Впервые версия о том, что к андижанским событиям причастны чеченские террористы, прозвучала в начале июня. Достоинство ее заключалось в том, что она, позволяя не углубляться в истинные причины вспышки насилия в провинциальном узбекском городе, самым исчерпывающим образом все объясняла: к чему, мол, выискивать какие-то иные причины, если во всем виноваты чеченцы? Разве можно от них ожидать чего-то другого?..

> Напомню, первым эту версию высказал министр иностранных дел России Сергей Лавров, заявивший, что по имеющейся у него информации, к организации действовавшей в Андижане вооруженной группы имели отношение члены Исламского движения Узбекистана (ИДУ), остатки талибов, а также некоторые чеченские террористы.

Президент Чеченской республики Алу Алханов, несмотря на полную лояльность федеральному центру, отреагировал на это заявление крайне болезненно. Не было там никаких чеченцев, нечего на наш народ клепать, - примерно таков был ответ разгневанного чеченского лидера. Алханов попросил не делать акцентов на национальности, а понимать, что террористы и экстремисты - люди, у которых нет национальной принадлежности, и с народом Чечни они не имеют ничего общего: "В республике налаживается жизнь, а некоторые персоны, которым это выгодно, пытаются дестабилизировать обстановку в Чечне информационно". Руководство Чечни потребовало от российского МИДа предъявить конкретные доказательства причастности чеченцев к тому, что произошло в Андижане. "Если есть конкретные факты, их необходимо озвучить, либо принести извинения перед гражданами России, проживающими на территории Чеченской республики", - заявил секретарь Совета безопасности Чечни Рудник Дудаев, присовокупив, что заявление главы российского МИДа вызвало крайнее возмущение в республике.

После этого внезапного демарша высшие чины России стали избегать публичных упоминаний о "чеченском следе", многозначительно намекая, что им многое известно о присутствии в Киргизии неких иностранных наемников, но вот рассказать об этом конкретнее они, к сожалению, не могут по причинам государственной безопасности.

У посторонних наблюдателей все эти намеки вызывали только усмешку. Попытки Кремля так или иначе привязать чеченцев к международным террористическим организациям давно известны. Точно так же, как и потуги Ислама Каримова связать любые оппозиционные движения с ИДУ или с "Хизб-ут Тахрир" (как и ожидалось ответственность за случившееся в Андижане он сразу возложил на "Хизб-ут Тахрир"). Поэтому никто ни на секунду не усомнился, что пресловутый "чеченский след" - совместное детище российских и узбекских властей, призванное отвлечь внимание от внутренних причин трагедии и переложить всю вину на вымышленных иностранных наемников.

Впрочем, после того, как стало понятно, что никакими серьезными доказательствами наличие "чеченского следа" не подтверждается, российское руководство поспешило "забыть" и о нем, и о якобы имеющихся у него на сей счет данных, и переключилось на след афганский. Однако и здесь случился конфуз. Стоило министру обороны России Иванову громогласно объявить о том, что андижанские события инспирированы афганцами, а сам Афганистан превратился в рассадник терроризма, как афганский МИД потребовал дать объяснения и предоставить какие-либо конкретные доказательства, если они имеются. Никаких доказательств, естественно, не нашлось, и российским политикам в дальнейшем пришлось отказаться от сенсационных, но ничем не подкрепленных высказываний.

Зато узбекские власти, нащупав нужную колею, продолжали разрабатывать ее вплоть до минувшей недели, пытаясь выставить дело так, будто андижанские события спланированы внешними силами - членами ИДУ во главе с Тахиром Юлдашевым и чеченцами - реверанс в сторону России принял характер затяжной кампании. Все это время в прессу выплескивались новые порции "доказательств", однако апофеозом данной кампании стала аналитическая статья, где причастность чеченцев к событиям в Андижане обосновывалась так: поскольку всем известно, что чеченцы хорошие партизаны, то если никаких их следов не найдено, это как раз и служит вернейшим доказательством того, что они там были.

Свое второе дыхание версия о чеченских боевиках обрела с началом судебного процесса над пятнадцатью участниками андижанских событий. Государственный обвинитель Анвар Набиев заявил, что последователи "Акромии" планировали привлечь к совершению терактов чеченских боевиков. "Группа, действовавшая в Иваново, имела контакты с чеченскими боевиками, собиралась их подключить к организации терактов", - сообщил он.

В свою очередь сразу несколько обвиняемых поделились воспоминаниями о том, что в киргизском местечке Теке, на заброшенном полигоне, обучением и тренировкой "акромистов" руководил некий чеченец по имени Мамед.

Вот как описывает показания одного из подсудимых правительственная газета "Правда Востока":

"Ж.Бурхонов признал, что проходил военную подготовку близ города Ош на территории заброшенного военного полигона.

- На этом полигоне были наши люди. Там хранилось оружие. Инструктор-чеченец по имени Мамед показывал нам, как обращаться с оружием. Там же на стрельбищах мы отрабатывали на практике наши знания, - говорит он".

О том, что они слышали об этом чеченце, заявили несколько подсудимых, а некоторые даже сообщили, что видели его лично. Согласно их показаниям, за обучение стрельбе, рытью траншей и прочему ликбезу чеченец Мамед получил от руководителя ИДТ Тахира Юлдашева зарплату, которая и не снилась профессорам лучших университетов мира - 50 тысяч долларов.

Признаем, что вышесказанное звучит достаточно правдоподобно. Однако у этой версии имеется несколько существенных недостатков.

