"Большая российская игра" в антиамериканизм

До сих пор все обвинения против США в стремлении насаждать демократию путем смены режимов остаются голословными утверждениями.

Парадоксальную несогласованность антиамериканской кампании можно заметить, в частности, в реакции на требования Запада международного расследования андижанских событий. Действительно, ссылаясь на такие понятия, как "суверенитет", "невмешательство во внутренние дела государства", Узбекистан с политической поддержки России отверг эти требования. В то же время, международное расследование могло бы вскрыть американский заговор, если таковой имел место быть. Соединенные Штаты, настаивая на международном расследовании, при этом как бы и не опасаются, что их заговор будет раскрыт. Не парадоксально ли это?

Существуют и другие косвенные признаки не согласованности антиамериканской кампании. Сразу же после совершения своей вылазки террористы обратились к… российскому Президенту В. Путину с просьбой о его вмешательстве в процесс. Почему же они не обратились к американскому Президенту?

Во время поездки Президента И. Каримова в Москву через несколько дней после Андижана В. Путин сообщил такую, можно сказать, сенсационную новость, что российские специальные службы сообщали узбекским коллегам о проникновении банды террористов с территории Афганистана. Помимо прочего, это означает, что угроза терроризма из Афганистана еще не устранена, что противоречит последующим заявлениям о стабилизации ситуации в этой стране в результате успешной антитеррористической операции - заявлениям, высказанным для обоснования требования вывода американской базы с Ханабада.

Наконец, поездка министра обороны США Д. Рамсфелда в Центральную Азию, последовавшая после требования Узбекистана о выводе американского контингента, привнесла дополнительную неясность. Действительно, в ходе этой поездки киргизская и таджикская стороны, в отличие от узбекской, поддержали позицию США о том, что дислокация американских сил на территории Центральной Азии еще целесообразна. Обращает на себя внимание и замечание И. Каримова о тревожной тенденции милитаризации региона и об абсурдности одновременного нахождения по соседству российской и американской баз на территории Кыргызстана.

Усиление критики Западом Узбекистана и других стран региона не должно удивлять. Эта критика не нова, она не появилась лишь в связи с андижанскими событиями. Но антиамериканистам следовало бы обратить внимание на то, что, даже, критикуя власти Узбекистана, Соединенные Штаты всегда оставались дипломатически деликатны. Это выражалось, в частности, в том, что Вашингтон всегда демонстрировал свою готовность разговаривать и сотрудничать с действующим руководством. Стремлением Америки было не столько сменить режим, сколько "встряхнуть" его, т.е. предупредить, что любое злоупотребление законом и необоснованное использование силы противоречат международным обязательствам Узбекистана в области прав человека.

Сегодня взгляды на демократию значительно отличаются от существовавших в прошлом классических концепций. Демократия из внутриполитического вопроса постепенно превращается в международно-политический. Она становится одним из необходимых условий эффективного управления процессами глобализации и вопросами обеспечения международной безопасности.

Антиамериканистам следует обратить внимание и на то, что, обвиняя Запад и США в организации "цветных революций", Россия сама ни в коем случае не собирается свертывать свои стратегические отношения с этими странами. Россия нуждается в западных инвестициях, а власти России - в западной политической и дипломатической поддержке. То же самое можно сказать и обо всех других пост-советских государствах.

Отсюда возникает вопрос: не "подставляют" ли антиамериканские политтехнологи Узбекистан, изолируя его от Запада?

Центральная Азия, возможно, единственный регион в исламском мире, где нет антиамериканских чувств среди населения, нет политического и религиозного негодования в обществе по поводу американского присутствия. Поэтому Соединенным Штатам целесообразно приобретать больше друзей и союзников в Центральной Азии, безотносительно где географически этот регион расположен, если США заинтересованы создавать лучший имидж о себе в исламском мире. Другими словами, Соединенные Штаты могут улучшать свои отношения с исламским миром во многом через свои отношения с Центральной Азией. С этой точки зрения, перевороты, заговоры и тому подобные "мероприятия" в Центральной Азии абсолютно не отвечают стратегическим интересам Соединенных Штатов.

Довольно полно истинные цели западной политики в Центральной Азии были изложены совсем недавно спецпредставителем НАТО по Кавказу и Средней Азии Робертом Симонсом: "С окончанием холодной войны произошли серьезные изменения в отношениях с кризисными ситуациями в мире, в Европе, конечно, и в Центральной Азии. В этом контексте мы должны действовать со всеми нашими партнерами на Кавказе и Центральной Азии. Мы подчеркиваем, что наше партнерство не является конкуренцией с другими организациями, другими странами. Но мы используем поддержку этих стран для того чтобы работать вместе в миссиях по поддержанию мира в Центральной Азии, поскольку возможность использовать базы и установки в этих странах для действий в Афганистане, для того чтобы улучшить работу афганского правительства, обеспечивать там мир, очень важны…

Все мы признаем, что "Талибан" в Афганистане - источник террористической угрозы и поддерживал "Аль-Каиду", и угроза и Европ,е и России исходит оттуда. Поэтому наша миссия там состоит - и она была одобрена Советом Безопасности ООН - в том, чтобы обеспечить Афганистану мирное развитие… Россия поддерживает эту политику, позволяет нам проводить необходимые меры, для того чтобы выполнять эту деятельность правильно и хорошо. И это полезно для всех стран Центральной Азии. Мы решаем общие проблемы обеспечения мира в Центральной Азии".

