Статья вторая. Сила

Кыргызские родоплеменные объединения - это не политические, а культурные образования. Рост их политической активности указывает на слабость собственно политических институтов. В современном обществе есть специфические организации, которым положено управлять обществом. Только когда они не справляются со своими функциями, происходит то, что произошло у нас - политизация кланов. В чем секрет их могущества? Может, в том, что они…

* * *

…имеют глубокие историко-культурные корни.

Преемственность присуща любой национальной культуре. Сила обычая и традиции бывает очень велика. Есть мнение, что традиционное жилище кочевника – юрта (боз уй) возникла около десяти тысяч лет назад. Как вы думаете, сколько поколений кыргызов выросло в юрте? А сколько раз наши предки произносили слово "мы", имея в виду свой род или племя? Родоплеменные деления – это вам не политические партии или неправительственные организации. Их не запретишь законом или президентским указом. Они сами есть закон, по которому жили не только отцы наших отцов, но прадеды наших прадедов. За тысячелетнюю историю родоплеменные представления успели войти в плоть и кровь кыргызов. Они живут в обычаях, традициях народа и хранятся в глубинах кыргызской ментальности.

С этой точки зрения семьдесят лет советской истории – всего лишь мгновение в жизни кыргызского рода, быстротечные "гастроли" марксизма на земле Ала-Тоо. Однако идея социальной справедливости, посеянная советским периодом, все еще сохраняет свои позиции в нашем сознании. Можно только догадываться, как глубоко сидит в нем наша родовая солидарность. Ведь ей не семьдесят и даже не семьсот лет, а гораздо больше.

* * *

…работают с людьми и используют пропаганду.

Мы часто говорим, что необходимо усиливать партийную систему. Но ведь в стране сорок с лишним партий. Так почему же ни одна из них не имеет влияния на людей? Отчего они так слабы? Да оттого, что с людьми практически не работают. Вы часто сталкивались с партийной пропагандой за последние десять-пятнадцать лет? Какая из партий довела до вас свои идеологические принципы, политическую и социально-экономическую программу, ближайшие и долгосрочные задачи? Вот именно – никакая. Некогда им заниматься такой ерундой. А выезжать в регионы для агитации и общения с людьми никому и в голову не приходит. Даже столичные офисы отечественных политических партий почти всегда пустуют - какие уж тут села? О гражданах эти странные организации вспоминают за месяц-полтора до выборов и забывают на следующий день после голосования. О каком влиянии партий на умы и сердца людей можно говорить, если никто не знает ни их членов, ни их целей, ни их идеологии?

Иное дело родоплеменные объединения и землячества. Они-то работают с людьми регулярно, а не только накануне выборов в парламент или местные кенеши. Устраивают по праздникам (Нооруз, Курман-айт, Орозо-айт) торжественные мероприятия, состязания и игры, помогают малоимущим односельчанам (мукой, углем, деньгами и пр.), строят мечети, организуют общественные работы (очистка арыков, восстановление гравийных дорог, ремонт школ и пр.). Финансовые расходы покрываются за счет небольших сборов со всех членов и крупных взносов богатых и влиятельных семей, которые имеются в любой общине. Они спонсируют народные гуляния, оплачивают строительные и ремонтные работы. Причем главы "семей" подчеркнуто уважительно относятся к старшим, чтят обычаи и традиции общины, присутствуют на тоях и похоронах. Перед участием в выборах они обязательно просят аксакалов дать им свое благословение (бата сурайт). Этот ритуал подчеркивает, что в политической борьбе лидер выступает именно как представитель сообщества, и мнение соплеменников для него священно. Стоит ли удивляться той мощной поддержке, которую общины оказывают "своим" политикам?

