Роли расписаны, представление начинается

> Казахстанскому избирателю в этом году повезло: кандидаты на пост главы государства, как будто договорившись между собою, решили не затруднять гражданам задачу и заняли каждый свою нишу. Так, действующий глава государства Нурсултан Назарбаев естественным образом является фаворитом кампании. Он не нуждается в повышении уровня своей узнаваемости, у него нет недостатка в информационных поводах для того, чтобы лишний раз появиться на экранах телевизоров, ему в силу обладания самым мощным символическим ресурсом не составляет труда задать повестку дня избирательной кампании и вынудить других политических игроков реагировать на свои инициативы. Политтехнологи президента весьма умело пользуются преимуществами статуса и личностных характеристик своего патрона, доставляя тем самым головную боль своим коллегам из конкурирующих штабов.

В группе же претендентов обозначилось четкое распределение политико-идеологических ролей, и состязание на этом поле идет в основном за голоса политизированного и недовольного положением дел в стране избирателя.
Коммунист Ерасыл Абылкасымов ставит под сомнение правильность выбора пути построения "буржуазно-демократического общества", апеллируя к той части аудитории, что сохранила в памяти социальные достижения советского периода и весьма сильно пострадала с обретением Казахстаном независимости. Эколог Мэлс Елеусизов использует трибуну кандидата на пост президента, чтобы привлечь внимание к проблемам деградации природных ресурсов страны. Умеренный оппозиционер Алихан Байменов предлагает программу корректировки ныне проводимого курса на сверхускоренную модернизацию страны, а радикал из стана "непримиримых" Жармахан Туякбай выстраивает свою кампанию на жесткой критике режима, выявлении его действительных и мнимых недостатков и призывах следовать "прогрессивному опыту развитых стран Запада".

Именно Ж..Туякбая, заявившего себя в качестве "кандидата от объединенной оппозиции", и его соратников из движения "За справедливый Казахстан" казахстанские эксперты причисляют к лику "цветных", полагая, что из этого лагеря исходит основная угроза дестабилизации политической ситуации в стране. Да и сами "справедливцы" не скрывают своего родства с аналогичными движениями, пришедшими к власти в Грузии, на Украине и в Киргизии.
Казахстанские "цветные", облекшись в ярко-желтые шарфики, переняли вместе с символикой и методы ведения избирательной кампании. На грани фола они проводят свои несанкционированные митинги (в Казахстане действует разрешительный, а не уведомительный порядок проведения массовых мероприятий), почти ежедневно заявляют о притеснениях со стороны власти, а сочувствующие им журналисты и финансируемые ими печатные СМИ без устали "накручивают" своих читателей, публикуя материалы о "мерзостях прогнившего режима" и "разгуле коррупции в высших эшелонах власти".

Это сладкое слово "коррупция"

В 2005 году международная организация "Транспэренси интернешнл" (ТИ) по результатам ежегодного проводимого исследования уровня коррупции в странах мира присвоила Казахстану 2,6 балла индекса коррупции и поставила его на 107-е место в мировом рейтинге (год назад страна заняла 122-е место). Среди экспертов нет единого мнения, с чем связано повышение позиции Казахстана: некоторые полагают, что ТИ лишь зафиксировала более терпимое отношение населения к данному явлению, другие видят причину в реальных положительных эффектах предпринимаемых властями мер. Однако как бы то ни было на самом деле, радикальные оппозиционеры напрочь отвергают вторую точку зрения, да и первую принимают только с той оговоркой, что жители уже привыкли к "правовому беспределу властей".

Фактически, для казахстанских "цветных" коррупция стала символом, под эгидой которого они пытаются объединить всех недовольных. Конечно, говорить о том, что в Казахстане коррупции нет, нельзя. Как и во всех странах транзитивного периода, это явление в силу отсутствия плотной правовой ткани и недостатка высокой правовой культуры, действительно, распространено - для того, чтобы искоренить саму возможность извлекать прибыль из отправления чиновниками властных полномочий, странам Запада потребовалась не одна сотня лет скрупулезного нормотворчества. Но критиками режима Назарбаева эти соображения не принимаются во внимание. Слово "коррупция" смутно понимается массами избирателей как нечто плохое и вредное для общества, а потому и используется оппозиционерами в качестве общего ярлыка. Примечательно, что в то время как проправительственные СМИ предпочитают информировать аудиторию о борьбе с явлением вообще, оппозиционная пресса предпочитает извлекать на свет конкретные скандалы.

При этом наступательные в рамках избирательной кампании действия власти ставят казахстанскую радикальную оппозицию в весьма затруднительное положение. Избрав для себя оставшуюся единственной возможность критиковать режим на конкретных примерах, "справедливцы" невольно подставляют себя по; удар. Достаточно вспомнить, что Ж. Туякбай в свое время занимал пост Генерального прокурора республики, что давало ему широкие возможности борьбы с тем, что он так ненавидит сейчас. Более того, один из его родственников замешан в громком скандале, получившим название "Казхагейт" (находящееся на рассмотрении американского суда дело в отношении бывшего советника Н Назарбаева Джеймса Гиффена). Заочно обвинение в коррупции предъявлено и бывшему премьер-министру, ныне оппозиционеру, Акежану Кажегельдину, сейчас скрывающемуся от уголовного преследования заграницей.

