УЗБЕКСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ОКАЗЫВАЕТ ДАВЛЕНИЕ НА МЕСТНЫЕ НПО, ТРЕБУЯ ИХ "ДОБРОВОЛЬНОЙ" САМОЛИКВИДАЦИИ

Власти в Узбекистане развернули кампанию уничтожения сектора НПО, по сути дела принуждая местные неправительственные организации к "добровольной" самоликвидации.

> Администрация президента Ислама Каримова связывает деятельность НПО с так называемым феноменом "цветных революций", в результате которых в ходе народных протестов были смещены "бессменные" руководители Грузии, Украины и Кыргызстана. В течение нескольких месяцев после грузинской "революции роз" 2003 г. узбекские власти предприняли соответствующие меры в отношении международных НПО, начав преследование представительства в Ташкенте Института "Открытое общество" – Фонд содействия (OSAF). Фонд был закрыт менее чем через месяц после неудавшегося мятежа, поднятого в стране исламскими боевиками. [EurasiaNet выпускается под эгидой нью-йоркского Института "Открытое общество", который, как и узбекский OSAF, является частью Сети Фондов Сороса.]

Совсем недавно была закрыта такая широко известная НПО, как Internews Network, калифорнийская организация, занимающаяся развитием СМИ. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] Узбекское правительство сделало также своей мишенью местные НПО, особенно в Ферганской долине, которая стала ареной андижанской бойни в мае этого года. Сообщалось об этом мало, однако ликвидация местных НПО имеет равным образом самые серьезные последствия для развития гражданского общества в Узбекистане. Преследование НПО, по мнению местных правозащитников, значительно усилилось в постандижанский период.

Согласно узбекским источникам, сотни НПО, в большинстве своем имеющие крохотные бюджеты и небольшие штаты, были вынуждены прекратить свою деятельность. Во многих случаях активистов НПО вынуждали "добровольно подать заявления о самоликвидации". Тем, кто сопротивляется давлению властей, грозят "серьезные неприятности", в том числе арест и тюремное заключение. Преследование тех, кто выполнил требования правительства, было прекращено, по информации источника, знающего ситуацию с НПО в деталях и говорившего на условии анонимности.

Абдусалом Эргашев, правозащитник из Ферганы, заявил, что узбекские власти особенно заинтересованы в закрытии НПО, получавших финансирование от государственных или частных организаций в США и/или Европейском Союзе. Еще до того, как на НПО стало оказываться давление с требованием ликвидации, они были объектом пристального внимания в недели и месяцы, предшествовавшие андижанским событиям. Глава одной НПО, дававшей юридические консультации нищим узбекам Ферганской долины, сообщил, что сразу после революции 24 марта в соседнем Кыргызстане узбекские власти начали замораживать банковские счета НПО и отслеживать переводы денежных средств. В конце концов Министерство юстиции закрыло НПО, занимавшееся юридическими консультациями, заявив, что ее "деятельность не соответствует ее уставу". Поданные НПО апелляции были отклонены узбекскими судами.

"Закрытие многих НПО прошло незамеченным", – сказал Эргашев. "Никто не вправе оспаривать их [властей] решений. Ни одна жалоба никогда не дойдет до Ташкента, а если и дойдет, то будет просто возвращена на рассмотрение местных властей".

Узбекские власти отрицают, что принуждают местные НПО к самоликвидации. Акбар Набираев из департамента регистрации общественных организаций Министерства юстиции заявил, что правительство просто выполняет свои регулятивные функции. Некоторые НПО существовали только на бумаге, сказал Набираев, и поэтому государство обязано было закрыть такие организации. Набираев заявил также, что, по официальной статистике, из 4825 зарегистрированных неправительственных организаций лишь 175 прекратили работу в последние месяцы. Министерство юстиции утверждает, что многие НПО занимаются незаконной финансовой деятельностью.

По мнению активистов неправительственных организаций, в действительности число НПО, закрытых в период после андижанских событий, достигает 3000, в их числе – множество наиболее крупных и развитых местных НПО. Только в Ферганской долине, утверждают они, вынуждены были прекратить свою деятельность 1600 зарегистрированных НПО.

"Меня вызвали в местный хокимият [администрацию] и предложили подать заявление о самоликвидации", – рассказал на условии анонимности заместитель руководителя одной андижанской НПО. "Когда я спросил, почему, они сказали, что это приказ ‘с самого верха’. Я спросил, могу ли я посмотреть на приказ, а они сказали: ‘подавай заявление [о закрытии] по-хорошему, или мы тебя закроем по-плохому’".

05.X.2005 ©