Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин
"Иногда хочется побыть простым смертным"
АНДРЕЙ МОРОЗОВ

ГАЙНУТДИН Равиль Исмагилович
Муфтий, шейх, председатель Президиума Духовного управления мусульман Европейской части России, председатель Совета муфтиев России. Родился 25 августа 1959 г. в Татарской АССР. В 1979 г. поступил в медресе "Мир-Араб" в Бухаре. По окончании семилетнего курса медресе назначен первым имам-хатыбом второй Казанской соборной мечети "Нур Ислам". С 1985 г. – ответственный секретарь Духовного Управления мусульман Европейской части СССР и Сибири в Уфе. В 1987 г. утвержден на должность имам-хатыба Московской соборной мечети. В 1988 г. стал главным имам-хатыбом – настоятелем Московской соборной мечети. В 1991 г. был избран президентом Исламского центра Москвы и Московской области. В 1994 г. был избран муфтием, председателем Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона России. В 1996 г. избран председателем Совета муфтиев России. Автор книг по мусульманской догматике и ритуалу. Член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ.
3 ноября у мусульман Ураза-байрам – окончание священного месяца Рамадана. Обозреватель "НИ" встретился накануне этого праздника с председателем Совета муфтиев России Равилем Гайнутдином. Он рассказал о том, как пришел к вере, о своих встречах с монархами арабского мира, о своих семейных традициях и признался в том, что очень любит быструю езду.

– Уважаемый муфтий, вы помните, кто научил вас первой молитве?

– Есть два вида молитв: намаз – молитва как земной поклон, и молитва-мольба, которая совершается и стоя, и сидя, и в любой момент. Вот такой молитве-мольбе на арабском языке меня научила бабушка. Мне было пять-шесть лет.

– У вас была религиозная семья?

– Я родился и вырос в татарской деревне, а именно в них, в деревнях, вера и была сохранена. Если рождался ребенок, то обязательно совершался обряд имянаречения. Если человек уходил из земной жизни, совершали поминальную молитву. По праздникам, если власти не разрешали открывать мечети, люди приходили на кладбище и там совершали праздничные намазы. А по пятницам на богослужения собирались у кого-нибудь дома.

– Как отнеслись родители к тому, что бабушка учила вас молитвам? Все-таки советская власть тогда не приветствовала религиозность.

– Родители радовались, что их ребенок растет послушным и богобоязненным, что он воспитывается на религиозных традициях. Это уже потом, в школе, нам стали прививать соответствующую идеологию.

– Почему в вашей официальной биографии на многих сайтах пропущен период вашей учебы в Казанском театральном училище? Это специально замалчивается?

– Нет, часто в своих интервью я специально рассказываю об этом. Я считаю, что наши имамы должны быть не только грамотными и образованными. Им необходимо уметь держать себя в обществе, иметь хорошую дикцию, быть способными логически мыслить. Имам – представитель ислама и должен быть привлекательным даже чисто внешне. Последнее связано и с тем, как сегодня представляют мусульман в кино и на телевидении. Чаще всего их представляют бандитами, с оружием в руках, с зеленой повязкой на лбу, невоспитанными и злыми. Такие мусульмане в кино убивают русских, они террористы, а русский парень, хорошо одетый, едет на БТР и убивает этого мусульманина. Нельзя на таких примерах воспитывать будущее поколение, разделяя общество на хорошие и плохие народы. Дети из горных селений, посмотрев такой фильм, будут думать, что нужно защищать свой народ от русских, которые убивают мусульман. Поэтому я говорю приемным комиссиям наших учебных заведений, что на учебу брать нужно людей с добрыми лицами. Я сам закончил театральное училище и понимаю, как важно священнослужителю знание некоторых способов и приемов передачи своих мыслей, где и на каком месте делать акцент. Мне очень помогает мое первое образование. Я ввел в Московском исламском университете специальный предмет хутба – гомилетику, риторику.

– Какое отделение в училище вы закончили?

