Над аэродромом в Ханабаде спущен флаг США

Смена американцев россиянами ударит по местным торговцам, так как финансовые возможности военнослужащих США и РФ
принципиально различаются.

В начале этой недели, 21 ноября, в половине четвертого вечера по ташкентскому времени, последний транспортный самолет ВВС США покинул взлетно-посадочную полосу военного аэродрома в местечке Ханабад на юге Узбекистана.

Эвакуация, выполненная по требованию правительства Ислама Каримова, завершилась торжественной церемонией. Спущенный с флагштока и свернутый в треугольник звездно-полосатый флаг полковник Мак Ковер передал узбекскому генерал-майору Собирову. Кроме того, нескольким офицерам узбекской армии были вручены именные грамоты. Пентагон распрощался с бывшим партнером по антитеррористической коалиции, сохраняя выдержку и не теряя достоинства, заплатив даже, вопреки протестам сената, 23 миллиона долларов за использование базы.

Внешнеполитический курс Ташкента, 14 лет назад оттолкнувшийся от "векового колониального гнета" России и затем неоднократно смещавший сиюминутные векторы "стратегического партнерства" от Пакистана, Саудовской Аравии и Турции к Евросоюзу и НАТО, совершил полный оборот с подписанием союзнического договора с Владимиром Путиным. Официальные лица в Москве, комментируя договор как чрезвычайно перспективный и экономически выгодный для обеих сторон, подчеркивают, что пока не идет речи о смене американского военного присутствия российским. Эксперты и наблюдатели строят предположения, на самом ли деле США окончательно выпустили Узбекистан из сферы своего влияния и насколько военный и политический союз с Узбекистаном окажется легким для Москвы.

Куда ушли "слоны"?

Большинство политологов сходится во мнении, что закрытие военной базы в Узбекистане США постараются в самое ближайшее время компенсировать массированным политическим и финансовым давлением на Ташкент, а также активизацией деятельности спецслужб и поддержкой оппозиционных Каримову групп любого спектра - от полулегальных светских до религиозных и экстремистских. Отказавшись от международного расследования майских событий в Андижане, несмотря на эмбарго и дипломатические санкции, уже введенные ЕС и готовящиеся со стороны ООН, госдепа и международных финансовых институтов, власти Узбекистана на открытом процессе в Ташкенте еще раз подтвердили собственные претензии в адрес Запада. Но теперь очевидно, что обвинения Генпрокуратуры в адрес иностранных разведок, неправительственных организаций и СМИ в раздувании антиправительственного мятежа в Ферганской долине, подготовке очередной "цветной революции" и развязывании "информационной войны" против Каримова получили шанс перейти из разряда гипотез и версий следствия в констатацию фактов.

Администрация Буша, возможно, полагала, что военное присутствие США в Узбекистане и политический союз с Каримовым сами по себе гарантируют постепенное смягчение его режима. Однако на практике ничего не изменилось. Возможно, Вашингтон был и не прочь воспользоваться неизбежным в таких условиях взрывом народного недовольства, чтобы осуществить относительно мягкую смену власти по грузинскому или украинскому сценарию. Но Каримов задолго до Андижана намертво заклинил все потенциальные механизмы "бархатного" переворота - изгнал из страны или запретил деятельность представительств международных организаций типа Фонда Сороса, заморозил банковские счета ННО, отказал в регистрации оппозиционным партиям. А когда грянул стихийный бунт в Андижане, возглавленный религиозными "акрамистами", Ташкент уже был готов под предлогом международного заговора окончательно разорвать дружбу с лукавым партнером, чтобы очутиться в объятиях могучего союзника - Путина, никак не связывающего воплощение собственных геополитических интересов с идеями распространения демократии и гражданских свобод. Теперь перед экспертами встал вопрос о дальнейших формах соперничества потерпевших видимый крах США и восторжествовавшей России за Узбекистан. И вряд ли Вашингтон смирится с потерей недавней сферы влияния. Однако шансов на быстрый реванш, по-видимому, у него нет.

