Совсем недавно президент Сапармурад Ниязов обращался к саммиту СНГ в Казани с просьбой считать Туркменистан впредь "ассоциированным членом" СНГ ввиду того, что участие в этом межгосударственном объединении и особенно в его военных структурах противоречит официально признанному ООН статусу Туркменистана как нейтрального государства. Ашгабад столь трепетно отнесся к этому своему статусу, что его официальный представитель даже не стал подписывать в Казани сугубо мирный и никак не противоречащий "нейтральным" международным обязательствам Туркменистана договор – Соглашение о гуманитарном сотрудничестве, которое было нацелено, как говорилось в этом документе, на развитие "взаимодействия в сфере культуры, искусства, науки, образования и спорта".

На днях же получил подтверждение давно циркулировавший слух о том, что американские солдаты, офицеры, обслуживающий персонал и материальная часть с узбекского военного аэродрома Ханабад, откуда Каримов их ранее попросил "выйти вон", перебазируются в Туркменистан на бывший советский стратегический аэродром "Мары-2", служивший во времена СССР крупнейшей базой его военной авиации в регионе. Согласие на это (по сообщению радиостанции "Немецкая волна", а вслед за ней и других информагентств со ссылкой на неназваный источник в Министерстве обороны Туркмении) было получено в ходе двухдневных переговоров (23-24 августа) в Ашгабаде командующего Центральным командованием ВС США генерала Джона Абизеида с Сапаомурадом Ниязовым, а также с министром обороны Туркмении и с командующим Государственной пограничной службы страны. Циркулировали слухи о готовившемся визите в Туркменистан главы Пентагона Дональда Рамсфелда, уже "проинспектировавшего" Центральную Азию после исторического саммита ШОС в июле на предмет поиска нового союзника взамен оказавшегося несговорчивым Ислама Каримова. В Ашгабад Рамсфельд, правда, не поехал, вот там и появился Абизеид.

По заявлению американского посольства в Ашгабаде, Абизеид и Ниязов "обсудили темы, представляющие взаимный интерес, включая общие вопросы безопасности регионального значения". В заявлении говорилось также, что американский генерал заверил Туркменбаши, что присутствие США в Центральной Азии направлено исключительно на "стабилизацию ситуации в Афганистане", подчеркнув, что Вашингтон "не стремится к конфронтации с другими государствами в этом регионе". Обсужден был также проект Трансафганского газопровода, который мог бы облегчить экспорт туркменских энергоносителей на рынки Индии и Пакистана. Такова была лицевая сторона визита американского высокопоставленного военного, которая была отражена в официальных отчетах. Но главным итогом этих закрытых переговоров (которые и не могли быть иными, учитывая специфику политической культуры Туркменистана и деликатный характер американской миссии) стало, несомненно, окончательное решение об американском базировании в Туркменистане.

Если следовать хронологии,
> Решение о переводе своей базы в Мары командование ВВС США приняло уже полгода назад, когда узбекское руководство еще не препятствовало полетам американской авиации над своей территорией. "Мары-2" была полностью реконструирована строительными компаниями из ОАЭ, после чего Комиссия министерства обороны США признала объект годным к использованию. Еще один аэродром – в туркменском городе Кушка – также готовится к эксплуатации американскими военными. Туда уже прибыли самолеты ВВС США, а арабские строители приступили к полномасштабным восстановительным работам.

Стоит ли говорить о том, что размещение воинского контингента иностранного государства на территории Туркменистана полностью перечеркивает его статус "нейтрального". И если ООН не озаботится этим фактом, это будет означать одно из двух: либо эта международная организация взяла на вооружение широко применяемую некоторыми ее ведущими участниками политику "двойных стандартов", либо чиновники ООН уже просто не ведают, что творится за пределами штаб-квартиры организации в Нью-Йорке. Но, скорее всего, находящееся сейчас в непростой ситуации и под огнем критики руководство ООН координирует свои действия в отношении "нейтрального" Туркменистана с вашингтонским Белым домом.

