Путь дервиша
Курманбек уулу Кадыр более 10 лет прожил за пределами Кыргызстана, постигая знания в различных исламских университетах. Он проучился год в Пакистане, 6 лет в Иордании и два года в Испании. Постоянно пребывая в духовном поиске, он нашел наконец своего наставника - суфийского шейха.
-Каким образом вы приобщились к суфизму и что можете сказать о вашем наставнике–мастере?
- К суфизму я пришел не очень давно - лет пять назад, обучаясь в Иорданском национальном университете на факультете шариата.
У меня был доктор Абдул–Джалил, очень известный ученый и толкователь Корана. Он большой шейх суфийского тариката - духовной школы Кадири и шейх целого направления Шазули внутри тариката. Сейчас братство Кадири представлено во всех регионах мира, по численности своих приверженцев данный тарикат является одним из самых распространенных в мусульманском мире.

Здесь, в Центральной Азии, есть последователи суфийского братства Накшбандий, но я лично пока не встречался с ними.
- Как произошел процесс посвящения в мюриды - ученики?
- Без тариката суфием не станешь. Муршид - суфийский наставник - должен направлять мюрида. Он видит его проблемы и слабые стороны, ведет по пути, который сам прошел.
Сначала я начал знакомиться с учением теоретически, по толкованию Корана, Хадисов, через жития знаменитых имамов. Мы ходили на лекции, знакомились с основными направлениями ортодоксального ислама. На занятиях все садились вокруг шейха, читали молитвы.
После этого я приобщился к участию в "зикрe" - это особый обряд поклонения и повторения имен Бога. Он может быть очень продолжительным, по нескольку часов.
Затем мой наставник Абдул– Джалил давал конкретные упражнения с использованием дыхательной техники.
Зикр можно совершать по ритму сердца, распевая вслух или про себя "Аллах... Аллах... Аллах...", ритмично раскачивая головой. Таким образом вы поклоняетесь не только душой, но и телом, под биение сердца вы входите в состояние единения с Божественным. Суфии также выполняют упражнения "муракаба" - созерцание, бдение, концентрация помыслов - это как бы особая медитация. Есть также "мухасебе" - самоанализ.
Самая главная и постоянная практика суфия - это "махабба" - проявление любви и доброты по отношению к Божьему творению.
- Вы поддерживаете контакты со своим шейхом сейчас, когда находитесь вдали от него?
- Я переписываюсь с шейхом Абдул–Джалилом по Интернету постоянно. Иногда бывает связь во сне. Учитель достигает такой сильной концентрации через Аллаха, что может передавать свои мысли ученикам!
- Чем вас еще привлек суфизм?
- Главное, суфизм нельзя отделять от ислама, рассматривать его как отдельное философско– мистическое учение. Суфий - прежде всего мусульманин, твердо исполняющий предписания шариата.
Вся теория суфизма основана на любви через Бога, на познании самого себя, борьбе с самим собой, любви к ближнему, независимо от расы, национальности и религиозной принадлежности.
Суфия можно определить по мягкости характера, нежному отношению к женщинам и детям. Все связи строятся на доверии и взаимопонимании. В суфизме меня привлекает практика духовного очищения человека. Это лекарство для души и сердца.
Мир любви очищает вас от мирских болезней, как духовных, так и телесных, дает смысл, надежду и мудрость. Кстати, многие европейцы сейчас приходят в ислам именно через суфизм. Он является одним из мостиков в диалоге цивилизаций.
- Насколько серьезно суфизм может противостоять радикальному исламу?
- Не совсем правильно ставить вопрос, называя ислам "радикальным" или "нерадикальным". Ислам есть ислам. Обычно за спинами крайних течений стоят силы, которые не имеют отношения к исламу.
Можно сказать, что суфизм сегодня реально противостоит таким фундаментальным течениям, как ваххабизм и политизированная партия "Хизб ут–Тахрир", фактически являясь единственной сдерживающей силой.
Сегодня у нас, в Центральной Азии и Кыргызстане, одной из противостоящих религиозному фанатизму групп является "Дават таблир" ("Исламский призыв"), которая пришла к нам из пакистанского города Райвана. Ее местные приверженцы, может быть, отпугивают своей мусульманской одеждой, у них несколько консервативные методы работы, но, несмотря на это, никто не может так противостоять ваххабизму, как "Дават таблир" - их основателями были суфийские шейхи ордена Накшбандий из Индии.
Это мирное течение, которое проповедует любовь, а не политизированный ислам, они могут оказать помощь, чтобы оживить исламскую ойкумену и добиться духовного возрождения.
- А что же наше официальное духовенство, не может справиться с этими задачами?
- Оно, как мне кажется, все еще продолжает линию "казенного" ислама. А параллельно идут совсем другие процессы в духовной сфере, и преобладает так называемый "народный ислам".
Откровенно говоря, у нас мусульманская община живет сама по себе, поскольку нет духовных авторитетов–наставников, признанных шейхов. Это создает благоприятную почву для таких организаций, как "Хизб ут–Тахрир", имеющих большую поддержку. А члены муфтията не предлагают альтернативы. У хизбутовцев есть программа - утопия о создании халифата, есть идеологический потенциал, грамотность и активность сторонников. А простым народом это востребовано.

> Нам нужно проповедовать современный, модернизированный ислам, построенный на классических основах, не противоречащий законам шариата.
Да и нашему государству нужно серьезно помогать духовному возрождению, как, например, в России. Сегодня нужна поддержка на государственном уровне духовного потенциала, заложенного в мягком, толерантном, мирном исламе, в том числе и суфийской направленности.

***

Танцуй, пока молодой...
Вот сладкие струны,
играй песню, мой друг,
чтобы мы хлопали и пели,
теряя свои головы в танце.
Хафиз.

Пожалуй, никакая другая сторона суфизма не вызывала такие споры и одновременно не была столь популярной, как музыка и танец.
Своим признанием суфизм обязан этим искусствам, которые значительно ближе нашей массовой культуре, чем молитва и метафизика.
Пакистанский певец Нусрат Фатех Али Хан, обученный ритуалу "каввали" ордена Чишти, делал записи по всему миру и сотрудничал с американскими музыкантами при создании музыкального сопровождения к кинофильмам. Как следует воспринимать подобные современные явления с точки зрения той роли, какую играли музыка и танец в старой суфийской традиции?
В XII веке Аль–Газали в своем трактате о суфизме написал, как надо правильно вслушиваться в музыку и как впадать в транс.

Обычно в суфийских текстах утверждалось, что музыка никогда не была позволительна всем, и тем самым признавалось, что к музыке нужно подходить с позиции исламского закона, ее, подобно всему прочему, следует оценивать по нравственному звучанию.

Другим образцом суфийской музыки, который пленил жителей Запада, была музыка маулавитов для ритуала "сама", из–за которого их окрестили "вертящимися дервишами". Теперь эта некогда закрытая практика вынесена на эстрадные подмостки.

Дервиши появляются в белых продолговатых колпаках из войлока, имеющих среднеазиатское происхождение, и с черными накидками; они сбрасываются во время танца, и суфии предстают в белых одеяниях. Такая смена одежд символизирует смерть и воскрешение. При вращении дервиш держит правую руку обращенной к небу, а левую - к земле. Движения поначалу медленные и величавые, с постепенным ускорением в такт музыке, но они никогда не становятся бесконтрольными. И как итог - состояние экстаза.

Бермет МАЛИКОВА
29 сентября 2005 года. №186