Нет ничего удивительного в том, что на регулярные встречи с президентом попадают предприниматели во всех отношениях лояльные и правильно понимающие политику руководства страны. Независимо мыслящим бизнесменам эта дорога заказана.

2005 ознаменовался переориентацией Узбекистана от стратегического партнерства с США к вечной дружбе с Россией. Не знаю, как эту дружбу понимают в высших эшелонах власти, но рядовые граждане надеются на заметный рост инвестиций из России.

Так, в ближайших к столице Узбекистана городах, таких как Ангрен, Алмалык, Ахангаран, Чирчик очень надеются, что российские деньги позволят запустить в строй действующих промышленные гиганты, выстроенные еще в советские времена.

До сих пор в Ангрене есть множество домов, покинутых жильцами. В них никто не живет. А в городе нет ни достойной работы, ни достойных зарплат. Это в полной мере относится и к другим городам-спутникам Ташкента.

Но, с другой стороны, ни "Газпром", ни "Лукойл" (эти две компании предложили самые весомые по объему инвестиции в экономику Узбекистана - прим. А.А.) не особо торопятся осуществлять свои далекоидущие планы. В Ташкенте уже создана компания "Лукойл Оверсиз", через которую и пойдут финансовые потоки из России, однако по имеющейся информации, первый газ российская компания намерена получить в 2007 году.

Несмотря на блок президентских указов и постановлений, направленных на либерализацию предпринимательской деятельности, нельзя сказать, что бизнес пошел в гору.

К концу 2005 года можно констатировать лишь один очевидный факт: турецкие бизнесмены активно внедряются на узбекский текстильный рынок. Во многих районах Ташкента как грибы после дождя вырастают текстильные производства, которые переманивают из детских садов, школ и других учреждений узбекских девушек.

Почти все турецкие предприятия существуют в форме иностранного предприятия. Это ответ турков на президентский указ о прямых частных иностранных инвестициях в узбекскую экономику.

В связи с публичными заявлениями высших должностных лиц о возможности переработки более половины узбекского волокна на территории страны, эти турецкие предприятия как нельзя кстати. Хотя есть в этом процессе и подводные течения - доступ к качественному волокну и пряже в Узбекистане существенно затруднен, и потому турецким менеджерам приходится любыми путями изворачиваться, чтобы и европейского потребителя удовлетворить (большая часть произведенной ими продукции реализуется на европейских рынках - прим. А.А.), и самим выгоду поиметь.

По вопросу автозавода, построенного корпорацией "ДЭУ" в виде СП (сейчас значительный пакет акций принадлежит Узбекистану - прим. А.А.), слухов больше, чем объективной информации.

Версии разные: от стремления узбекской стороны адаптировать завод к выпуску российских "Лад", до форсирования идеи реализовывать продукцию под маркой "Шевроле" (эта американская компания выкупила несколько лет назад корпорацию "ДЭУ" - прим. А.А.).

Высокий уровень продаж "Нексий" в России в 2004 году не может ввести в заблуждение экспертов автомобильного рынка. В России навороченные "Нексии" продавались по цене чуть выше 7 тысяч долларов, тогда как на внутреннем узбекском - минимум за 11 миллионов сумов (1177-1120 сумов за один американский доллар - прим. А.А.).

Никто в Узбекистане не комментирует эту явную диспропорцию. Хотя при существующих в стране таможенных барьерах на завоз автомобильной продукции здесь не может быть никакого секрета. Хочешь ездить на авто, покупай узбекские машины, иномарки неконкурентоспособны в силу драконовских импортных пошлин.

В 2003 году Узбекистан объявил о конвертации собственной валюты по текущим операциям. Однако по прошествии двух с лишним лет о полной конвертации сума к доллару говорить рано.

Поначалу частные уличные менялы (в Узбекистане их называют "валютчиками" - прим. А.А.) несколько приуныли, уже подыскивая себе занятие хоть и менее прибыльное, но более-менее пристойное. Но по прошествии времени они все больше проникались мыслью, что нужны рынку. Обязательное предоставление паспорта при покупке свободно конвертируемой валюты, естественно, отпугнуло многих желающих от официальных пунктов по обмену валюты. С частными менялами проще. Никаких удостоверений личности, полная анонимность сделки и обмен сумм, которые официальные пункты обеспечить валютой не могут.

По очереди, которая выстраивается перед обменниками каждое утро, можно сделать вывод: "валютчики" сегодня с большим успехом работают на обменные пункты. Причем, не менее успешно, чем в свое время на коммерческие банки.

> Крепкая связь между банковской сферой и теневой сферой валютного обращения стала основой для дальнейшего плодотворного сотрудничества. При этом можно понять и рядовых узбекистанцев, которые не желают светиться с валютой, помня о том, как в свое время наказывали за валютные махинации. Это справедливо и в отношении государственных чиновников, которые не могут легально задекларировать большие суммы в иностранной валюте. Им тоже необходима полная анонимность…

Акрам Асроров из Ташкента, специально для Gazeta.kz

28.12.2005