Весьма показателен случай, произошедший на парламентских выборах в аиле одного из кандидатов. Земляки, как водится, дружно поддержали "своего" претендента, который получил чуть меньше ста процентов. Его конкуренты из других аилов получили на троих лишь шестнадцать голосов от девятисот избирателей, пришедших к урнам. Когда все бюллетени по участку были подсчитаны, несколько мужчин, собравшись в кружок, начали возбужденно обсуждать итоги голосования. "Слушайте, кто это положил за чужаков?" – спросил крепкий паренек в фуфайке. "И откуда только берутся такие предатели (чыккынчылар)?" – возмущался почтенный аксакал. "Совести у них нет, а еще среди нас ходят, наверное, – сказал третий, – совсем у людей стыда не осталось". Точку поставил высокий мужчина с седыми волосами: "Да, ума у них нет. Не понимают, что если … победит, то он не нам, а своему аилу помогать будет. У него и без нас родственников хватает". Все согласно закивали…

Клановая пропаганда внушает главное правило – "свои поддерживают своих". Этот несложный тезис означает приоритет принципов уруучулук (трайбализм) и жердештик (землячество) для любого члена общины. В предельном упрощении смысл таков: чем больше "наших" во власти – тем лучше для нас. Похоже, эта идея находит у большинства населения больший отклик, чем лозунги официальной пропаганды ("Кыргызстан - наш общий дом", "Кыргызстан - страна прав человека").

* * *

…решают проблемы (своих членов).

Вы когда-нибудь обращались к государству за помощью? Если да, то вам не стоит ничего объяснять. Тем же, кто не сталкивался (если такие есть), объясним, как это бывает.

Это бесконечные и бесплодные поиски нужной инстанции и унизительные ожидания в приемных чиновников разного уровня. Мытарства начинаются в айыл окмоту, которое, помучив недельку-другую, направит вас в акимиат. Районные власти отпишут заявление в обладминистрацию, где заместитель губернатора заявит, что эта проблема входит в компетенцию министерства. В нем вас из первого отдела пошлют во второй, затем в третий, а там выяснится, что министерство вообще не занимается такими вопросами, а занимается ими госагентство. Когда вы попадете туда, очередной чиновник посоветует вам обратиться в парламент, но помощник депутата скажет, что народный избранник в Астане (или в Москве) и попросит перезвонить через неделю. После возвращения из командировки нардеп выяснит, что вашу проблему решает департамент. Там вас попросят предоставить полдюжины актов и справок из разных инстанций (вдобавок к уже имеющимся), сбор которых займет еще несколько дней. В результате вы будете включены в государственную программу по решению подобных проблем. Вас запишут под номером 579 (или 975) и объяснят, что согласно утвержденному правительством графику финансирования, ваша очередь настанет лет через пять-шесть…

А теперь представьте, что вы - отец многодетного семейства, а ваша проблема - это дом, находящийся в зоне затопления. Или больной ребенок, которому требуется срочная операция. Почувствовали теперь, что такое помощь нашего государства? Нет желания еще что-нибудь попросить?

Что делать, когда государство предает гражданина, бросая на произвол судьбы? Куда, к кому обратиться человеку, попавшему в беду? К тем, кто помогает без лишней волокиты и не отгораживается инструкциями и регламентами. К родственникам и землякам. От них скорее получишь помощь, чем от безответственного бюрократического аппарата.

Родоплеменные объединения и землячества возрождались в Кыргызстане в начале девяностых вовсе не в качестве политических группировок. Начинали эти, стихийные поначалу, образования с возрождения традиций солидарности и взаимопомощи. Это они вернули в нашу жизнь понятия ашар (безвозмездное совместное строительство дома для члена общины), ынтымак (поддержка), кошумча (денежный или имущественный вклад), жардам (помощь). И сейчас неформальные объединения поддерживают своих членов не только на малой родине, но и в столице. Земляки и родственники помогают друг другу устроиться на работу, найти жилье, поступить в вуз. Для рядового кыргыза эти сообщества имеют не виртуальную, а вполне конкретную ценность. С их стороны он ощущает понимание и реальное участие в его жизни. Именно тут он находит то, что у него так несправедливо отняли: внимание, содействие и элементарное уважение. Не в том ли сила кланов, что они могут и хотят поддерживать простого человека, когда государство от него отказывается?