Антиамериканизм в пост-советских государствах стал, по сути, политической технологией, призванной законсервировать существующий статус-кво. Это возврат к философии "холодной войны", поскольку, как и в советское время, он направлен на поиск внешнего врага и оправдание нерешенности внутренних проблем. Но нынешний антиамериканизм имел еще один технологический эффект: он привел к прекращению функционирования Организации Центрально-Азиатского Сотрудничества (ОЦАС) в связи с ее слиянием с ЕврАзЭС. Форсированная интеграция в ЕврАзЭС на фоне фактической дезинтеграции СНГ, а также усилившихся опасений распространения "цветных революций", перечеркивает скромные демократические достижения периода независимости.

Оппоненты идеи региональной интеграции в Центральной Азии постоянно указывали на то, что все 5 стран региона не дополняют друг друга в экономике, что у них разные экономические и даже политические системы и даже, что это разные культуры. Кажется, на первый взгляд, они победили в споре со сторонниками интеграции. Однако, на самом деле, они проиграли. Если не состоятельна интеграция в рамках ОЦАС, то как она может быть состоятельна в более широких рамках? Если они были экономически не взаимодополняемы, то как же они могут стать взаимодополняемыми в ЕврАзЭС, где контраст в уровне экономического развития стран-членов еще более сильный

Следует заметить, что позиция Узбекистана по вопросу интеграции в рамках СНГ всегда была сдержанной. Она выражалась в следующих тезисах:

Узбекистан выступает за интеграцию на равноправной и добровольной основе;

никакая интеграция не может быть приемлема, если она навязывается извне и ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны;

обязательным условием является то, что государства, которые интегрируются, должны иметь примерно одинаковую законодательную базу и одинаковый курс реформ;

нельзя форсировать процессы интеграции, интеграция должна идти поэтапно;

недопустима идеологизация процессов интеграции.

Но заметим, что такая позиция была выражена в отношении СНГ и, видимо, была оправдана, тем более что стало очевидным, что за 14 лет своего существования СНГ так и не стало интеграционным образованием пост-советских государств. Почему же вдруг Узбекистан перечеркнул эту свою позицию? Думается, в решающей степени потому, что он оказался в международной изоляции в связи с возрастающим давлением США и ЕС относительно международного расследования событий в Андижане. Этим, кажется, решили воспользоваться как можно быстрее в России. Открытая политическая поддержка Ташкента Москвой в его споре с Западом, поездка российского министра иностранных дел РФ С. Лаврова 20-21 октября с.г. в Туркменистан и Узбекистан (как бы в знак ответа на поездку Госсекретаря США К. Райс в три другие центральноазиатские государства), форсированное расширение экономических и научно-культурных отношений между Узбекистаном и Россией, а также принесение в жертву Центральноазиатской Организации Сотрудничества в угоду постоянно отчуждаемого ЕврАзЭС, вкупе с политтехнологией антиамериканизма - все это выглядит звеньями одной цепи, частями одного процесса, который условно можно назвать геополитическим реваншем России в Центральной Азии.

Три геополитические цели антиамериканизма постсоветского типа состоят в следующем: 1) оттолкнуть Америку от пост-советского пространства; 2) нивелировать и выхолостить центральноазиатскую интеграцию; 3) восстановить российское доминирование в регионе. Однако, это так называемая линейная стратегия - самая упрощенная, основанная на сиюминутных мотивах и интересах, а также во многом устаревшей концепции "баланса сил". Такая стратегия зачастую оказывается ошибочной, поскольку в ней долгосрочным интересам сторон уделяется меньше внимания.

Нелинейное же видение стратегии могло бы быть заключено в рамки следующей альтернативной формулы:

1) Америка не вынашивает имперских планов в Центральной Азии, потому что это ей не под силу;

2) американские лозунги поддержки демократии и прав человека бессмысленно подвергать сомнению, не проверив их действительной демократией;

3) единственный способ не допустить доминирования какой бы то ни было державы в этом регионе - способ, который объективно в долгосрочных интересах как США, так и РФ, это - демократическая полноценная и самостоятельная интеграция Центральной Азии.

Антиамериканские настроения в странах Центральной Азии, да, думается, и в других пост-советских странах тоже, не множатся. Они растут лишь среди старой, уходящей элиты, а также среди тех экономических и политических кругов, для которых сохранение нынешнего статус-кво выгоднее демократических перспектив.

Новая "Большая игра" в Центральной Азии вступает в свою кульминационную фазу. По сути,
> фактическая борьба пост-советских центральноазиатских стран за действительную независимость не только не завершилась в 1991 году с ее формальным обретением, а, наоборот, лишь начинается в начале 21-века.

Фархад Толипов, кандидат политических наук, доцент Университета мировой экономики и дипломатии. Ташкент, Узбекистан

22.12.2005,