– Актерское.

– Православная церковь неоднозначно относится к театру. А как ислам?

– Если спектакли носят воспитательные функции, если они пробуждают в человеке добро, то ислам их приветствует. Но сегодня в театре есть постановки, которые пропагандируют пошлость, разврат и безнравственность. Такие спектакли ислам, конечно, одобрять не может.

– А после театрального училища как жизнь складывалась?

– Меня пригласили работать на телевидение. Сначала был ассистентом режиссера в редакции литературно-драматических передач. Спустя время руководство казанской студии телевидения захотело, чтобы я стал режиссером, и послало меня поступать на заочное отделение Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Я горжусь тем, что я был первым выпускающим на казанской студии телевидения, кто предложил, чтобы ведущая читала текст, сидя в кресле свободно, непринужденно на красивом фоне, а не за столом.

– Как же получилось, что вы стали священнослужителем?

– К тому времени я уже начал изучать Коран, совершать намазы, ходить в мечеть. Я познакомился с двумя студентами бухарского медресе и вместе с ними изучал арабский язык и Коран. Потом мне поступило предложение поехать учиться на имама в бухарское исламское медресе "Мир-Араб". Когда о моем решении поехать в Бухару стало известно многим, меня пригласил на беседу уполномоченный по делам религии при Совете Министров СССР по Татарской АССР и почти два часа уговаривал не ехать. "Куда ты едешь? Кому ты потом будешь нужен? Посмотри – ведь никто не ходит в мечеть! Что ты будешь делать, когда вернешься? – говорил он мне. – Ты же образованный человек и театральное с красным дипломом закончил, общаешься с такими уважаемыми людьми на телевидении, деятелями науки и культуры! Одумайся!". Но я был тверд в своем решении.

– Сколько вам было тогда лет?

– 21.

– И вы в таком возрасте уже перестали интересоваться мирской жизнью?

– А она у меня была. К тому времени я был уже женат, родилась дочь, и семья была вместе со мной в Бухаре. Вместе со мной учились ребята из других городов, и они тоже были со своими семьями. Мы ходили друг к другу в гости, готовили плов. Кроме того, нас обязывали читать советские газеты и ходить в кино. И каждую пятницу мы посещали городской кинотеатр "Бухара". Можно сказать, что жили нормальной жизнью советского человека.

– Чем занимаются сегодня ваши дочери?

– Они уже взрослые. Старшая закончила Институт стран Азии и Африки при МГУ, сейчас работает старшим преподавателем на кафедре арабской филологии МГУ и готовится к защите кандидатской на тему "Образы пророков в Коране и Сунне". Младшая закончила тот же институт и работает переводчиком с турецкого языка.

– У вас есть семейные традиции?

– Новый год – семейный праздник, и мы всегда отмечаем его дома. Но у мусульман два новых года – светский и по лунному календарю. Каждый из них мы встречаем чтением священного Корана и обращением к Всевышнему, чтобы год был благополучным.

– Какие подарки дарят вам жена и дети на день рождения?

– Разные. Недавно дети подарили мне небольшой цифровой фотоаппарат. Еще могут подарить красивую рубашку или галстук. Могут подарить и хорошую ручку – "Паркер" или "Монтеграппа".

– А где вы обычно отдыхаете?

– Я предпочитаю спокойный отдых, и чаще всего мы выбираем один и тот же санаторий в Сочи. Зимой мы едем в Карловы Вары, туда нас приглашает директор отеля, он татарин. В этом отеле отдыхает и президент Татарстана Шаймиев. Рядом с ним находится другой отель "Московский дворик", там частые гости – члены московского правительства, среди которых есть и мои хорошие знакомые.

– Во время отдыха вы можете ходить в обычной одежде?

– Уезжая в отпуск, я всегда беру с собой ритуальную одежду, потому что в Сочи, например, я встречаюсь с прихожанами местной мусульманской общины и сотрудниками администрации города и Краснодарского края. Но в санатории ношу обычную одежду.

