Из всех, кто вовлечен в дипломатические маневры вокруг Ирана, Россия - единственная страна, претендующая на "дружбу" с ним. Однако ее позиция довольно противоречива. С 1995 г. Москва является основным поставщиком ядерных технологий иранским аятоллам, но в то же время панически боится того, что стратегический сосед может обзавестись своим собственным ядерным оружием.

Сотрудничество с Ираном и его поддержка в международных организациях в первую очередь выгодно экономически, а также с точки зрения сокращения американского влияния на границах бывшего СССР, что является важной частью российской геополитической концепции.

Доходы от заключенного в 1995 г. контракта на строительство атомной электростанции в Бушере (1 млрд долларов) внесли значительный вклад в развитие российского ядерного сектора. Это одна из немногих высокотехнологичных отраслей, которой удалось удержаться на плаву после распада Советского Союза. С целью привлечения иностранной валюты, российские ядерщики разработали целую стратегию экспорта.

К тому же,
> Иран является третьим по значимости клиентом российской оборонной промышленности. А в геополитическом отношении хорошие отношения с Тегераном России необходимы для укрепления своих позиций на южных границах бывшего СССР и сохранения некоторого влияния на Ближнем Востоке. В Москве приветствовали конструктивную позицию Ирана по Чечне, Северному Кавказу и Таджикистану. А в недавнем прошлом Тегеран и Москва совместно поддерживали силы, боровшиеся с режимом талибов в Афганистане.

Однако Россия выступает против того, чтобы Иран получил статус ядерной державы, хотя бы потому, что ее территория сразу окажется уязвима для иранских ракет. В Москве считают, что, получив ядерное оружие, Иран будет проводить более радикальную политику в регионе. Поэтому Россия и поддерживает европейцев, к тому же она стремится доказать Западу свою полезность в таких деликатных делах.

Но вопрос о реальном влиянии Кремля на иранскую политику остается открытым. Официально Россия поддерживает заявление Ирана о том, что у него никогда не было намерений использовать ядерные технологии в военных целях, хотя для нее было неприятным сюрпризом открытие в 2003 г. существования в Иране секретных программ производства ядерного топлива.

Похоже, что сейчас Москве пришлось признать ограниченность своего влияния на Тегеран. "На Россию очень подействовал отказ Ирана от компромиссного предложения", - так прокомментировал газете Нью-Йорк Таймс встречу Буша с Путиным на проходившем совсем недавно саммите АТЭС один высокопоставленный американский чиновник.

И все же Россия хотела бы воспрепятствовать передаче иранского досье в Совет безопасности ООН. Американское вторжение в Иран было бы для нее катастрофой. Иранский ядерный вопрос вот уже 10 лет является камнем преткновения в российско-американских отношениях.

Москва сделала несколько уступок, пытаясь сохранить главное: перспективу будущих контактов с Тегераном в области ядерной энергетики. В 2003 г. Россия уговорила Иран согласиться на режим усиленных проверок МАГАТЭ. А в феврале этого года было подписано соглашение о том, что поставляемое ей ядерное топливо после использования будет вывозиться обратно в Россию.

На Западе поддержали российское предложение о том, чтобы весь обогащенный уран, необходимый Ирану для производства электроэнергии, поставляла ему Россия. Такой компромисс открыл бы интересные коммерческие перспективы для российского ядерного лобби. А совсем недавно Владимир Путин назначил во главе Российского агентства по атомной энергии Сергея Кириенко, известного своими западными взглядами.

Однако российский ядерный сектор запятнан обвинениями в коррупции и нецелевом использовании средств. Вашингтон, к примеру, требует экстрадиции бывшего министра атомной энергии России Евгения Адамова, который был арестован в этом году в Швейцарии.

Все эти обстоятельства необходимо принимать во внимание. Один из высокопоставленных американских чиновников на вопрос о российских приоритетах ответил: "Позиция России может и усложнить, и облегчить дело. Но мы спокойны. Россию можно держать в стороне, гарантировав ей финансовые перспективы. Прежде всего русские хотят денег, им нужна возможность продавать свои технологии".

Натали Нугайред, "Le Monde", Франция
24 ноября 2005