Российско-иранские связи: Много шума из ничего ("Asia Times", США)
Почему Соединенным Штатам не удается убедить Россию занять более жесткую позицию в вопросе ядерной программы Ирана?

11 января 2006 года. Почему Соединенным Штатам не удается убедить Россию занять более жесткую позицию в вопросе ядерной программы Ирана?

В то время как администрация президента США Джорджа Буша-младшего (George W Bush) настаивает на том, что в случае, если Тегеран не возобновит переговоры об ограничении его ядерных возможностей, этот вопрос следует передать на рассмотрение Совета Безопасности Организации Объединенных Наций (СБ ООН), Россия продолжает открыто сотрудничать с Ираном. Государственный секретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) и исполняющий обязанности помощника государственного секретаря США по контролю над вооружениями Стивен Радмейкер (Stephen Rademaker) оба получили в Москве категорический отпор.

Даже призыв иранского президента Махмуда Ахмадинежада (Mahmud Ahmadinejad) "стереть Израиль с карты мира", кажется, не заставил Россию занять более близкую Соединенным Штатам позицию. В интересах большего реализма в понимании американо-российских отношений важно прояснить взгляды Москвы на то, какова для нее цена данного вопроса.

Россия считает, что сотрудничество с Ираном, а также с Сирией и с некоторыми другими "опасными режимами" отвечает ее национальным интересам. Хотя Россия ощущает на себе давление Запада, особенно сейчас, когда она стремится к большему признанию с его стороны, предположение, что Кремль может отказать в поддержке иранскому режиму по причине антиизраильского высказывания Ахмадинежада, представляется преждевременным.

Финансовые выигрыши России от сотрудничества как с Ираном, так и с Сирией, надо думать, являются очень значительными, а нынешний этап, возможно, представляет собой только лишь начало будущего сотрудничества. В политическом плане, позиция России, предлагающей работать с Ираном через Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) и разработать международный механизм контроля за иранской ядерной программой, остается заслуживающей доверия, в особенности, если альтернативой этому является передача иранского досье в ООН, после чего останется полагаться только на применение силы ввиду неудовлетворенности решением МАГАТЭ. Во всем мире еще живы воспоминания об Ираке.

Кроме того, существует важный аспект экономической конкуренции за иранские ресурсы и доступа на иранские рынки. Россия продолжает считать, что озабоченность Запада по поводу распространения ядерного оружия отражает просто коммерческую заинтересованность в том, чтобы вытеснить Россию с конкурентных рынков. В сентябре 2003 года, например, российский президент Владимир Путин в интервью западным журналистам заявил: "По нашим данным, очень много западноевропейских и американских компаний сотрудничает с Ираном - напрямую либо через посреднические организации - в ядерной области".

В подтверждение заявлений о коммерческой подоплеке давления на Россию со стороны Вашингтона некоторые российские аналитики указывали, что даже при отсутствии официальных контактов американо-иранский торговый оборот составляет около 1 млрд. долл. США, что больше, чем российско-иранский торговый оборот, несмотря на российско-иранское соглашение о стратегическом партнерстве. Аналитики также указывали, что непосредственно перед исламской революцией в Иране Вашингтон и Тегеран подписали контракт на сумму 24 млрд. долл., который предусматривал помощь США в строительстве в Иране в предстоящие 10 лет восьми атомных электростанций (АЭС).

Что касается России, она пытается сбалансировать интересы получения признания на Западе с развитием коммерческих связей с режимами, которые западные страны считают "опасными". В данный момент не кажется, что Москва исчерпала свои политические ресурсы и готова уступить западным требованиям. Пока продолжается сотрудничество России с Западом в ряде других важных вопросов нераспространения ядерного оружия, а также осуществляются обмен разведывательной информацией и поставки Западу российских энергоносителей, этот баланс, возможно, удастся сохранить.

Заявления относительно того, что Израиль нужно стереть с карты мира, разумеется, абсолютно неприемлемы, какую бы политику ни проводил Ахмадинежад в Иране, Ираке или на Большом Ближнем Востоке. Также неприемлемо, что Сирия не хочет сотрудничать в расследовании убийства бывшего ливанского премьер-министра Рафика Харири (Rafik Hariri). Однако вполне можно себе представить, что новой позицией России станет осуждение такой политики Ирана; в то же время она станет развивать и дальше экономические связи с ним.

Выставлять Россию в качестве главного препятствия укреплению режима нераспространения (ядерного оружия), как это делают некоторые западные обозреватели и политики, было бы обманчивым. Более многообещающим путем решения проблемы нераспространения стало бы внимательное изучение позиций всех ведущих ядерных держав и доверия к ним в мире.

Совершенно очевидно, что одной из важных причин, в силу которых столь многие "опасные" режимы чувствуют себя обязанными осуществлять собственные ядерные программы, является отсутствие достаточных гарантий безопасности, в особенности, со стороны Соединенных Штатов.

Как можно говорить о таких гарантиях, когда Министерство обороны США делает намеки, что Соединенные Штаты могут применить ядерное оружие против неядерных государств? Недавно более 470 ученых-физиков, в том числе семеро лауреатов Нобелевской премии, подписали петицию против данного предложения Пентагона. Разработка всеохватывающего плана, который включал бы шаги в направлении разоружения всех участников, является куда более продуктивным и ответственным путем решения проблемы, чем просто обвинения в адрес России, Ирана или Северной Кореи.

Андрей Цыганков (Andrei P Tsygankov), профессор международных отношений, преподает в Университете Сан-Франциско
"Asia Times"
11 января 2006