> Если оппозиционным силам в государствах Центральной Азии удастся породить брожение в кругах высшей бюрократии – неизбежен кризис. Но это – единственный путь к обновлению режимов.

К осени 2005 года центрально-азиатский сектор СНГ стал одним из наиболее кризисных регионов Евразии. Сформировавшиеся здесь на протяжении 14 лет независимой государственности политические системы не имеют никаких перспектив трансформации в сторону большей открытости, что рикошетом бьет по экономике и подвигает эти страны к социально-экономическому кризису. В этих условиях политическая оппозиция, как светская, так и исламская, все больше превращается в единственную силу, способную артикулировать общественное недовольство. Руководство центрально-азиатских режимов не может не видеть в этом реальной угрозы своему политическому и финансовому положению. Последним шансом удержать ситуацию от неконтролируемого развития остается использование традиционных для авторитаризма методов – то есть подавление всякого инакомыслия. Об этом свидетельствуют и андижанские события в Узбекистане, и жесткое преследование независимых СМИ накануне президентских выборов в Казахстане, и очередное наступление на оппозицию президента Таджикистана Эмомали Рахмонова.

Расстановка политических сил в государствах региона свидетельствует о кристаллизации двух политических блоков, имеющих различную степень влияния на формирование ситуации во всей Центральной Азии. Во-первых, это - правящие группировки, которые, как и положено, ориентированы на поддержание status quo. При всех особенностях авторитарной, а в отдельных государствах и авторитарно-тоталитарной модели власти, ее полное отчуждение от общества и бесперспективность институциональных муляжей "управляемой демократии" очевидны.

Проводившаяся главами этих государств политика лавирования между Вашингтоном и НАТО, с одной стороны, и Москвой, с другой, к настоящему моменту завершилась их сближением с Шанхайской Организацией Сотрудничества (ШОС) и Организацией Договора коллективной безопасности (ОДКБ). Эти организации по чисто конъюнктурным соображениям рассматриваются ими как гаранты "политической безопасности". К созданию такой исключительно конфликтной внутриполитической ситуации, когда оказались востребованными гаранты безопасности, привел в числе прочего и отказ от серьезных реформ в рамках провозглашенного, но не проводившегося курса на построение демократической общественной системы, политической многопартийности и открытой экономики.

Второй блок политических сил состоит из оппозиционных партий и организаций, руководство которых все более склоняется к созданию структурно оформленной объединенной оппозиции. Опыт Киргизии показал, что на первом этапе такая форма организации вполне способна смести авторитарную систему. В Узбекистане и Казахстане политическая оппозиция уже приступила к созданию общей идейной платформы и организационных структур. Это - казахстанский предвыборный блок "За справедливый Казахстан" и узбекистанский Общественный Комитет Национального Единства и Спасения Узбекистана, созданный при активном участии Объединенных Демократических Сил Узбекистана (ОДСУ). В Таджикистане и Туркменистане оппозиция также идет по этому пути, хотя и в несколько иных условиях (в силу невозможности легальной политической деятельности в Туркмении).

Важным этапом на пути консолидации оппозиции стала серия конференций и совещаний в Лондоне, Берлине и Праге, где фактически был создан координационный совет всех светских оппозиционных политических партий Центральной Азии. Общей задачей этих сил является построение демократического общества и проведение реформ в политической, социальной и экономических областях.

Для правящих кругов это стало неожиданностью и вызвало серьезную озабоченность. Дело в том, что организованная оппозиция способна серьезно повлиять на ситуацию в высших эшелонах местной бюрократии, состоящей практически во всех государств региона из региональных или родственно-клановых группировок (исключением является лишь Туркмения, где Сапармурат Ниязов выступает "правящим монополистом"). Брожение в бюрократических кругах осложняется социально-экономическими проблемами и отсутствием легальных возможностей для "выпускания" недовольства. Рано или поздно все это должно закончиться полномасштабным кризисом.

В этих условиях все большее значение для дальнейшего развития ситуации приобретает раскол в правящих кругах государств Центральной Азии и появление там отдельных влиятельных личностей или групп, способных установить контакты с политической оппозицией. Разочарование высших чиновников главами режимов и опасение за свою судьбу, судя по всему, станут движущими силами дальнейшей политической трансформации в Центральной Азии.

В Узбекистане при всей драматичности и противоречивости ситуации нельзя исключать создания тандема главы Службы национальной безопасности Рустама Иноятова и министра иностранных дел Эльера Ганиева, являющегося выходцем из этой же службы. В Казахстане одним из вариантов появления "внутривластных диссидентов" может стать выдвижение на эту роль (что однажды уже было) могущественного зятя Нурсултана Назарбаева – Рахата Алиева и ряда лиц из хозяйственной номенклатуры и МИДа. В Таджикистане контакт с оппозицией могут установить представители региональной элиты, недовольные доминированием рахмоновского клана, а также отдельные влиятельные фигуры из министерств и ведомств страны. В Туркменистане роль "внутрисистемных диссидентов" способны сыграть ключевые фигуры силовых министерств и хозяйственных ведомств, уставших от постоянных чисток, предпринимаемых Ниязовым.

Однако для самой политической оппозиции будет нелегко согласиться на "помощь" со стороны представителей правящих режимов. Поскольку это потребует не только определенных компромиссов, но и поставит под вопрос полную трансформацию политической системы, заставив смириться с присутствием "бывших" в новых реалиях - со всеми вытекающими последствиями.

Девлет Озоди
9.11.2005