Гость в горле
Как и за что работают гастарбайтеры в столице?

"Пришельцы", "нелегалы", "темные" - официально - гастарбайтеры. В Москве и области, по разным оценкам, на нелегальном положении обитают от полутора до трех миллионов человек.
- Нам не надо "дорогих гостей"! - восклицают москвичи. - Нелегалы - как пиявки на нашем теле. На них не рассчитаны ни инфраструктура города, ни жилищный фонд. Они вздувают цены на рынках, везут в столицу холеру и малярию. От гастарбайтеров вся преступность. Мы не хотим, чтобы Москва горела так же, как недавно полыхала Франция!
Но гастарбайтеры строят для нас дома, дороги, мосты, прокладывают коммуникации. Они метут наши дворы, засевают газоны, очищают от наледи ступени. Они сидят за баранками большинства столичных трамваев, троллейбусов и автобусов.
Они трудятся без выходных там, где ни один москвич не выдержит и дня. Они живут как в резервации: опасаясь милицейских поборов, месяцами не выходят за территорию строек и рынков. Они забыли, что такое горячая вода, домашняя пища, кровать, чистая одежда.
Чтобы понять, как и за что работают нелегалы в столице, репортер "МК" стала одной из них.
Накорябав на картонке криво "Малярные работы", в шесть утра еду на знаменитую строительную биржу. Она широко раскинулась на пересечении МКАД и Ярославского шоссе. В старой фуфайке, с биркой на шее я пристраиваюсь в ряды плохо одетых, угрюмых гастарбайтеров.
В серой массе переминающихся на холоде людей каждый старается найти земляка. Из толпы доносится: "Яхши ми сиз?", "Гамарджоба, генацвале!", "Барвадзес!" На Ярославке, кажется, толчется весь бывший Советский Союз. Каждый помечен надписью: "Ремонт, недорого", "Потолки", "Штукатур-плиточник", "Столярка".

У обочины притормаживает "девятка". Машину тут же облепляют жадные до работы люди. За считанные минуты хозяин нанимает четырех узбеков для ремонта загородного дома.
- Эти "урюки" отродясь строить ничего, кроме глинобитных хижин, не умели, - сплевывает оставшийся за бортом хохол с пыльным взглядом. - Хорошо, если во всей бригаде у них сыщется один профессиональный строитель - "усто", по-ихнему - "мастер". Они за доллар готовы сутки напролет месить цемент.
Подъехавшая "Газель" забирает на объект еще 12 человек, готовых тянуть теплотрассу.
- А ты чего стоишь - клювом щелкаешь? - толкает меня в бок крутобокая хохлушка Оксана с надписью на груди: "Стряпаю, мою, стираю". - Тут за любую работу хвататься надо.
Рядом горланят молдаване, которых именуют здесь "советским стройбатом". На рынке их большинство.
- В этом году приезжих с Украины, Белоруссии и Казахстана - меньше обычного, - делится наблюдениями Оксана. - Украинцы и белорусы ездят ныне на заработки в европейские страны, хит сезона - Португалия.
Казахи - тоже почти исчезли с российских "черных" бирж труда, у них в стране экономический подъем, везде требуются рабочие руки. На казахские табачные плантации толпами едут их близлежащие соседи - киргизы.

Потолкавшись на рынке, выясняю, что среди "невольников" существует четкая градация. Рабочая аристократия - это "дачники", те, кто специализируется на строительстве дач и коттеджей. Ступенькой ниже стоят "квартирники", которые занимаются евроремонтом. Попасть в такую бригаду - редкая удача. Эти команды, как правило, переходят по рекомендации от одного заказчика к другому. Остальные вынуждены работать с посредниками. Получая заказ, 10% от заработанной суммы нелегалы отстегивают "фирмачам". Но еще меньше везет "туркменам", как называют всех без исключения выходцев с Кавказа и Средней Азии. Их нанимают на самую грязную и низкооплачиваемую работу.