– И можете даже джинсы надеть?

– Могу и джинсы надеть,
> "и спортивный костюм, если мне в нем удобнее. В Мацесте я именно так и делаю, еще надеваю куртку, бейсболку и солнцезащитные очки.

– Спортом не занимаетесь?

– Нет. Я совершаю намаз, а это очень хорошая тренировка. Намаз очень полезен не только для души, но и для здоровья. А еще я люблю сам водить машину. И люблю скорость.

– В Москве особенно не разгонишься.

– Но я же выезжаю и за город. Вот там…

– И какую самую большую скорость могли себе позволить?

– Мне помощники не разрешают особенно гонять. Самая большая скорость у меня была 140–150 километров в час.

– У вас есть любимая марка машины?

– Уже несколько лет у меня машины марки "Ауди" – сначала была "Ауди-100" черного цвета, потом серебристая "Ауди-100", теперь "Ауди А6", тоже серебристая.

– Цвет так важен для вас?

– Он влияет на настроение. Черный – более солидный, но когда сам выезжаю, мне хочется, чтобы машина поднимала настроение, а не показывала, какой важный человек в ней едет.

– Насколько я знаю, вам доводилось общаться с королями.

– Хвала Всевышнему! Это для меня было большой честью. Я встречался с несколькими королевскими особами. Был в резиденции короля Марокко Хасана II и тогда познакомился с его сыновьями. Во время этого Рамазана я получил приглашение посетить Марокко и присутствовать на Хасанинских чтениях. Эти чтения проводились еще и при жизни Хасана II, он сам участвовал в них, сидел на полу, на коврике, рядом с простыми мусульманами и слушал ученых.

– Какими вам показались монаршие особы?

– Думаю, что они светские люди. Сейчас они еще и деловые люди, управляют своими государствами, своими подданными. Поскольку они потомственные монархи, то они строго соблюдают традиции.

– Вы, наверное, бывали в их дворцах. Восточная роскошь – это действительно что-то сказочное?

– Восток всегда роскошь. Это великолепное многоцветье, золото, серебро, шелк, кожа. Дворцы монархов очень красивые. Но не только своими дворцами гордятся короли. Хасан II построил в Касабланке фантастическую мечеть, которая наступает прямо на море, а ее минарет служит еще и маяком. Для этой мечети были заказаны в Италии роскошные хрустальные люстры. В ней есть поднимающиеся и опускающиеся стены. Когда мечеть превращается в учебное заведение, то стены поднимаются и образуются классы. Когда наступает время молитвы, стены опускаются. Фантастика! Я также знаком с нынешним королем Саудовской Аравии и молодым королем Иордании. Король Саудовской Аравии очень опытный человек – он был и министром иностранных дел, и премьер-министром, и выполнял функции главы государства во время болезни своего брата. Король Иордании сам управляет самолетом, ведет переговоры на английском. В отличие от короля Саудовской Аравии может появиться на светском мероприятии со своей молодой королевой в современном костюме. Мне довелось видеть султана Брунея на приеме в Кремле. Самый богатый человек в мире был без короны и вообще без каких-либо золотых украшений. Он был одет в строгий черный костюм и мягкие кожаные сапожки.

– А у вас бывает желание хоть пять минут побыть простым смертным?

– Бывает, когда очень устаю, ведь случается, что работать приходится и в субботу, и в воскресенье. Иногда хочется, чтобы тебя никто не узнавал.

– Получается?

– К сожалению, нет. Стоит мне вместе с супругой прийти в магазин – а там ведь работают и мусульмане, как меня узнают. Узнают, несмотря на то, что я могу быть в цивильном костюме. Здороваются, разглядывают меня и супругу, какие мы в жизни. Это, конечно, немного смущает. Но у себя на даче я могу позволить себе погулять в простой рубашке и обыкновенных шлепках. Но это только на отдыхе, так как мой сан и статус требуют соблюдения определенных правил поведения.

3.11.2005