Российские политологи и общественные деятели, комментируя нюансы союза, недвусмысленно заявляют, что военно-политический союз вовсе не означает, что, в случае повторения массовых беспорядков вроде андижанских Россия примет на себя роль "жандарма", посылающего в Узбекистан своих солдат на подавление демонстраций. Говорят больше о "консультативной помощи", "тщательном мониторинге ситуации", в крайнем случае, прямо по тексту союзного договора - о возможной помощи в отражении внешней агрессии. И действительно, интервенция извне вроде прорыва через границы отрядов Исламского движения Узбекистана (ИДУ) в 1999 году была бы наверняка отражена союзниками стремительно и эффектно, возможно, ударами авиации и десанта, весьма кстати отработанными на первых совместных российско-узбекских тактических учениях в сентябре этого года. Хотя никакого ИДУ нет теперь в помине - остатки его вооруженных отрядов были уничтожены в Афганистане во время антитеррористических операций США. Внутри же страны новые радикалы в лице "акрамистов" разгромлены и безжалостно искореняются силовыми структурами. И светская оппозиция, с отчаяния тоже способная бросаться "революционными" лозунгами в массы, так и не смогла сколько-нибудь организоваться и встать на ноги за два года относительной либерализации политической жизни, а сейчас окончательно обескровлена и придавлена новой волной репрессий, направленной против ее активистов уже без оглядки на мнение Запада.

> По всей видимости, Запад надолго упустил возможность реализации "бархатных" политических сценариев для Узбекистана, и основной рычаг его давления на Ташкент будет дипломатическим и экономическим. Поскольку где тонко, там, скорее всего, и порвется. Вслед за эмбарго, введенным Евросоюзом, Европейский банк реконструкции и развития готовится прекратить свою деятельность в Узбекистане из-за "ухудшения политической ситуации и отсутствия подлинных экономических реформ". Летом ЕБРР уже заявил о намерении прекратить финансирование проектов государственного сектора Узбекистана. Теперь, по сообщениям западных СМИ, акционеры банка поднимают вопрос о полном сворачивании инвестиций. Таким образом, конкуренция Запада и России в Узбекистане будет разворачиваться, прежде всего, именно в экономической сфере. Вводя санкции и сворачивая инвестиции, Запад как бы сам открывает Москве широкое поле для действий. Однако эксперты расходятся в оценках того, насколько рынок этой страны, управляемый государственными монополиями и регулируемый государственной идеологией, окажется реально привлекательным для российских компаний.

Стабилизация "изнутри"

К 2005 году удельный вес Запада во внешнеторговом обороте Узбекистана составил более 60 процентов, а стран СНГ - около 30. Во всех ключевых отраслях экономики присутствовали ведущие американские и европейские компании, делившие прибыль, там, где она получалась, с государственными монополиями, близкими к семье или окружению президента Каримова. С их помощью осуществлялась частичная и постепенная модернизация отдельных отраслей под эгидой официально провозглашенной политики "экспортной ориентации и замещении импорта". По сути, рыночные отношения не развивались. Инвестиционный климат оставался удушливым, пропитанным миазмами коррупции, что выявил недавний скандал вокруг Национального банка внешнеэкономической деятельности, руководство которого, близкое к ныне смещенным на вторые роли лидерам правительства, получало астрономические откаты от инвесторов. Государственно регулируемая экономика была нацелена, прежде всего, на экспорт сырья и ресурсов - хлопка, углеводородов, цветных металлов, что поддерживало бюджет и давало возможность содержать несметную армию чиновников и силовиков.

Это же, несмотря на все декларации самодостаточности, подтверждается и состоянием национальных кадров и уровнем образования. В 2005 году, по официальным данным, в высшие учебные заведения страны с 26 миллионами населения, 13 миллионов из которых - молодежь, поступило всего около 50 тысяч абитуриентов, а количество учащихся в вузах не превысило 250 тысяч, то есть 1,7 процента молодежи, или 8 из 1000. Для сравнения, Россия превосходит Узбекистан по этому показателю в 17 раз, а Казахстан, имеющий в полтора раза меньшее население, - в 3,5 раза. Правда, более 60 процентов молодежи Узбекистана оканчивает лицеи и колледжи, постоянным приумножением которых гордится официальная пресса страны, но они выпускают потенциальных безработных.

После длительного периода более чем прохладных отношений с бывшей метрополией, к середине 90-х годов приведших к почти полной утрате экономических связей, внешнеторговый оборот Узбекистана с Россией в последние годы заметно оживился и к 2004 году достиг 20 процентов. Основную долю в объеме экспорта Узбекистана в Россию сейчас составляют хлопковое волокно и горнорудные сырьевые ресурсы, немного газа, совсем немного специальной техники и оборудования в области авиастроения.
По мнению заведующего отделом Центральной Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрея Грозина, озвученного на этой неделе агентством "Росбалт", для успешного экономического сотрудничества с Россией "в ближайшем будущем Узбекистану придется отказаться от системы государственного капитализма, в частности, "сбросив" с государственных плеч обслуживание затратных горно-металлургического и энергетического комплексов". Этот аналитик считает, что если "Газпром" получит контроль над газотранспортной системой Узбекистана, а "Лукойл" - беспрепятственный доступ к разведке и добыче нефти, а также расширится российская экспансия на узбекский рынок в пищевой сфере и легкой промышленности, то можно будет говорить, что российская сторона получила от союзного договора то, на что рассчитывала...

