Означает ли восхождение Китая закат США? Ответ на это недавно дал заместитель госсекретаря Роберт Зеллик (Robert B. Zoellick), выступая перед Национальным комитетом по американо-китайским отношениям 21 сентября. "С 1978 г. Соединенные Штаты поощряли экономическое развитие Китая через рыночные реформы, - заявил он. - Наша политика оказалась весьма успешной: дракон выбрался наружу и присоединился к остальному миру".

Некоторые американцы, руководствуясь кто страхом, кто фатализмом, а кто надеждой, дали бы еще более эмоциональный ответ. Отталкиваясь от таких событий, как второй успешный полет китайцев в космос, они постарались бы доказать, что Китай грозит сменить США в роли мировой сверхдержавы. Много говорится о том, как вырастет в ближайшие десятилетия китайская экономика и не превзойдет ли она американскую.

> Многие в Европе и кое-кто в США преувеличивают подъем Китая, чтобы запугать американскую администрацию. Любой подъем, который потенциально может сбить спесь с президента Джорджа Буша, обязательно преувеличивается теми, кто не слишком жаждет видеть Америку под его руководством в качестве единственной сверхдержавы планеты.

Среди всей этой шумихи стоило бы припомнить несколько важных фактов, о которых часто забывают. Сегодня китайская экономика в семь раз меньше американской. И в три раза - японской. Некоторые даже упускают из внимания то, что в Китае сохраняется ленинский режим, который в большинстве других стран почил в бозе еще 15 лет назад.

Это, конечно, не отменяет динамичного развития китайской экономики и ежегодного роста ВВП, по официальным данным составляющего 8-9%. Последствия этого роста для мира очевидны: Китай ищет новые рынки и наращивает объемы импорта, по потреблению нефти теперь уступая только США. Кроме того, Пекин не медлил с увеличением армии, поощрением националистических настроений и использованием своего усиливающегося дипломатического влияния для получения большей международной роли за пределами Азии.

Внешняя политика Китая стремится максимально увеличить стабильность внутри страны (например, сохраняя статус-кво с Центральной Азией по вопросу границ Синьцзян-Уйгурского автономного округа) и сохранить впечатляющие показатели экономического роста (скажем, обеспечив выход на огромный американский рынок). Третья цель - поддержание мира в сложной географической ситуации с как минимум 14 соседями.

Это все очень неплохо. Это благоразумная внешняя политика, хотя она может показаться слишком меркантильной для ответственного партнерства, которое, по словам Зеллика, США надеются выстроить с Пекином. Но у Китая есть и две сомнительные цели. Первая - это сменить США в качестве главного источника влияния в Восточной Азии. Отсюда и его попытки вбить клин между Японией и США, и шептание на ухо австралийцам о том, что Канберре стоило бы прислушиваться только к Азии, а не к другому берегу Тихого океана. Вторая цель - "вернуть" территории, которые Пекин считает своей суверенной территорией. К ним относится не только Тайвань, но и многочисленные острова к востоку и югу от Китая, а также, возможно, часть российского Дальнего Востока, претензии на который Пекин предъявлял в прошлом.

Удастся ли Китаю достичь поставленных целей, зависит от того, как долго просуществует его застывшая политическая система и как другие страны отреагируют на его амбиции.

Внутри страны борьба среднего класса за права собственности, недовольство сельского населения, распространение Интернета, высокая безработица, неожиданное старение населения, вызывающее финансовую и социальную напряженность, - все это усиливает противоречия, свойственные "рыночному ленинизму". Выбор одной дороги для экономики и другой - для политики не может привести к определенному пункту назначения.

Возможно, экономика Китай продолжит расти прежними темпами. Или он останется партийным государством. Но и то, и другое произойти не может. Очень скоро экономическая или политическая логика возьмут верх.

Для успешного появления нового гегемона требуются не только амбиции и готовность выполнять функции лидера у него самого, но и - что очень важно - согласие других держав.

Последнее условие вряд ли будет выполнено. США не позволят авторитарному Китаю стать новым мировым гегемоном, и у них достаточно союзников, к которым можно обратиться за поддержкой. Важную роль здесь сыграют новая уверенность Японии и растущий вес Индии. А если Пекин решит реализовать в Азии китайскую версию доктрины Монро, Вашингтон сможет рассчитывать на поддержку Австралии, Индонезии и Вьетнама.

На протяжении прошлого века американские интересы в Азии заключались в сохранении баланса между Китаем и Японией, в недопущении лидерства одной из этих стран. Соответственно, Япония, увидев, что Китай затмевает США (ее основного союзника, чье главенство в Восточной Азии объясняется шестью десятилетиями сдерживания Токио), непременно бросит Пекину вызов.

Американо-китайская политика должна сочетать полное вовлечение с сохранением равновесия в Восточной Азии, которое отбило бы у Китая желание проводить экспансии. Две эти позиции не противоречат друг другу. В конце концов, мы имеем дело с двумя Китаями. С терпящей крах командной экономикой и растущим свободным рынком. С коммунистической партией, ставящей свои задачи, и с 1,3 млрд. индивидуумов, у каждого из которых есть собственные планы. Осторожность в отношении авторитарного Китая и сотрудничество с Китаем развивающимся - это вполне разумный дуализм.

Сегодня Пекин - единственная держава, делающая экспансионистские заявления. Но китайский режим - это рациональная диктатура, которая на протяжении последних двадцати пяти лет терпеливо шла к осуществлению своих целей. Он, разумеется, понимает, что у других стран - США, Японии, России и Индии - есть ряд причин не позволить ему стать Срединной империей 21-го века. И если равновесие, поддерживающее мир в Восточной Азии, будет сохраняться, Китай, скорее всего, будет вести себя благоразумно.

В Пекине, Шанхае и Сиане я слышу меньше разговоров о том, что Китай вот-вот затмит США, чем в Гарварде и американских СМИ. В общем, он может оказаться вовсе не таким уж новым колоссом, каким его видят им же созданные враги или далекие лотофаги. На горизонте пока не видно китайской сверхдержавы с ленинским режимом, способной превзойти США.

Росс Террилл - научный сотрудник Азиатского центра Гарвардского университета, автор недавно вышедшей книги "Новая китайская империя" (The New Chinese Empire, Basic Books, 2004).

"The Wall Street Journal", США
27 октября 2005