* * *

…занимаются управлением и наводят порядок (на своей территории).

Часто говорят, что основной недостаток переходного периода - нестабильность, или неустойчивость. Это не так. Главная проблема - неуправлямость. Пусть происходят изменения, пусть на смену плановой экономике приходит рыночная. Но пусть это происходит по единой программе, с соблюдением правил и под контролем государства. Должен быть план реформ и последовательные меры по его реализации. Иначе наступает хаос. К сожалению, пятнадцать лет назад мы пошли по неверному пути.

Ослабление и даже потеря управления социальными процессами стала для страны бичом божьим. Государственный контроль в Кыргызстане исчез как явление. На рынках продавали товары и продукты, качество которых не выдерживало никакой критики. В домашних "цехах" производили "самопальную" водку, от которой люди получали отравление (случались даже смертельные исходы). В аилах расцвело скотокрадство, а столица оказалась во власти криминальных авторитетов. Наркомания и алкоголизм проникли даже в школы. А суды, милиция, акимиаты и прочие госорганы ничего больше не контролировали и ни за что уже не отвечали.

В какой-то момент положение стало абсолютно невыносимым. Люди осознали, что государство не поможет, и за дело взялись неформальные объединения. Общины легко организовали граждан для наведения порядка. Скандальную известность получил случай в Таласе, где толпа забила камнями рэкетиров, которые терроризировали весь аил. Но, хотя это был самосуд и незаконная расправа, общественное мнение республики оказалось на стороне сельчан. Все понимали - такой средневековый вариант справедливости возник лишь потому, что правоохранительные органы не справлялись или не хотели справляться со своими обязанностями. Именно преступное бездействие властей вело к расширению и углублению влияния неофициальных объединений в кыргызском обществе. В стране начали возрождаться архаические институты - суды аксакалов, курултаи. В аилах традиционные, общинные формы управления сильно потеснили государство.

Сегодня они устанавливают очередь на полив, решают мелкие земельные и хозяйственные споры, определяют размер битир (обязательный подушный сбор в пользу мечети) и еще много всего. Вы спросите: "Тогда зачем нужны айыл окмоту?". Вопрос сложный, если честно.

* * *

…общаются с людьми на понятном для них языке.

Поразительна частота и настойчивость, с которой наши партийцы и государственные деятели используют специальные и чисто научные термины. К примеру, стали нормой пространные публичные рассуждения политиков о степени легитимности различных ветвей власти. Попробуйте как-нибудь, ради спортивного интереса спросить у двадцати жителей любого аила, что такое "легитимность"? Сомнительно, что хотя бы треть из них сможет объяснить вам точное значение этого слова. Жизнь большинства кыргызстанцев связана с рынками, земледелием, скотоводством, а вовсе не с наукой, интернетом и юриспруденцией.

Считаю, что всегда необходимо учитывать, к кому обращена передача или статья. И если аудитория состоит не только из специалистов, то почему бы не изложить свои мысли в более доступной форме? Тогда политические дискуссии на телевидении и в прессе не будут восприниматься людьми, как разговор на иностранном языке.

А кто формулирует идеологические лозунги, предлагаемые властью? Вот призывают людей к "социальной мобилизации", а они понять не могут, что это слово значит. При том, что идея на самом деле неплохая. Вот только сформулировать бы ее более простым языком. Дехканам и чабанам некогда со словарями заниматься, чтобы выяснить, что же там имел в виду глава государства, когда говорил все эти непонятные слова? Смешно сказать, но даже знакомый глава айыл окмоту не сумел толком объяснить смысл этого понятия. И это после того, как он сам целый год призывал все село к "социальной мобилизации". Было бы смешно, не будь так грустно.