А что стоит за решениями Ниязова "приютить" у себя в стране американских военных и затем фактически покинуть СНГ? И зачем понадобилось "нейтральному" Туркменистану ставить под угрозу столь лестный для его руководства этот международный статус? Ведь отказалась же Туркмения в 2001 году от более активного участия в операции антитеррористической коалиции в Афганистане под предлогом своего статуса "нейтральности".

Возможно, для кого-то, пишущих о Туркменбаши, заманчивым станет трактовать эти его поступки как проявление "ханского" самодурства или же очередного сумасбродства. Но продиктованы они все же, как представляется, не этим.

Едва ли сегодня Туркменбаши так уж сильно боится потерять власть, как это считает ряд экспертов. Во-первых, Туркмения, в отличие от Кыргызстана, например, настолько самодостаточна, что ее не так-то легко приманить предложениями американской финансовой помощи. Она в 2005 финансовом году исчисляется суммой в 16,3 млн. долл.: из них 2,4 млн. пошли на "демократические программы", 4,6 млн. – на "экономические и социальные реформы" и 9,1 – на поддержание безопасности и правопорядка. По меркам Центральной Азии эти суммы, возможно, и выглядят внушительно, однако они не стали для Туркменбаши столь уж серьезным аргументом, который бы заставил его идти еще дальше навстречу США, принимать решение, имеющее далеко идущие последствия для будущего суверенитета страны. Тем более что обстановка в Туркменистане более стабильна, нежели в любом другом центрально-азиатском государстве. Оппозиции, которая могла бы бросить вызов режиму, просто нет. Выборный процесс настолько плотно контролируется государством, что его невозможно использовать в качестве рычага давления на власть – так, как это было в Кыргызстане или как это грозит Казахстану.

Так что в решении Ниязова присутствуют несколько иные мотивы, нежели те, которые приписывают ему некоторые российские и западные журналисты, или же те, которыми руководствовались бы другие центрально-азиатские руководители, окажись они в ситуации, подобной туркменской. Туркменский лидер, похоже, руководствовался, прежде всего, логикой трезво-прагматичного и, если угодно, эгоистичного, расчета (чему, к слову сказать, России не худо бы и поучиться, когда она строит свою политику в отношении "дальнего", а особенно "ближнего" зарубежья).

Ведь в Туркменистане – втором после России производителе природного газа – считают, что в дальнейшем страна может вполне обходится без такой дополнительной "обузы", как СНГ, которое налагает на своих участников – пусть символические, но все же обязательства, давно ставшие для туркменских властей обременительными, несмотря на то, что они никогда ими и не выполнялись. Вопросы совместной обороны в СНГ для режима Ниязова вообще практически не актуальны и единственно, что его по-настоящему интересует – это получение прибылей от экспорта газа, являющегося одним из важнейших элементов туркменской экономики. Россия, через систему газопроводов которой Ашгабад экспортирует на европейский рынок свой газ, утрачивает свою привлекательность, тем более что замаячили два соблазнительных проекта – подписание контракта со всячески обхаживающей и ублажающей Туркменбаши Украиной; и запуск давно задуманного Трансафганского трубопровода, на который, судя по всему, Вашингтон дал "добро". К тому же из-за проблем с газопроводами, а также отсутствия договоренности с "Газпромом" о цене газа, Туркмения сокращает и его добычу, и экспорт.

Другой мотив, который мог толкнуть Туркменбаши в объятия американских военных – это опасение возможного международного давления ввиду продолжающихся в республике нарушений прав человека. По утверждению представителей оппозиции, американцы поставили перед Ниязовым вопрос ребром: либо он даст согласие на размещение баз на территории Туркмении, либо на Западе начнется массированная кампания по разоблачению всех тех нарушений прав человека, которые имеют место в Туркменистане. Неприятным "звоночком" для Туркменбаши стало решение Комитета ООН по искоренению расовой дискриминации. На своей сессии, проходившей со 2 по 19 августа, Комитет принял документ, в котором указано на содержащиеся в официальной политике Туркменистана признаки расовой дискриминации, в том числе, в отношении русского населения. Тем самым Ашгабаду бы послан сигнал: нейтральный статус Туркмении может быть поставлен под сомнение, и она может быть ослаблена не только по линии ООН и ее Совета Безопасности, но и ОБСЕ, Международного валютного фонда, Мирового банка и пр.

