Книга об уйсунях

По мнению директора Института истории и этнологии
имени Чокана Валиханова, символ нашей независимости - это не сакский, а уйсунский воин

В среду в Алматы была презентована книга
"Страна древних уйсуней: китайские источники и исследования", вышедшая на казахском языке тиражом 50 тысяч экземпляров в Урумчи.
> Созданное совместными усилиями казахстанских и китайских ученых, издание было профинансировано казахстанским бизнесом и вышло при поддержке Посольства РК в Китае и Академии гуманитарных наук Синьцзяна.

По мнению директора Института истории и этнологии имени Чокана Валиханова Мамбета Койгельдиева, эта книга ценна прямым обращением к китайским источникам и систематизацией археологической и архивной информации об уйсунях, держава которых считается одним из первых государственных образований на территории Казахстана. "Китайские источники отличаются наибольшей обильностью материала (по уйсуням. - "ДН"). Трудно найти более богатые и достоверные источники, чем китайские", - считает он. Кроме этого он сделал громкое заявление, объявив, что "золотой человек", которого мы привыкли называть "сакским воином", на самом деле принадлежит к уйсуням.

Презентованная книга была издана еще в июне этого года в "Народной типографии Синь-цзяна", однако до нас дошла, видимо, только сейчас. К изданию ее подготовил по поручению казахстанского посольства старший научный сотрудник Академии гуманитарных наук Синьцзяна Шадыман Ахметулы, а научным консультантом стал Какеш Кайржанулы. Авторами выступили казахстанские и китайские ученые - Жанибек Карибжанов, Адиль Кыдырбеков (оба - от Казахстана. - "ДН"), Разах Темир, У Фухуан и Жакып Мырзаханулы (все трое - от КНР. - "ДН").
Книга состоит из пяти глав с иллюстрациями, в нее вошли семь научных статей, краткие отчеты об археологических находках, связанных с уйсунями в Илийском округе СУАР КНР и Алматинской области Казахстана, а также казахский перевод китайских источников, повествующих об уйсунях. Ранее, по словам Мамбета Койгельдиева, они были доступны нашим исследователям только через переводы русских исследователей - Иакинфа Бичурина и других.
Он особенно подчеркивает значение китайских источников в изучении истории Казахстана, где ранее больше использовались данные, предоставлявшиеся античными греческими, римскими историками, которые черпали свои сведения из десятых рук, в то время как китайские посольства и разведывательные миссии посещали территорию Казахстана на протяжении тысячелетий. Что касается самого уйсунского государства, то его исследователи Института истории и этнологии имени Чокана Валиханова сегодня считают "первым государственным образованием на территории Казахстана".

"История китайских географических открытий сложна и интересна. Мир открывался не только с запада, но и с востока, и имя путешественника Чжан Цяня должно стоять в одном ряду с именами Геродота и Страбона. До возвышения династии Хань и в начале ее правления китайцам была известна весьма ограниченная территория: собственно Китай от Тибетского нагорья до Желтого моря, прилегающие степи и пустыня Гоби, джунгли к югу от реки Янцзы и Корея. Естественно, что китайцы в то время считали свою страну центром мира.
Толчок к открытию новых земель дала внешняя политика: в поисках союзников для борьбы с Хунну китайское правительство вспомнило о юэчжах, и к ним был послан чиновник Чжан Цянь. Он отправился с одним рабом по имени Тяньи и по выходе за границу немедленно был схвачен хуннами. Десять лет прожил Чжан Цянь у хуннов и, улучив время, бежал на запад в Давань (Фергану). Там он был хорошо принят, так как слава о богатстве и могуществе Китая докатилась до Средней Азии. Ему дали проводника, и он проехал через Согдиану во владение юэчжей. Его дипломатическая миссия не имела успеха, ибо юэчжи не собирались возобновлять войну с хуннами. На обратном пути Чжан Цянь был снова задержан хуннами, но бежал и вернулся в Китай в 120 г. до н.э.
Рассказы Чжан Цяня открыли китайцам новый неизвестный мир. Огромный интерес Китая к западным странам сравним лишь с тем, который возник в Европе после путешествия Колумба. Чжан Цянь рассказывал о горных скотоводах-усунях, о кочевом государстве Кантюй, расположенном в Голодной степи (ныне север Жамбылской области и юго-восток Карагандинской - "ДН"), о Яньцае - государстве на отлогих берегах большого северного моря (Каспий), и об Аньси - большом, многолюдном, оседлом государстве (Парфия). Понаслышке Чжан Цянь узнал о богатой западной стране Тяочжи, лежащей на берегу Западного моря (Месопотамия), и о чудесной стране Шеньду, или Инду (Индия).
Китайский император был в восхищении и щедро наградил путешественника. Богатства западных стран сулили огромные возможности для китайской торговли, а храбрость иноземцев была приятна императору, так как их можно было использовать против хуннов. Был организован ряд посольств в Аньси (Парфию), Яньцай (Сарматию), в Тяочжи (Месопотамию), Шеньду (Индию) и даже в Лигань (Рим). Луций Анней Флор, историк II в. н.э., упоминает в своей "Истории" о посольстве серов к Августу, которому даже приписано намерение покорить этот народ.
Крупные посольства, отправляемые в иностранные государства, состояли из нескольких сот, а малые - не меньше чем из 100 человек. Китайский двор в иной год отправлял более десяти, а в иной - от пяти до шести посольств. Посланники возвращались по прошествии многих лет. Путешествия были сопряжены с большими опасностями, так как хунны, тибетцы и южные мани грабили путешественников. Для обеспечения безопасности последних потребовались военные экспедиции и постройка крепостей по караванным путям, что увеличивало расходы. Все-таки китайцам удалось организовать Наньлу - южный караванный путь, который шел мимо озера Кукунор, очевидно, долинами рек Бухаин-Гол и Данхэ, на Хотан и Яркенд. Дальше южный путь на западе переходил через Цунлин и выходил к Большим Юэчжи (Бактрия) и Аньси (Парфия)...
Посольства на запад отправлялись в течение 150 лет и порядком надоели западным владетелям. Прокорм многолюдных караванов стал тяжелой повинностью, но и китайским послам нередко отказывали в пище. Те же, "томимые голодом, иногда ожесточались до того, что дело доходило до взаимных сшибок", но разобщенность Западного края выручала китайцев".

