> На Западе новый президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) многим кажется экстремистом. То, что он говорит об Израиле - что эту страну надо стереть с карты мира и что никакого холокоста не было, - ясно показывает, что он экстремист и есть. Однако политика Ахмадинежада в Средней Азии, наоборот, заставляет предположить, что на самом деле он скорее не экстремист, а прагматик.

Тут необходимо сделать небольшой экскурс в историю. Я был в Тегеране в мае этого года - это было не просто до того, как выбрали Ахмадинежада, а еще до того, как о нем вообще стали говорить, - и уже тогда иранские ученые, дипломаты и религиозные иерархи очень активно обсуждали положение в Средней Азии. Только в марте случилась "революция тюльпанов" в Кыргызстане, в результате которой авторитарный правитель страны вынужден был отдать власть новому правительству, приветствовавшему демократический курс, а кровавое подавление узбекским правительством своих противников (в основном безоружных) в городе Андижане вообще произошло всего за несколько дней до моего приезда в Тегеран.

Мне сказали, что в Иране к положению в Средней Азии относятся очень серьезно. Правительство Ирана боролось против демократических революций в этом регионе не только потому, что они, по его мнению, были вызваны деятельностью Соединенных Штатов и направлены главным образом на удовлетворение их интересов, но и потому, что иранские власть предержащие опасались, что их самих может постигнуть такая же судьба. Однако одинаково отрицательно в Тегеране относились и к перспективе исламской революции в Средней Азии, поскольку в результате таковой к власти пришли бы радикальные сунниты вроде талибов, которые были настроены столь же жестко против шиитов и Ирана, сколь и против Запада.

НОВОСТИ
Ожидается, что из Нигерии в РФ вылетят моряки, освобожденные из тюрьмы

Наука и культура могут войти в число следующих нацпроектов - Медведев

Состояние здоровья Пиночета позволяет ему предстать перед судом

Уроки цунами

Грядущая новогодняя ночь будет на секунду длиннее, чем обычно

Таким образом, для Ирана нынешнее поколение диктаторов, оставшихся после коммунизма, сначала было самым меньшим из зол. Но особой охоты быть рядом с такими соседями - особенно с Исламом Каримовым из Узбекистана - иранцы, с которыми мне довелось разговаривать, не выразили, поскольку в их глазах он предстали жестокими диктаторами, из-за действий которых нестабильность в Иране становилась все более близкой перспективой.

Если с учетом этой посылки рассмотреть политику Ахмадинежада по Средней Азии, то мы увидим, что взгляды на этот регион самого президента и его правительства предельно прояснились в начале ноября, на ежегодной иранской конференции по проблемам Средней Азии и Кавказа, организуемой тегеранским исследовательским Институтом политических и международных исследований (Institute for Political and International Studies), связанным с министерством иностранных дел.

Ахмадинежад сам выступил со вступительной речью, показывая тем самым, что к обсуждаемому вопросу относится со всей серьезностью. Хотя никогда раньше он не лез за словом в карман, когда надо было провозгласить себя противником Америки и Израиля, здесь он, напротив, делал все, чтобы его запомнили как друга светских авторитарных режимов постсоветских государств.

- Исламская Республика (Иран), - заявил он, - рассматривает страны Средней Азии и Кавказа с дружеских позиций и твердо верит в мир и взаимное сосуществование.

Али Ларджани (Ali Larijani), секретарь Высшего Совета по национальной безопасности (Supreme National Security Council), тем временем вновь подчеркнул, что проводимая руками США демократизация - это общая угроза. По сообщению иранского информационного агентства IRNA, он сказал, что "общественность региона считает, что обстановку в регионе накаляют США. Доктрина "Большого Ближнего Востока", в рамках которой в регионе предполагается установить демократию - одно из средств эскалации напряженности на Ближнем Востоке".

Из этого, а также из других сообщений иранской прессы становится очевидно, что Ахмадинежад не собирается совершать в Средней Азии исламскую революцию. Напротив, по его мнению, Иран может извлечь из страха, который лидеры среднеазиатских стран испытывают перед демократизацией по-американски, немалую пользу. В том числе и потому, что эти самые лидеры, которые боятся Америки, во-первых, будут всячески стремиться уменьшить ее влияние в регионе, и, во-вторых, у них не будет причин сотрудничать с ней против Ирана, если Иран не будет угрожать им самим. И Ахмадинежад явно делает все возможное для того, чтобы диктаторы Средней Азии знали, что Иран - в отличие от Америки - им ничем не угрожает.

А это показатель того, что Ахмадинежад - гораздо больший прагматик, чем о нем принято думать. Когда он чувствует свой интерес, то может объединяться не только со светскими, но и с антиисламскими лидерами (а эта направленность характерна для всех среднеазиатских диктатур). И, в отличие от тех жителей своей страны, с которыми я смог поговорить, никакого дискомфорта он при этом, похоже, не испытывает.

Марк Н. Кац - преподаватель государственного управления и политологии в Университете им. Джорджа Мейсона (George Mason University).
"United Press International", США
26 декабря 2005