Что касается самих Соединенных Штатов и Пентагона, в частности, то их интерес очевиден. Туркмения как стратегический плацдарм даже выгоднее, чем Узбекистан, поскольку непосредственно граничит как с Афганистаном, так и с Ираном. В настоящее время американская военно-транспортная авиация уже пользуется воздушным пространством Туркмении для доставки гуманитарных грузов в Афганистан. С учетом разработки военных сценариев против Ирана находящийся от него на расстоянии в 300 км. аэродром "Мары-2" просто неоценим.

Другое дело, что Вашингтон, постоянно указывающий на авторитаризм системы правления Туркмении, отсутствие там демократии, несоблюдение прав человека и пр., рискует оказаться в двусмысленной ситуации после того, как предано огласке сотрудничество – и до того достаточно плотное, но не особо афишируемое – с еще одним "диктаторским режимом" в Центральной Азии. Принято считать, что положение с правами человека в Туркменистане намного хуже, чем в Узбекистане. Уже сегодня многие в США задаются вопросом – каким образом Вашингтон собирается сохранить доверие к себе как к проповеднику демократизации, если вступит в тесные военно-стратегические отношения с Ниязовым, который зачастую глух к мнению международного сообщества? Набирают еще обороты и разговоры о политическом фиаско США в Узбекистане – весьма неприятные для хозяев Белого дома.

Сегодня, вне зависимости от того, как трактуют сами американцы свое присутствие в Туркмении, присутствие их авиабаз становится реальным подтверждением того, что США закрывают глаза на репрессии и нарушения прав человека внутри Туркменистана. Впрочем, американское военное присутствие едва ли может гарантировать стабильность режиму Ниязова, который, скорее всего, отдает себе в этом отчет и постарается не выпустить бразды правления из своих рук. Сегодня есть все основания предполагать, что Туркменистану и всему региону навязывается такой социально-экономический курс, который должен приучить народы к тому, что не нужно надеяться на какие-то альтернативы политическому и социальному развитию, невыгодному американцам и поддерживаемым им элитам. Это и есть апробированная американцами в ряде стран Латинской Америки модель, которая допускает высокий уровень бедности на фоне очень высокого уровня благосостояния местных элит. Такой курс направлен на то, чтобы от освоения ресурсов страны выгоду, в первую очередь, получали – в какой-то мере делящиеся с "туземными" правителями – американские инвесторы, их европейские, турецкие или арабские партнеры.

Но есть для руководства Туркменистана и обратная сторона медали: если американские военные укореняются на территории страны, это может стать реальной опасностью для режима Туркменбаши. В конце концов, никто не может исключить, что удастся организовать инспирируемый извне военный путч, не говоря о том, что пришествие американцев в Туркменистан ободрило бежавших оттуда и проживающих на Западе оппозиционеров. Некоторые из них выражают надежду на то, что Туркменистан, лишившись поддержки таких государств, как Иран, Россия или Китай, станет более "проницаемым", более открытым для контактов, что подточит в известной мере правящий режим. Между тем противники американского военного присутствия ссылаются на опыт Узбекистана: там до появления американских баз жизнь была не лучше, но таких событий, как в Андижане, не было.

Есть потенциальные проигравшие среди соседей Туркменистана. В первую очередь речь может идти об Иране, которому грозит геополитическое окружение, разрыв связей с Россией с перспективой подвергнуться военной агрессии. Кроме того, весь центр Евразии ждет разделение на северную и южную части по периметру проамериканской широтной оси "Турция-Грузия-Туркмения" плюс Азербайджан в перспективе. Вдоль этой же оси будет осуществляться вывоз энергоносителей из региона на Запад, причем, под полным контролем США и их союзников. Таким образом, военное сотрудничество туркменского режима с США не принесет в регион ни мира, ни демократии. Напротив, в нем появится новый разделительный барьер, возникнет реальная угроза войны с Ираном, а самой Туркмении грозит консервация созданной нынешним правящим режимом политической системы – архаичной, но хорошо пригодной для политического манипулирования. Такими видятся перспективы очередного американского "проекта" в Центральной Азии.

Дина МАЛЫШЕВА
07.09.2005