Источник: Лев Гумилев, "Хунну".

До последнего времени наиболее известным в Казахстане источником об уйсунях (усунях) были книги известного историка Льва Николаевича Гумилева, именем которого назван крупнейший вуз Астаны. Он пишет, что "древняя усуньская земля, по сведениям китайского путешественника Чжан Цяня, лежала между Дуньхуаном и Циньяньшанем, но здесь же размещались и юэчжи", и что в Семиречье они пришли после того, как их оттуда вытеснили. "...Видимо, эти народы владели указанной территорией по очереди. Подтверждением предлагаемой точки зрения является текст из "Шицзи", который гласит, что в области Гуачжоу - западная часть современной провинции Ганьсу - до Дуньхуана "в период Циньской и Ханьской династий обитал народ усунь, потом юэчжи и, наконец, прогнавшие их хунны", - пишет Гумилев в своем научном труде, посвященном хуннам.
Как отмечает Мамбет Койгельдиев, уйсунская культура, как любая другая, тяготела к рекам, и на территории Казахстана, куда они прибыли ко второму веку до нашей эры, их главной "артерией" стала река Или, которая берет свое начало на территории Илийского округа СУАР КНР и, проходя по середине Семиречья, впадает в озеро Балхаш. Впрочем, он не ограничивает ареал проживания уйсуней исключительно Жетысу, а, ссылаясь на академика Акишева, включает в их государство земли Восточного Казахстана и Джунгарии - Алтай, откуда спустя пять-шесть веков после распада державы гуньмо (титул правителя уйсуней) выйдут закованные в металл конные армии древних тюрков. О развитости культуры уйсунского периода, по мнению казахстанских и китайских ученых, свидетельствует многочисленность (около 10 тысяч) археологических памятников - захоронений, - найденных на территории Казахстана и Восточного Туркестана. Что касается мнения о тюркоязычности уйсуней, которые пока не подтверждаются письменными памятниками, то об этом, по мнению организаторов брифинга, свидетельствует тот факт, что уйсуни вошли в состав тюркских народов, и, в частности, казахского, следовательно, они говорили на тюркском языке. Об уйсунских родах в составе нашего Старшего жуза подробно повествуется в предисловии к изданной книге.

"В конце III в. усуни бежали из долины реки Данхэ. По-видимому, виновниками этого были юэчжи. По мнению Грумм-Гржимайло, усуни бежали в Западную Халху. Там они вступили в бой с воинами Модэ-шаньюя, причем государь их был убит. Хунны отнеслись милостиво к побежденным усуням. Они не были ни перебиты, ни разогнаны. Сына убитого владетеля шаньюй Модэ взял в ставку и воспитал, а затем вручил ему управление его народом с титулом гуньмо. Усуням была поручена охрана "границы при Западной стене". Грумм-Гржимайло считает "Западной стеной" укрепленное ущелье Гао-кюйесай в северо-западном углу Ордоса, где в это время не было надобности в границе, так как там жили верноподданные Модэ племена лэуфань и баянь. Вероятнее всего, что здесь подразумевалась западная граница Хунну, где обитали неприятели усуней - юэчжи. Это объясняет факт (породивший несколько гипотез) появления усуней в Западной Джунгарии и Семиречье и согласуется с версией из биографии Чжан Цяня, где говорится, что молодой гуньмо, получив разрешение шаньюя отомстить юэчжам за поражение, вторгся в (район) Или и прогнал их на запад. Итак, в эпоху Модэ усуни выступали как вассалы хунну".