Можно и нужно обращаться к людям. Но без заумных слов и вычурных фраз. Речь, обращенная к массам, не просто должна - обязана перекликаться с обыденными, ненаучными и неполитическими представлениями людей. Ни слова об ирригации - обсуждаем проблемы полива. Не надо убеждать в необходимости интеграции - можно рассказать о плюсах объединения. Убеждение масс - это искусство, которое требует ежедневного совершенствования и постоянной практики. Если лидеры кыргызских кланов научились объяснять людям сложные вещи простыми словами, то неужели партийцы и госслужащие не смогут? Было бы желание, как говорится.

* * *

…не имеют конкурентов.

Неудачный ход реформирования властных органов нанес урон большинству функций государства. Наше законодательство отстает от социальных и экономических перемен на несколько лет. Многие процессы в обществе находятся сегодня фактически вне пределов государственного контроля. Госуправление в экономике, здравоохранении, образовании и культуре остается крайне неудовлетворительным. Собираемость налогов на предельно низком уровне. Эффективность распределения и использования бюджетных средств тоже оставляет желать лучшего. Действенной и всенародно разделяемой идеологии нет. Многочисленные центральные органы – министерства, госкомиссии, госкомитеты и госагентства благополучно пребывают в виртуальном, бумажно-документальном мире, слабо связанном с жизнью населения. Помимо участия в конкурсах на гранты от международных неправительственных организаций, эти госорганы периодически разрабатывают всевозможные стратегии, концепции и программы ("преодоления…", "борьбы с…", "повышения…", "внедрения…").

Не лучше обстоят дела и на местах, в регионах. Чем обычно занимаются обладминистрации, акимиаты и айыл окмоту?

Организуют встречи и проводы высоких гостей (президента, премьер-министра, зарубежных делегаций). Отдадим должное – в этом искусстве (правильно налить, поднести и подать) им нет равных.

Продают людям различные справки и разрешения.

Помогают правительству тратить гранты и осваивать кредиты международных финансовых организаций.

Присутствуют в качестве почетных гостей на районных и аильных юбилеях, праздниках, открытиях кафе, магазинов, аптек.

Проводят и обеспечивают явку (заодно с результатами) на референдумах, президентских и парламентских выборах.

Трудоустраивают повсюду своих родственников и друзей.

Строят себе дома и покупают дорогие автомобили.

Обучают своих детей в столичных (или иностранных) вузах.

Громогласно рапортуют о выполнении и перевыполнении заданий президента и правительства.

Смиренно выслушивают публичные замечания вышестоящего начальства (должны ведь люди видеть, что хоть кого-то, хоть за что-то ругают).

А тратится на содержание наших чиновников 21% государственного бюджета (каждый пятый сом!). Именно такие данные приводятся государственным секретарем. Советский Союз подорвали военные расходы. А экономику Кыргызстана могут погубить расходы на бюрократию.

Сила кыргызских кланов не в их достоинствах. Она - в недостатках кыргызского государства. Не оттого ли мы выбрали трайбализм, что никакого выбора и не было? Что может ответить человек, когда его спрашивают: "Ты за бесконтрольность, хаос и неуправляемость или за родоплеменной и земляческий, но порядок?". Скажем прямо – кланы побеждают, когда у общества нет альтернативы. Мы ведь рады были пойти по другому пути, но разве нам его предлагали?

* * *

Такая вот невеселая складывается картина.
> Кыргызские кланы организованней и эффективней не только кыргызских партий, но и кыргызского государства. На секунду покажется даже, что стоит смириться с неизбежным и принять политику трайбализма. Если бы не одно обстоятельство. Мощь кланов не усиливает государство, а разрывает его на части. И когда для родов и племен восходит солнце - для нации оно заходит.

Н. Ракымбай уулу

P.S.: Возможно, честные и ответственные государственные служащие будут задеты этими неизбежными обобщениями. Но речь ведь не о персоналиях, а о тенденциях в развитии Кыргызстана. Речь о прошлом, настоящем и, главное, будущем нации.

8 сентября 2005 г. | № 33 (255)