ВАШИНГТОН - С первого взгляда кажется, что решение Узбекистана потребовать вывода войск США с одной из своих авиабаз знаменует собой конец "брака по расчету", заключенного после 11 сентября. Однако рвать все связи между двумя странами было бы ошибкой.

Узбекистан уже давно подвергается критике за попрание прав человека и авторитаризм, и усилия США по продвижению демократии и свободы в этой стране всегда рассматривались здесь как угроза существованию правящего режима. В атмосфере минимизации политической оппозиционной деятельности вместо нормального политического плюрализма развилось незаконное и радикальное инакомыслие, в некоторых случаях финансово подпитываемое зарубежными группировками радикальных исламистов. За отсутствием политической альтернативы, к экстремистам идут даже те жители страны, которых экстремизм в принципе не устраивает, поскольку иного способа выразить свое несогласие с властью они уже не видят.

Трения между Узбекистаном и Соединенными Штатами усилились после того, как 12-13 мая сего года в тюрьме в Андижанской области произошел бунт заключенных. Вооруженные бунтовщики захватили заложников и, вполне вероятно, даже кого-то убили. Позднее к ним примкнули безоружные мирные жители, организовавшие акцию протеста. В результате, по данным узбекских властей, погибло 187 человек, включая "вооруженных боевиков" и военнослужащих. По другим оценкам, число жертв (причем преимущественно среди гражданского населения) составило несколько тысяч. Скорее всего, истинного количества погибших мы так никогда и не узнаем.

Многим после разгона демонстрации удалось бежать в соседний Кыргызстан, и, когда Узбекистан потребовал их выдачи, под давлением США и других стран им было предоставлено право свободного переезда в третью страну. Политические силы Узбекистана, стремящиеся разорвать связи с США, объявили это вмешательством во внутренние дела своего государства, а с другой стороны им вторили те, кто не хочет, чтобы Вашингтон марался в крови узбекских граждан, которой испачканы руки нынешнего режима. Так что, когда из Узбекистана в адрес США поступило предложение уйти с базы в Карши-Ханабаде, в обеих странах многие вздохнули с облегчением.

Правда, при этом они не учитывали, что Узбекистан, вне зависимости от того, есть на его территории американские войска или нет, все же имеет существенные интересы, совпадающие с интересами США. Ведь именно общностью интересов было продиктовано решение правительства Узбекистана пустить американцев в Карши-Ханабад в конце 2001 года, когда те вели операцию в Афганистане. Узбекистан уже давно боролся с талибами и охотно примкнул к силам, руками которых талибы были свергнуты. Кроме того, у Узбекистана и Америки одно и то же отношение к борьбе с международным терроризмом, торговлей наркотиками, транснациональными преступными группировками и распространением оружия массового поражения.

Не менее важно для Соединенных Штатов и развитие самого Узбекистана. Страна до сих пор остается крупной перевалочной базой, обеспечивающей незаконное и опасное перемещение наркотиков, оружия и боевиков. Правительство Узбекистана всегда и было ценным партнером потому, что со всем этим надо было бороться. Не так уж важно, имело ли в действительности место, как утверждают узбекские власти, иностранное участие в организации акций протеста в Андижане. Важна та скорость, с которой мирная демонстрация переросла в вооруженное столкновение. Такая ситуация чревата тем, что подобные акции неповиновения - и подобные меры властей по их подавлению - могут повториться и в будущем.

Это значит, что Соединенным Штатам следует всячески добиваться укрепления связей в Узбекистаном в сфере безопасности, причем отнюдь не только потому, что разрыв этих связей может нанести ущерб нынешнему сотрудничеству. Поскольку деловые контакты с Узбекистаном сейчас очень сильно сократились, а помощь в прямой демократизации страны отвергнута, обрубить все остальные связи значило бы окончательно закрыть Узбекистан для Америки. Конечно, вряд ли будет правильно говорить, что Америке успешно удалось принести демократию в страны, с которыми она все же сотрудничает, хотя демократии в них еще меньше, нежели в Узбекистане (а таких стран довольно много). Но сказать, что Америке успешно удалось принести демократию хотя бы в одну страну, с которой у нее не было никаких связей, вообще нельзя.

Кроме того, контакты между США и Узбекистаном в сферах безопасности и правоохраны реально могут способствовать достижению демократических целей.
> Поддерживая эти связи, можно продемонстрировать узбекской госбезопасности, что уважение к правам человека не обязательно означает снижение уровня безопасности. Кроме того, таким образом можно будет поддерживать связи с умеренными элементами внутри узбекских властных структур и подвигать их к более активной деятельности; держать Америку в курсе происходящего и устанавливать контакты с неправительственными организациями; в общем, предотвратить повторение Андижана.

Узбекистан, конечно, может оборвать контакты с Америкой и по собственной инициативе, хотя в коммюнике, где Америке предлагалось освободить Карши-Ханабад, указывалось, что страна стремится к продолжению сотрудничества. Однако со своей стороны Соединенные Штаты - по крайней мере, до тех пор, пока у них есть выбор - должны определиться с тем, какие области сотрудничества с Узбекистаном помогут им достичь собственных целей, и работать по укреплению связей в этих областях.

Это в интересах обеих стран.

Ольга Оликер (Olga Oliker), "The Baltimore Sun", США
06 сентября 2005
Автор статьи - старший аналитик по международной политике в некоммерческой исследовательской организации RAND Corp.