Ближе к 8 утра по рядам начинают ходить "купцы". Разглядывают "рабов". У мужиков щупают мышцы. Разве что в рот, как лошадям, не заглядывают.
- Что можешь? - спрашивает меня жгучий брюнет, представившийся Суриком.
- Штукатурю, стяжку пола сделаю! - говорю, не лукавя. В студенческие годы я со стройотрядом все лето работала на строительстве металлургического комбината в Старом Осколе.
- Откуда? - косится хозяин на мои руки.
- Из Херсона, - говорю, потупив глаза. - Паспорт с деньгами украли в поезде.
- Э-э, разве это проблема? - оживляется теневой рекрутер. - Мне люди нужны. Будешь работать и жить на стройке за забором. В магазин за едой подруга с бумагами пойдет. Говоришь, готова работать по двенадцать часов?
Я ничего такого не говорила, но старательно записываю огрызком карандаша адрес стройки в Крылатском.
- Может, что и заплатят! - авторитетно заявляет Оксана. - Если не ограничишься работой по специальности.
За забором правды нет
Утром с клеенчатым полосатым баулом, набитым тряпьем, иду на стройплощадку. Шлакоблочный скелет многоэтажки обнесен высоким забором. На воротах говорю пароль: "Прислал Сурик Нахичеванский" - и попадаю к синему морскому контейнеру, внутри которого на табуретке, обитой линолеумом, сидит прораб.
- Возьму только подсобной рабочей. Ставка - шесть "тонн". А дальше - посмотрим. Отработаешь месяц без штрафов, будешь получать десять.
Со мной заключают трудовое соглашение, противоречащее Трудовому кодексу. Рабочий день - с 8.00 до 20.00, час на обед, один выходной - воскресенье. "Но работа в этот день считается хорошим тоном и оплачивается дополнительно", - объясняет, пыхтя "Казбеком", хозяин.
-
> У нас за забором правды нет! - подтверждает сказанное моя наставница Фая, приехавшая на заработки из Киргизии. - Простаиваешь, потому что напарники не успели раствор подать, - штраф, возразил бригадиру - штраф, а уж если запах спиртного учуют - лишишься половины зарплаты. При этом надо быть терпеливым и выносливым, как верблюд!