Во-первых, само имя - Мамед. Дело в том, что у чеченцев нет такого имени. У них есть имя Магомед, а Мамед - это азербайджанское имя. Однако азербайджанцы в отличие от чеченцев воевать совершенно не любят и в пособничестве среднеазиатским боевикам обвинить их трудно. Объясняется данная накладка, видимо, тем, что Кавказ находится далеко, и создатели этой версии подобных тонкостей просто не знали: для них Мамед - типично кавказское имя, которое вполне мог бы носить инструктор-чеченец.

Второй недостаток: правительство Киргизии почему-то наотрез отказывается признавать, что на этом полигоне проводились учения террористов, а также то, что он "заброшен". Оно продолжает настаивать, что он состоит на балансе армии, вовсе не заброшен, и что никаких террористов и их учений там отродясь не было.

"Данный учебный центр находится под постоянной охраной войск. Центр также используется со стороны студентов военных кафедр. Заявление о том, что там могли проводить свои учения (экстремисты) просто смехотворно", - заявил исполняющий обязанности министра обороны Киргизии Исмаил Исаков. Он предположил, что руководство Узбекистана просто пытается найти источник андижанских событий на стороне, в данном случае в Киргизии, чтобы избавить себя от ответственности. "Я повторяю, в Кыргызстане нет никакой базы для подготовки экстремистов, нет никаких иностранных инструкторов - их нет, не было и не будет!" - сказал он.

Примерно так же отреагировали и другие официальные ведомства соседней республики. "На нашей территории никаких иностранных инструкторов не было раньше, и нет сейчас", - к этому сводится общий смысл их заявлений.

По всей видимости, руководство Узбекистана и само почувствовало, что перегнуло палку с обнаружением мифических чеченских террористов, не подкрепленным никакими доказательствами, за исключением слов подсудимых, которые, впрочем, подтверждают абсолютно все, о чем их ни спрашивают. А потому на прошлой неделе было принято решение отказаться от версии "чеченского следа" и целиком сосредоточиться на том, что это все происки Исламского движения Туркестана (ИДТ) - бывшего Исламского движения Узбекистана (ИДУ). Соответственно, освещающим судебный процесс узбекским журналистам были спущены новые установки: о "чеченском следе" забыть, а упоминать иностранных инструкторов, не раскрывая их национальной принадлежности.

- Хотя слово "чеченец" применительно к андижанским событиям уже фигурировало в ряде государственных официальных СМИ, за это, как мне сказали, им уже попало, - рассказывает корреспондентка одной из узбекистанских газет. - Я не знаю, откуда идет запрет на упоминание чеченцев, потому что даже в пресс-релизе написано: "чеченец Мамед"... Начальник пресс-службы Верховного суда Азиз Абидов сказал, что материал обязательно надо визировать. Я по факсу отослала написанный материал, и прокурор, который заседает в Верховном суде, Атабек, по телефону сказал: "Давайте уточним ряд моментов, которые в статье надо поменять. Слово "чеченец" звучать не должно. Напишите - иностранные инструктора Мамед и Захид". Я спрашиваю: "А почему? Ведь в других газетах это уже вышло, что за секрет?" "Они свое по этому поводу уже получили", - отвечает. В результате у меня в материале вышло: инструкторы Мамед и Захид. Но сама я на суде слышала только про чеченца Мамеда, уточнение про Захида мне дал товарищ прокурор... Это имя я впервые услышала из его уст, и в других газетах тоже упоминался только Мамед...

Одним словом версия о неуловимых чеченских террористах, похоже, приказала долго жить. Впрочем, акцентировать внимание на инструкторах, будто бы обучавших экстремистов в Киргизии, узбекским властям стало невыгодно еще и вот по такой причине. Во время процесса они, по всей видимости, решили кардинально переписать "сценарий". Если до этого официальные лица пару раз проговаривались, что жертвы среди гражданского населения были вызваны тем, что войска на проспекте Чулпан были втянуты в перестрелку, то, теперь, согласно новой версии, "акромисты" сами открыли огонь по войскам, но, поскольку были совершенно неопытны в военном отношении, то не знали в какую сторону нужно наводить оружие, и сначала перестреляли заложников, выставленных впереди как живой щит, потом мирных граждан, случайно оказавшихся в толпе, а затем и друг друга!..

При всей чудовищной нелепости подобных утверждений, именно так в один голос заявляют и подсудимые, и свидетели, и потерпевшие. При этом некоторые свидетели из числа военных уверяют, что на проспекте Чулпана войска вообще не открывали огонь, поскольку не имели на то соответствующего приказа. Другие уточняют: нет, они все-таки стреляли, но лишь через двадцать минут после того, как "террористы" открыли по ним огонь, и исключительно по тем, кто стрелял.

В общем, при проталкивании версии, согласно которой "акромисты", ввиду собственной неумелости, перестреляли сначала всех вокруг, а потом самих себя, чеченец Мамед выглядит совершенно излишней фигурой. Ибо тогда придется предположить, что либо он плохо отработал полученные пятьдесят тысяч долларов, обучая "акромистов" стрельбе - в частности, в какую сторону им следует наводить стволы, - либо, что ученики ему попались совершенно тупоумные и ни к какому обучению не способные.

Так это или иначе, однако, из рук вон плохо разработанная версия о наличии "чеченского следа" не принесла узбекским властям ожидаемых дивидендов. В связи с чем, вероятно, и было принято решение о том, что эту версию следует тихо-мирно спустить на тормозах.

Алексей Волосевич (Ташкент)
17.10.2005