Источник: Лев Гумилев, "Хунну".

Наши ученные считают китайские источники наиболее точными, даже несмотря на определенную условность чисел, отмеченную в них Гумилевым, который даже вывел коэфициент преувеличения, равный, по его мнению, девяти. Сопоставительный анализ исторических материалов, в частности, карт, показывает, что познания историков Запада и Востока, в общем, достаточно подробны и близки. Отличие китайцев в том, что они писали политическую историю, наполненную событиями и именами, а греки - составляли географический атлас диковиных земель. Отвечая на вопрос "ДН" о степени точности китайских источников, казахстанские ученые заявили, что им можно доверять, так как их информация была фактически разведывательной, то есть предназначалась для практических целей китайской политики, а потому является максимально достоверной.

"Джунгарию и Семиречье китайские географы знали. На уже упомянутой китайской карте Сиюй (Западный край) изображен относительно точно. На север от Тяньшаня, в Джунгарии, показаны реки Манас и Урунгу, но монгольского Алтая нет. На своем месте озеро Баркуль. На левой половине карты отмечены довольно точно притоки Тарима: Хотандарья, Яркенддарья, Кашкадарья и др. Показано скопление гор на месте Памира и там же истоки большой реки, очевидно, Пянджа, но продолжения его нет. К югу от Памира изображен, по-видимому, исток Инда, но весьма неточно. Западный Тибет не был изведан китайцами. Хребет Цунлин отмечен дважды. Он тянется в широтном направлении и по расположению соответствует Алаю. Хотя Ферганская долина (Давань) отмечена, но Сырдарьи почему-то нет. Чу показана вытекающей из озера Иссык-Куль. Ныне эта река теряется в песках, а на карте в этом месте помечено большое озеро. Река Или совершенно правильно показана впадающей в Балхаш. Этими пределами ограничивались сведения китайского картографа.
Что знали об этом крае западные географы? В "Географии" Птолемея содержатся сведения о "Скифии Заимайской", "Серике" и "Земле Саков", касающиеся тех самых территорий, которые описаны китайцами под названием Сиюй. Подобно китайскому картографу, Птолемей допустил одну ошибку; он считал, что Яксарт (Сырдарья) вытекает с Памира (Комедских гор), и поэтому загнул истоки Яксарта к югу, а Памир передвинул на запад, вследствие чего у него получился разрыв между Памиром и Имайскими горами, отделяющими восточную половину Средней Азии от западной. Только эта ошибка отличает его карту от современных. Названия географические и этнографические у греков и китайцев звучат по-разному, но поддаются отождествлению. В.В. Григорьев удачно сопоставил названия: Хата и Хотан, Сага и Согюй (Яркенд), Хаса и Кашгар (хотя в китайской географии это название появляется только в VII в. н.э.), область Ауксайская и Аксу (китайское Вынь-су). Опираясь на эти отождествления, В.В. Григорьев установил, что Исседон Серский соответствует городу Юйтянь, т.е. Хотану, Исседон Скифский - Куче, А Дмана - Карашару. Ему же принадлежит приоритет в сопоставлении фрунов Страбона и Дионисия Периегета и фруров Плиния с тибетцами-кянами, а ифагуров - с тохарами. По-видимому, совершенно правильно отождествление народа конеедов, помещенного Птолемеем к северу от Ауксайских гор (Тяньшаня), с усунями".

Источник: Лев Гумилев, "Хунну".

На основе исследований, отраженных в этой книге, Мамбет Койгельдиев заявил, что юноша из Иссыкского кургана, известный как "Золотой человек", ставший одним из государственных символов Казахстана, на самом деле относится к уйсуням, а не к сакам. "По китайским источникам и исследованиям, мы можем сделать вывод, что "золотой человек" является представителем знати уйсунского государства, - отметил Мамбет Койгельдиев. - Я считаю, это очень важный момент. Нет источников, которые бы аргументированно сообщали о сильном сакском государстве в Семиречье". Очевидно, что представленная книга интересна сама по себе, однако только последнее заявление директора Института истории и этнологии имени Чокана Валиханова "оживило" журналистов, начавших задавать свои вопросы

Махамбет АУЕЗОВ
№48 за 16.12.2005