Подавляющая часть мусульман Центральноазиатского региона веками исповедовала суннитское направление ислама ханафитского мазхаба - одной из четырех правовых школ суннизма. Этот мазхаб в наибольшей степени отличается от других рациональностью и гибкостью, открывает широкие возможности для нововведений.

В XII–XV вв. в Центральной Азии небывалых высот достигает философская, социальная и этическая мысль, развивавшаяся в лоне суфизма. Суфии внесли свежую волну духовности в исламскую традицию. Сформулированные ими этические и социальные ценности пронизывают всю классическую таджикско–персидскую литературу.
Великие средневековые поэты - Руми, Джами, Саади, Хафиз, Рудаки и др. - были суфиями.

Основатель суфийского братства Яссами Ахмед Яссави по происхождению был тюрком. Благодаря его авторитету город Туркестан стал самым значительным средневековым просветительским центром на территории современного Казахстана. В народе до сих пор бытуют притчи, восходящие своими корнями к великим суфиям. На основе исламских этических идеалов вырабатывалась социально–политическая доктрина широко распространенного среди таджиков и узбеков суфийского тариката Накшбандий. Духовные пастыри призывали единоверцев не уходить от мирских проблем, сами приближались к тронам правителей и использовали свое влияние на власть имущих для предотвращения деспотизма по отношению к торгово–ремесленному люду и дехканам. Становясь наставниками повелителей, они стремились посеять в их душах семена богобоязненности, милости и благородства.

Суфийские наставники призывали власть имущих "использовать шариат согласно духу времени".

В накшбандийской традиции труд землепашца священен, притеснение крестьян - дело неблагочестивое, подрывающее основы государственности. И действительно, вся история центральноазиатского Междуречья свидетельствует о том, что, когда нищали кишлаки, пустели города.

Накшбандийский ислам отвечал духовному настроению самых различных слоев мусульман, так как в нем нормы шариатского права сочетались с нормами широко распространенного в Центральной Азии "народного ислама", впитавшего доисламские верования и обычаи. Это направление ислама проявило значительную жизнестойкость в условиях резкой модернизации общества в годы советской власти. До революции редко встречался человек, у которого не было бы наставника - устаза.
> Появление общин "чистого ислама" власти неверно начали связывать с распространением идей радикального ваххабитского течения среди центральноазиатских мусульман.

Несомненно, объединение сторонников "чистого ислама" несло в себе отдельные черты ваххабизма, как, например, суровость нравов, строгое следование религиозным предписаниям, осуждение роскоши и расточительства, стремление к атмосфере братства и искренней взаимопомощи, выборность имамов. Отдельные общины "чистого ислама" на рубеже 80–90–х годов на самом деле начали именовать себя ваххабитами. Такое самоназвание, как правило, появлялось после возвращения их лидеров из хаджа. Увиденные в Саудовской Аравии социально–экономическое процветание, насыщенная религиозная жизнь и действительно впечатляющая во время паломничества мусульманская солидарность связывались с ваххабизмом.

Однако уже с середины 90–х годов, после более близкого знакомства с практикой и учением этого крайнего религиозно–политического течения, многие мусульмане предпочитают не относить себя к нему. Тем более что это фундаменталистское направление расценивает широко распространенную в Таджикистане и Кыргызстане веру в духов предков, чудотворство, поклонение святым местам как непозволительную ересь, противоречащую исповеданию единобожия.

Бермет МАЛИКОВА

29 сентября 2005 года. №186