выходцам из Андижана, пожелавшим приехать в Ташкент, например, необходимо соответствующее разрешение местных органов внутренних дел, выдаваемое на специальном бланке, заверенном круглой печатью. Однако прежде чем получить его, претендент на отъезд обязан оставить территориальном РОВД отпечатки пальцев, принести справку и характеристику из махаллинского комитета (так называемые органы самоуправления граждан), свидетельствующие о благонадежности, неучастии в майских событиях, а также сообщить конкретный адрес, по которому его можно найти в столице.

Впрочем, все перечисленные документальные свидетельства лояльности в Ташкенте все равно не являются основанием для официальной регистрации прибывшего. Закрытый циркуляр, доступ к которому имеют только сотрудники паспортных столов, категорически запрещает легализацию в столице представителей "мятежного" региона.

Весьма специфически готовится отметить "всенародный праздник" и сама столица. Патрули на улицах, усиленные милицейские наряды на въезде в город, тотальный досмотр автотранспорта, ограничения в передвижении по центральным магистралям, все это типичные приметы подготовки власти к торжествам, в которых участие самого народа, как правило, сводится к концертным бригадам и массовке, изображающей вселенское счастье и веру в будущее.

Причем, массовке не позавидуешь. Оказавшись в добровольно-принудительном порядке на месте основных песнопений во славу родины, она, массовка, уже не вправе самостоятельно и досрочно покинуть это место. Три кольца оцепления, подкрепленные для большей надежности кольцом грузовых автомобилей, стоящих вплотную друг к другу, автоматически исключают свободное передвижение вплоть до отбытия с праздника первого лица государства и его ближайших сподвижников.

> Само первое лицо, похоже, в эти дни пребывает не в самом лучшем расположении духа. Давно и надежно перессорившись с большинством лидеров соседних государств, демонстративно высказав свое особое мнение по поводу политики государств дальних, оно, лицо, так и не нашло подлинного понимания своей позиции в рамках СНГ. По сути, Ислам Каримов оказался чужим на казанском празднике жизни и ожиданий. Его страна безнадежно отстала от соседей в экономическом развитии, а политическая ситуация в Узбекистане такова, что большинство коллег по постсоветскому пространству предпочитают дистанцироваться от Узбекистана, склоняясь к мысли о неизбежности добровольной или принудительной отставки узбекского лидера.

Не верит в своего президента и народ Узбекистана, несмотря на более чем радужные итоги исследований, проведенных подконтрольным власти социологическим центром. Согласно опубликованным данным, непонятно на чье восприятие рассчитанным, мудрого и прозорливого Ислама Каримова поддерживают почти сто процентов населения. Понятно, что раболепие придворных социологов и тех, кто их опекает, не имеет границ, однако в своем стремлении преподнести главе государства самую радужную картину единства народа и власти, они явно перегнули палку и достигли прямо противоположного эффекта. Люди, узнав из газет о своей безграничной любви к президенту, равно как и о стремительно возрастающем уровне собственного благосостояния, констатировали явно иное мнение, в очередной раз убедившись, что эта власть живет для себя, существует ради себя, а истинные интересы народа не имеют ничего общего с ее личными интересами.

Люди помнят и знают, например, что национальная валюта Узбекистана за одиннадцать лет своего существования подешевела по отношению к доллару более чем в 180 раз. Если на момент введения сума он был равен 6 долларам США, то сегодня один североамериканский денежный знак стоит 1115 сумов.

Люди прекрасно видят и знают, что среднемесячную заработную плату, эквивалентную 30 долларам США, власть почему-то считает весьма приличной и даже советует населению, как рациональнее распорядиться столь крупной денежной суммой. Понятно, что сами представители власти традиционной живут в ином финансовом измерении, по сути, давно приватизировав самые доходные отрасли экономики страны.

Люди знают и то, что население расположенного поблизости Казахстана, руководство которого Ислам Каримов еще недавно обвинял в распродаже национальных богатств, живет куда богаче и куда свободнее. А посему, правдами и неправдами граждане Узбекистана стараются выехать за пределы отечества в поисках хоть какого-то заработка. По неподтвержденным данным, легально и нелегально в России и Казахстане работают порядка семи миллионов узбеков, не считая тех, кто после обретения независимости автоматически стал представителем так называемых национальных меньшинств. Эти грузят контейнеры круглосуточно, стараясь успеть покинуть солнечную республику до того момента, когда ситуация в ней полностью выйдет из-под контроля власти со всеми сопутствующими негативными последствиями.

А перспектива подобного развития вполне реальна. Несмотря на жесткий прессинг недовольного населения, осуществляемый режимом с помощью всех силовых ведомств, политическая активность населения медленно, но неуклонно растет. Да, в силу национальных традиций, ментальности, если хотите, узбеки отнюдь не бунтари, но голод и рабство, как известно, способны подвигнуть людей на любые, даже самые нерациональные действия.

Понимает ли это власть, в частности, президент страны? Наверное, да, однако, он по-прежнему уверен, что самая лучшая система управления государством, это та, в основе которой репрессивные методы, дозволяющие гражданину ровно столько прав и свобод, сколько верховная власть считает допустимым. Ни больше, ни меньше. Именно поэтому риторика главы узбекского государства о необходимости строительства гражданского общества диаметрально расходится с конкретными действиями. Ему не нужно активное, по-хорошему агрессивное, образованное и думающее население страны.

Образованные и мыслящие, материально и психологически независимые не станут ежесекундно петь песни по славу лидера нации, предпочитая критически оценивать и его намерения, и его действия. Эти люди уже не станут заискивать перед властью в целом, заставляя ее служить народу, а не расставлять барьеры, искусственные препятствия и капканы.

Такой сценарий явно не для Ислама Каримова, натура которого более тяготеет к методике туркменского друга, нежели к той, что используется в других государствах. Феодализм с человеческим лицом – так или приблизительно так можно оценить устремления узбекского президента, публично без устали рассуждающего о необходимости развития демократии в стране.

Другой вопрос – люди, живущие в этой стране. Нередко бедные, безработные и бесправные одновременно. Утомленные независимостью, они часто видят во сне, что придет некто и даст им подлинную свободу.

Хорошие сны, наверное…

Сергей Ежков, независимый журналист
31.08.2005