Все это, однако, не останавливает критиков режима. Создается впечатление, что искоренением коррупции казахстанские "желтые" занимаются не от хорошей жизни. Сформированный оппозицией Общественный комитет по расследованию коррупционных преступлений не пользуется доверием избирателей, поскольку был создан с явным прицелом на выборы. Однако деятельность его упорно "раскручивается" в оппозиционных СМИ. Призывы к западной общественности обратить внимание на то, как власть вменяет экономические преступления оппозиционерам, ранее занимавшим высокие государственные посты, тоже не находит отклика там, где уже побывали Лазаренко, Бородин, а Адамов пребывает и до сих пор. В таких условиях ставка на монопольное право очистить общество от скверны не оправдывает себя, что лишь подтверждает правоту тех экспертов, которые указывают на внутреннюю неготовность "непримиримых" вести успешную борьбу.

Сеешь ветер, пожинаешь бурю

Не остается в стороне и сам режим, постепенно перехватывающий инициативу на поле битвы за чистоту Казахстана от коррупции. Агентство по борьбе с экономической и коррупционной деятельностью возбудило уголовное дело против одного из лидеров движения "За справедливый Казахстан" Булата Абилова. В августе первый заместитель председателя агентства Рустам Ибраимов обнародовал некоторые данные следствия, согласно которым фонд этого оппозиционного лидера ("Бутя Капитал"), а также возглавляемая им фирма АО "Бутя" оказались замешанными в махинациях, в результате которых на сумму 440 млн. тенге (3,28 млн. долларов) пострадали вкладчики фонда. В отличие от своих противников, политтехнологи власти ведут антикоррупционную кампанию в основном с легалистских позиций, заменив пресловутый административный ресурс на ресурс уместного использования правоохранительных возможностей государства. И действия режима не ограничиваются мерами уголовного преследования.

Еще в 2001 году в ходе исполнения стратегии развития Казахстан до 2030-го года, а также закона "О борьбе с коррупцией", была принята программа борьбы с коррупцией на период 2001-2005 годы. Избрав наступательную тактику, провластные СМИ "щедро" информируют свою аудиторию о ходе реализации этой кампании. Естественно, что вовлечение избирателей идет с трудностями принципиального характера - например, внесение поправок в любой закон всегда сталкивается с проблемой популяризации следствий законотворческих инноваций, тем более, когда общественная проблема на слуху лишь в общих терминах, - однако с этим препятствием режим справляется. (Взять, к примеру, хотя бы медиа-"раскрутку" дохода в 500 млн. тенге, полученных государством в результате принятия закона "Об амнистии граждан РК в связи с легализацией денег" или публикации в популярных газетах отчетов региональных Департаментов по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (ДБЭКП)).

По понятным причинам радикальная казахстанская оппозиция работает в, качалось бы, более выигрышном стиле эпического повествования. И в этом виден расчет: скандалы - благодатный жанр для революции. В свою очередь государственные и лояльные СМИ много "работают" с цифрами. Причем цифры даются порой весьма внушительные, оглушающие. И здесь власть так же, как и оппозиция рискует, коль скоро большие показатели презентуют не только успехи правоохранителей, но и подтверждают серьезность проблемы. Однако риск этот общественно более приемлем, поскольку демонстрирует столь любимую ориентированными на запад оппозиционными демократами "транспарентность" власти, ее открытость обществу.

С другого фланга усилиями власти поднимается волна общественного признания некоторой терпимости, того, "что делают все". И даже оттуда, откуда ее меньше всего можно было бы ждать. Слова Кондолизы Райс о возможном своеобразии "азиатских" демократий допустимо трактовать по-разному. Но не признавать, что постсоветское общество, да еще и пронизанное принципиально незападной культурой, будет давать и брать взятки, нельзя. Эта мысль в принципе понятна всем - традиционалистски настроенным интеллектуалам, социологам и политологам, гражданам, которые сталкиваются с коррупцией на уровне своего обыкновенного бытования, самим политикам, чиновникам, бизнесменам любой: калибра. Будучи уже озвученной рядом политиков - в 1993 году тем же Ж Туякбаем на посту Генерального прокурора страны, в 2005 депутатом Даригой Назарбаевой, лидером партии "Асар", - эта идея стала публичным достоянием.

Парадоксальным образом, пристрастие "желтых" СМИ к теме коррупции может сослужить "непримиримым" плохую службу. Приняв решение об условно досрочном освобождении ранее осужденного по коррупционной статье акима Павлодарской области Галымжана Жакиянова власти Казахстана не только сделали то, на чем настаивали сами "справедливцы", но и освободили "койко-место" в пенитенциарной системе. Будет ли оно занято кем-либо до 4 декабря, покажет время, но, думается, усиленная подготовка общественного сознания к тому, что не все в порядке на политическом Олимпе, уже завершена и любой громкий коррупционный скандал станет лишь логическим моментом агитационной кампании.

08.11.2005