В резиновых сапогах мы с Фаей "заливаем полы". Из толстого шланга льется раствор, большими деревянными лопатами мы его тут же разравниваем по всей поверхности комнаты. Пятый час, гоняя цемент, я с нетерпением жду обеда.
Когда повариха Валя бьет поварешкой по железной бочке, есть от переутомления уже не хочется. Сидя на покрышке от "КамАЗа", я вяло хлебаю жидкий рассольник. На второе - макароны. По кругу идет пластиковая бутылка с дешевым кетчупом. Запиваем обед прозрачным компотом с ошметками яблок.
Ахмет, которого все зовут просто Бала, показывает фотографию родившейся недавно дочки. Шестой год он работает каменщиком в столице, дома - в Нукусе - бывает лишь наездами. Но жена раз в год исправно преподносит ему подарок - рожает одну девочку за другой.
- Тебе, Ахмет, надо 40 лет вкалывать, чтобы заработать на приданое для каждой из шести дочерей, - говорит Бале строитель Василий.
Сам Вася - родом из Житомира. Своих близняшек не видит по полгода. В Москву приехал на заработки вместе с женой, которой посчастливилось устроиться в один из ресторанов посудомойкой. Теперь изредка по вечерам она балует бригадных объедками: то хвост от семги принесет, то недопитое виски подкинет.
После обеда, на случай внезапной облавы - рейда миграционной службы, мне показывают "план эвакуации": по какой из черных лестниц нужно мухой спускаться и к какому лазу бежать. Под забором в трех местах проделаны специальные замаскированные подкопы.
Хлев насущный
За изнуряющей работой проходит день. Жилья гастарбайтерам не положено. Мы обходимся "крышей" на строящемся объекте. На ночь располагаемся на "общих" топчанах. Матрасы все в бурых подтеках. Подушкой служит сложенная вдвое телогрейка.
Уснуть с непривычки не могу. За окном - грохот перфораторов, визг электродрелей - работает вторая смена. Окна в комнате затянуты полиэтиленом, холод стоит собачий. От него не спасает ни накинутый бушлат, ни самодельный обогреватель.
- Как скоты живем! - ворчит Марат, пытающийся настроить крошечный радиоприемник.
- Нас как будто нет! - прорывает лежащего с ним рядом Ильяса. - Ни общежития, ни спецодежды, ни страховочного оборудования… Какая экономия хозяину!
Все хором начинают проклинать посредника, который набирает рабочих и улаживает вопросы с хозяином стройки. Выясняю, что посредник получает деньги на всю бригаду, но отдает их работягам не сразу. Сначала, сняв свои проценты, прокручивает всю сумму, затем "берет вторую производную" - прокручивает деньги еще раз и, только сняв проценты вторично, рассчитывается с бригадой. А бывает, "отдает на съедение" крышующей структуре - местным ментам.
- Когда в Куркине строили, нам четыре месяца не платили, потом выдали зарплату, мы на радостях с тысячными бумажками рванули в магазин! - рассказывает Марат. - И что? Нас сдали! За углом стояла милицейская "Газель". Нас всех, как гусят, и загнали в кузов. Вернулись в вагончики с пустыми карманами!
- Да менты, ребят, те же лимитчики, набранные со всех окраин, - говорит настроенный философски молдаванин Гена. - Зарплата мизерная, вот и шакалят.
Прошли мои гастарбайтерские сутки. Раздав своим бригадным захваченные из дома старые теплые вещи, на следующий день через лаз, предназначенный на случай экстренной эвакуации, ретировалась и я.
Вьючные таджики
В столице давно сложилось строгое распределение по видам деятельности, которое четко контролируется диаспорами. Китайцы в промышленных масштабах выпускают контрафактную продукцию. Армяне работают на дешевых автосервисах и занимаются частным извозом. Молдаване оккупировали стройки. Азербайджанцы полностью подмяли под себя всю рыночную торговлю. Таджики и узбеки убирают улицы, трудятся на овощебазах и базарах.
Меккой таджиков в Москве является Черкизовский рынок, куда рекой стекаются оптовые покупатели. Нишу грузчиков оспаривали здесь представители разных национальностей, но в итоге конкуренцию выдержали только таджики.
- Подъем в 5 утра, завтрак - чай с хлебом, и до восьми вечера - вместо ишака впрягаемся в "арбу", - показывает Бахтияр на большую железную тележку. - Едем в Россию целыми деревнями. Как жить в стране, где зарплату выдают комбикормом?
Заваленная челночными сумками "арба", кажется, движется сама по себе. Из–за тюков с товаром не видно тщедушного возничего.
- Красную площадь видел? - спрашиваю я у остановившегося передохнуть Джафара.
- За восемь месяцев три раза за забор ходил, - смеется посланец юга. - Нам покидать "свою" территорию нельзя. На первой же станции метро кричат: "Эй ты, чурка, документы давай, да!" Если долго будешь копаться, можешь в морду получить. Мы в карман больше 300 рублей не кладем, все равно отнимут. И паспорт с собой не носим. Поймают с документами, могут отправить на родину. В День ВДВ, пограничника или когда Спартак-ЦСКА играют, никто из таджиков за ворота вообще не выходит. В такие дни паспорт не нужен. Бьют-то не по паспорту.