Даже оставив в стороне главное "если" - отказ от "уникальной" каримовской экономической модели государственного монополизма и идеологически управляемого рынка, возникает резонный вопрос: это ли не закрепление Узбекистана в качестве сырьевого придатка Москвы? Впрочем, и относительно сырьевых богатств можно посомневаться. Серьезных запасов нефти, как стало сейчас очевидно, у Узбекистана нет, и имевшиеся месторождения иссякают, что видно невооруженным глазом по бесконечно длинным очередям у пустующих бензоколонок. Разведка новых месторождений газа в районе плато Устюрт и на дне высохшего Арала, наверное, внушает оптимизм, но едва ли в масштабах, сопоставимых с привычными для "Лукойла". В сельской местности во многих районах крестьяне зимой отапливают свои жилища лепешками из коровьего навоза, ожидая хотя бы подвоза баллонов с газом, но по монопольным ли ценам "Газпрома". Основная экспортная культура - хлопчатник, в этом году, впервые за 14 лет независимости, принесла небывало богатый урожай в 3 миллиона 800 тысяч тонн, и на специально организованной в октябре 1-й Международной хлопковой ярмарке было продано, в том числе России, около 1 миллиона тонн волокна. Однако российский мануфактурный рынок успел отвыкнуть от узбекского хлопка, не самого лучшего качества и не самого дешевого по цене, возбуждающего аппетит больше у военной промышленности как сырье для изготовления пороха. Привлекают интерес российского ВПК и урановые месторождения в Кызылкуме, при СССР дававшие до 3,5 тонны урана в год. Теперь, по слухам, обсуждается возможность приобретения Россией части акций Навоийского комбината, владеющего урановыми месторождениями с запасами до 50 тысяч тонн.
Поддержание новым союзником ориентации Узбекистана на поставки сырья и природных ресурсов лишь закрепляет однобокое развитие экономики. К тому же неразвитый внутренний рынок может быть просто нокаутирован наплывом конкурентоспособных российских товаров, в том числе пищевых, что усилит и без того прорывающий все административные плотины отток денег и приведет к обвалу курса национальной валюты, гиперинфляции.

Однако эксперты внутри страны не спешат пугаться такого развития событий. Многих из них считают,что декларации экономических выгод и перспектив союзного договора носят явно второстепенный характер по отношению к его геополитическим целям. Так, по мнению независимого аналитика Сергея Ежкова, проекты российских компаний по разведке, добыче и транспортировке энергоносителей в Узбекистане вряд ли окажутся особенно прибыльными. И потенциальные инвестиции "Газпрома" - это скорее политический ход, обусловленный необходимостью длительного стратегического присутствия в регионе, чем выгодная сделка. Вызывают сомнения аналитика и намерения российской стороны реанимировать процветавшее при СССР Ташкентское авиационное производственное объединение, когда аналогичные заводы в России сегодня загружены не более чем на 30 процентов от их реальной мощности.
Зато эксперты единодушно сходятся в мнениях, что союз с Россией стабилизирует ситуацию в Узбекистане на грани социального взрыва хотя бы тем, что предоставит трудовым мигрантам больше возможностей для легальных заработков.

Политолог Комрон Алиев считает, что и экономике России сегодня Узбекистан нужен, прежде всего как поставщик рабочей силы. И обеспечивая заработки массам безработных узбеков, но не поддерживая у союзника демократию, оппозицию и развитие гражданских свобод, Россия поможет консервации автократического режима в Ташкенте, что приведет Узбекистан к дальнейшей изоляции от Запада, стран демократического мира.
Оппозиционный социолог Баходыр Мусаев предполагает, что в стратегические замыслы Кремля входит некий собственный сценарий замены Ислама Каримова неким "преемником", удобным для Москвы, но не раньше президентских выборов 2007 года или по типу того, как сам Путин сменил Ельцина.

Что же касается населения, то оно связывает с Россией самые радужные надежды - ожидает оживления экономики, восстановления предприятий, простаивающих с начала 90-х годов, создания новых рабочих мест и, конечно, опять-таки, свободного въезда на заработки. Словом, народ в основной своей массе не то чтобы не дозрел до политических выступлений по типу Тбилиси, киевского Майдана или Оша, а просто занят мыслями о хлебе насущном. И страна при таком раскладе действительно может на долгое время "стабилизироваться" изнутри.

Андрей Саидов, Ташкент
25 ноября 2005 г. № 45