Опасения некоторых российских политиков, равно как и инсинуации некоторых российских журналистов, относительно вероятности передислокации американской военной базы из Узбекистана в Туркменистан, похоже, не имеют серьезных оснований. Однако полностью сбрасывать со счетов подобную перспективу, сегодня явно преждевременно.

Да, в эти дни, судя по информации поступающей из Кашкадарьинской области, американские военные уже демонтируют и вывозят оборудование и технику. Куда – вопрос, но говорить, что в соседний Туркменистан, думается все же рановато. Не получили официального подтверждения и сведения о том, что Туркменбаши дал согласие на размещение в своей стране подразделений армии США. А посему достоверность ее, на наш взгляд, все еще остается сомнительной.

И вообще, с какой стати вождь всех туркмен должен был дать это согласие?

Начнем с того, что Туркменистан, вскоре после распада СССР, провозгласил нейтралитет, исключив, таким образом, даже гипотетическую вероятность присутствия на своей территории любого иностранного воинского контингента. Понятно, что это решение в существенной степени было продиктовано стремлением Сапармурада Ниязова максимально огородить себя от давления России, не отказавшейся от амбиций "старшего брата" и пытавшейся всеми доступными методами сохранить свое военное, а значит, экономическое и политическое присутствие в этой стране.

Для тех, кто не знает, напомню, что почти в каждом более-менее приличном туркменском городке, не говоря уже о столице республики, в период существования Союза располагались армейские гарнизоны, службу в которых несли отнюдь не туркмены. Именно эти подразделения, хорошо оснащенные еще в период афганской войны, имеющие опыт боевых действий, при желании всегда можно было использовать в качестве ударной силы для смещения неугодной России власти.

Ниязов уже тогда понимал, что борьба северных соседей за льготное пользование туркменским газом сделает его нежелательным лидером при любом раскладе, включая самый благоприятный. А потому и постарался максимально дистанцироваться от недавних собратьев, став единственным на всем постсоветском пространстве президентом, кто пошел на провозглашение нейтралитета.

При всей неоднозначности подхода к личности туркменского лидера, необходимо признать, что в конечном итоге он добился поставленной цели, диктуя, а не принимая условия добычи и транспортировки газа, разведки и эксплуатации новых месторождений. СУПЕРмурад, как язвительно называли его коллеги по среднеазиатскому региону, заставил с собой считаться, несмотря на свои весьма экстравагантные и не вписывающиеся в демократическое русло действия. Сегодня это очевидно.

> Захочет ли он, избавившись от одних опекунов, перейти под патронат других, куда более изощренных и коварных в достижении публично не озвучиваемой, но четко поставленной цели? Вряд ли, даже при условии, что Запад и, в первую очередь, США пообещают закрыть глаза на нарушения прав человека в его стране, отсутствие в ней политических и гражданских свобод. Он знает цену подобным обещаниям, а пример Ислама Каримова, в одночасье ставшего крайне нежелательным для недавних партнеров, слишком свеж и нагляден, чтобы не обращать на него внимания.

Далее. Не стоит забывать, что Туркменистан и соседний с ним Иран связывают не только политические, экономические, но и родственно-племенные отношения. Некоторые туркменские поселения расположены на территории Ирана и наоборот. Практически открытая граница между двумя государствами существенно облегчила транспортировку грузов обеим сторонам, фактически обеспечив Туркменистану беспрепятственный выход Персидскому заливу. Это, в свою очередь, способствует установлению более тесных личных контактов на уровне бизнес элит двух государств. Кому же захочется искусственно, ради весьма проблематичных перспектив тесного взаимодействия, ломать то, что построено за последние годы? Это ведь теоретически С. Ниязов принимает единоличные решения, на практике он все равно вынужден считаться с позицией окружения и, как бы это невероятно ни звучало, собственного народа.

Не следует забывать со счетов и существующие противоречия между Ираном и США, нередко трансформирующиеся в открытое противостояние. Мало кто знает, но подразделения вооруженных сил США, расквартированные в Афганистане, по странному стечению обстоятельств, сконцентрированы на западе страны, то есть вдоль границы с Ираном. Вряд ли Туркменбаши не в курсе этого. Трудно представить, что вождь всех туркмен все же впал в искушение заиметь нового и солидного делового партнера в ущерб отношениям с весьма респектабельным государством мусульманского мира. На Востоке не случайно говорят, что ближний сосед дороже дальнего родственника, а уж восточные мудрости Ниязов помнит...

Да, теоретически или при наличии политической воли на территории Туркменистана можно разместить не одну, а десяток военных баз. Оставшаяся в наследство от СССР инфраструктура военного предназначения почти в каждом областном центре республики сохранилась в принципе. Есть здесь сохранившиеся с того же периода военные аэродромы, позволяющие принимать и разместить любую авиацию, включая транспортную и тяжелые бомбардировщики.

Все так, однако, пока Туркменбаши публично не проявил желания присовокупить к собственному позолоченному памятнику чин генерала военно-воздушных сил США.

Быть может, потому, что это ниже его великого достоинства…

Сергей Ежков, независимый журналист
08.09.2005