В дымной шашлычной "У Анвара" мы сидим с грузчиками, пьем зеленый чай. Рядом со мной - Файзулла, которого все зовут "уважаемый". Он дослужился до привилегированной должности продавца. У него есть законная регистрация и съемная квартира. Но и Файзулла говорит: "Если менты остановят, бесплатно уже не уйти. Показываешь регистрацию, не глядя говорят: "Фальшивая". Если не отдашь на улице 300 рублей, придется в отделении расстаться с 300 баксами. Если тебя земляки не выкупят, менты могут в карман подбросить горсть патронов или наркотики и завести уголовное дело. Тогда "цена" повысится в десять раз..."
Слева от меня ест самсу Аслам. Он приехал из беднейшего Пенджикентского района Таджикистана. Семь лет назад он закончил в Душанбе педагогический институт. Дипломированному математику, который ныне день напролет таскает телегу, обидно, что москвичи таджиков часто путают с люли - таджикскими цыганами, которые попрошайничают у метро:
- Таджик будет один чай с лепешками есть, работать по 12 часов за гроши, но никогда не станет сидеть на улице с протянутой рукой.
Согласно закону, приезжий рабочий должен получить миграционную карту за 4200 рублей и оформить регистрацию. Работающие на рынке "незаконные" таджики рассуждают так: "Пока все бумаги оформишь - сдохнет не только ишак, но и падишах. Миграционные органы делают из нас преступников".
Живут грузчики там же, где и работают, - на рынке. Азиз решается показать мне свое временное жилье. В вагончике вдоль стены - дюжина рваных ватных одеял, в качестве тумбочек - картонные коробки. В углу - полуживой черно-белый телевизор без задней панели.
На шмыгнувшую у порога крысу никто не обращает внимания. К тараканам, жукам, муравьям здесь давно привыкли. От "спартанских" условий у половины таджиков - чесотка. Но кому придет в голову требовать от нелегалов справку о здоровье?
Когда я спрашиваю о доходах, Азиз говорит: "В хороший месяц по 12-15 тысяч имеем. За ночлег в вагончике в день 50 рублей отдаем, за "арбу" - еще 80 рублей отстегиваем, в "фонд милиции" каждый месяц с вагончика по 100 долларов собираем, потом диаспора похоронные деньги требует - они идут землякам в случае смерти близких. Хорошо, если тысяч семь–девять останется. Продукты в столице дорогие. Одну треть заработка оставляем себе на еду, остальные деньги тут же отправляем домой. В Душанбе у меня - жена, трое детей, отец больной и незамужняя сестра".
Таскать целый день "арбу" - тяжелый труд. Но Азиз с друзьями счастливы. Каждый вечер они с поклоном благодарят хозяина - азербайджанца Мамеда - за возможность прокормить семью.
"Нелегалы, гоу хоум"?
Миграция существовала всегда. В дореволюционной Москве традиционно лучшими дворниками были татары. Часовщиками - евреи, торговцами табака - караимы, обувщиками - ассирийцы. В брежневские времена на вредных производствах работали вьетнамские и лаосские рабочие. Согласно исследованиям ООН, каждый 35-й человек в мире ныне является мигрантом.
"Понаехали тут!" - ворчат бабульки в городских автобусах, управляемых украинскими водителями.
- Да без мигрантов половина московского общественного транспорта из парков вообще бы не вышла! - говорит молдаванка Катя Чабан. - У нас в 7-м троллейбусном парке больше половины всех работающих - иногородние, а в соседнем 5-м парке - вообще две трети. Сегодня только самый ленивый из москвичей не попрекает нас куском хлеба. А мы его, между прочим, не вырываем ни у кого изо рта, а зарабатываем нелегким трудом. Кто из москвичей готов вставать две недели подряд в 4 утра, чтобы в 5 выйти на маршрут? А вторую половину месяца приходить домой в 2 ночи? У нас постоянный дефицит кадров. Ну не идут москвичи к нам на зарплату в 6-9 тысяч, администрация взяла бы еще иногородних, да все профилактории забиты, новеньких селить некуда.
По данным экспертов, к 2050 году население России сократится на 17% - с 144 до 119 миллионов человек. Для устойчивого экономического развития стране необходимо, чтобы в нее каждый год въезжало около миллиона мигрантов трудоспособного возраста. Сейчас, по различным оценкам, в Россию ежегодно прибывает в 10 раз больше - свыше 10 миллионов. Миграционное законодательство России в скором времени претерпит серьезные изменения: в 2006 году планируется амнистировать всех уже приехавших в Россию нелегальных мигрантов.
Но недовольство россиян нарастает, а волна миграции постепенно перерастает в цунами...

ЧТО ДУМАЮТ МОСКВИЧИ О МИГРАНТАХ?
62% москвичей считают, что отсутствие жесткого контроля за мигрантами - основная причина высокой вероятности терактов в столице;
63% - уверены, что мигранты повышают уровень преступности и коррупции;
60% - считают, что приезжие отнимают у них рабочие места, соглашаясь на любую работу за гораздо меньшую плату.

ЧТО ЗАХВАТИЛО "ГАСТАРБАЙТЕРСКОЕ ВОИНСТВО" В РОССИЙСКОЙ СТОЛИЦЕ?
43% приезжих заняты на стройках, их удел - должности чернорабочих, каменщиков и бетонщиков;
21% - торгуют на вещевых и продуктовых рынках;
14% - ремонтируют квартиры и всевозможные конторы;
8% - работают слесарями в автосервисе;
6% - трудятся на низовых позициях в ресторанах и кафе;
5% - крутят баранки автобусов и троллейбусов;
3% - окопались в столичных офисах.

Светлана САМОДЕЛОВА
от 13.12.2005