ЕврАзЭС дала отпор Великобритании

Вчера президент России Владимир Путин участвовал в заседании Евро-Азиатского экономического сообщества (ЕврАзЭС), на котором Россия, Казахстан, Белоруссия, Таджикистан и Киргизия приняли в свои ряды Узбекистан – как родного. Но главное, президент России с удовольствием прокомментировал шпионский скандал между Россией и Великобританией, заявив в связи с задействованными в этом скандале российскими некоммерческими организациями (НКО), что теперь никто не сможет сказать, что деньги не пахнут. С подробностями из Константиновского дворца в Санкт-Петербурге – специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.

Перед заседанием ЕврАзЭС в узком составе генеральный секретарь этой организации Григорий Рапота рассказал мне, что после вступления в эту организацию Узбекистана у России остается квота в 40%, позволяющая влиять на принятие решений в ЕврАзЭС. Квоты других участниц автоматически сократились: они "сбросились" на квоту Узбекистану, которая у него, так же, как у Казахстана и Белоруссии, будет 15%. Таджикистану и Киргизии досталось по 7,5%.

Но они не в обиде: в соответствии с квотой страны финансируют бюджет организации. Россия теперь будет платить на 15 миллионов рублей больше – из-за того что благодаря участию Узбекистана увеличился и общий бюджет организации.
– Зато в результате удельный вес России в этой организации вырос еще больше,– удовлетворенно сказал господин Рапота.
– Но в связи со вступлением Узбекистана и ваш удельный вес как генсека этой организации тоже увеличивается,– заметил я.
– Разумеется,– веско (в полном соответствии со своим удельным весом) подтвердил господин Рапота.
Между тем, похоже,
>Узбекистан, вступив в ЕврАзЭС, еще может пожалеть об этом. В стране предстоит поменять 57 внутренних законов. Министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко считает, что оно того, наверное, стоит.
– Раньше,– привел он доходчивый пример,– была большая проблема с транзитом электроэнергии в Таджикистан через Узбекистан. В рамках ЕврАзЭС они, скорее всего, договорятся.

Впрочем, никакой уверенности в его голосе не было. Интересную новость господин Христенко сообщил насчет многострадальных переговоров по единому экономическому пространству (ЕЭП), которые ведут Россия, Казахстан, Белоруссия и Украина. Господин Христенко сначала вяло говорил, что украинские эксперты участвуют в работе над пакетом документов, который должен быть принят в марте этого года, наравне со всеми остальными экспертами. Но все, что касается наднационального органа в ЕЭП, без которого не обойтись, если в самом деле создавать зону свободной торговли, "скобят".

А потом господину Христенко надоело делать вид, что ему все нравится, и он неожиданно сказал, что сегодня совершенно понятно следующее: пакет документов будет подписан без Украины.
Господин Христенко отвлекся от основной темы обсуждения – вступления Узбекистана в ЕврАзЭС. Правда, в этот день отвлекались, как показали события, многие.

На заседание в узком составе президенты обычно входят вместе. Вчера в Мраморный зал Константиновского дворца президент Белоруссии Александр Лукашенко ворвался в полном одиночестве. Он даже оглядывался на всякий случай, словно стараясь удостовериться, что ему удалось оторваться от коллектива. Очень быстро президент Белоруссии понял, что на самом деле он ничего не выиграл. Он сидел в полном одиночестве за гигантским круглым столом – и мучительно, похоже, размышлял, что же ему теперь делать. Он, видимо, очень хотел войти в зал первым. Это было бы полезно для него в его положении (в конце концов, больше ни у кого из его коллег нет сейчас предвыборной кампании). Но он не предполагал, что за ним вообще никто из президентов не пойдет. В результате он сделал худшее из того, что мог: посидев несколько минут за этим столом, он как-то бочком вернулся туда, откуда пришел. И потом зашел снова, вместе со всеми.

В этот день господин Лукашенко поражал окружающих своей активностью. Уже на расширенном заседании он потребовал от коллег, чтобы они, прежде чем начать работать, "все выключили телефоны, особенно мобильные" (какие еще телефоны коллеги могли протащить в этот зал, трудно было даже предположить. Стационарные – ну вряд ли. Спутниковые – не исключено). Речь Александра Лукашенко на расширенном заседании также привлекала общее внимание. Он говорил про то, что страны ЕврАзЭС готовы к решающему рывку. Для этого есть все: "оборонный щит, возрожденное сельское хозяйство..."
– Отступать назад нельзя! – убеждал коллег господин Лукашенко.– Уже в этом году надо завершить оформление таможенного союза. Таможенные тарифы уже согласованы на 80%!
Я хотел понять: в чем смысл этой консолидации? Перед какой угрозой предстоит сплотиться? И наконец услышал.
– Запомните,– сказал Александр Лукашенко,– вступление в ВТО ни для кого из нас не будет таким простым и быстрым, как рассчитывали оптимисты!
Не обещает господин Лукашенко легкой жизни и в самом ВТО. Для этого и надо держаться там друг дружки, хотя и понятно, что страны ЕврАзЭС движутся в ВТО с разной скоростью. Но господин Лукашенко предлагает вступать одной компанией, надеясь, похоже, и сам проскочить туда под шумок.
В заключение господин Лукашенко на правах председательствующего (его выбрали на прошлом заседании) попытался еще раз предоставить слово самому себе – правда, только потому, что перепутал себя с президентом Казахстана.

На итоговой пресс-конференции Александр Лукашенко нисколько не выглядел хоть чуть-чуть успокоившимся. В целях, очевидно, той же внутренней консолидации перед лицом внешней опасности президент Белоруссии предложил коллегам провести корпоративное мероприятие – спартакиаду народов ЕврАзЭС.
– Готовы провести ее у нас в Белоруссии. А что? – пожал он плечами.– Вся инфраструктура с советского времени осталась, возродим...
ЕврАзЭС нравится господину Лукашенко все больше и больше. – Ну, СНГ все больше превращается в политический клуб. ЕЭП не очень-то продвинулось,– сказал он.– Если у нас не получается СНГ и ЕЭП, почему не продвинуться с ЕврАзЭС?
Коллеги господина Лукашенко отвечали на ритуальные вопросы своих журналистов более спокойно, пока очередь не дошла до господина Путина. Ему был приготовлен вопрос от "Первого канала" российского телевидения. Тележурналисты "Первого канала", не полакомившиеся оперативной съемкой ФСБ и, в отличие от своих коллег со второго канала, не сколотившие фильм про шпионский скандал, теперь намерены были, видимо, взять реванш.
– Последние дни новостью мирового масштаба стала информация о деятельности спецслужб Великобритании в Москве,– сказал репортер "Первого канала".– Как вы это прокомментируете и как это может отразиться на взаимоотношениях России и Великобритании? Ведь, согласно международному опыту, этих граждан Великобритании вышлют из страны. Изменилось ли после этого ваше отношение к НКО?
Господин Путин, пока слушал вопрос, нервно крутил пресс-папье, которым только что прижимал не высохшие чернила на протоколе о принятии Узбекистана в ЕврАзЭС. Он пытался закрутить его юлой, и у него плохо получалось, отчего выглядел он огорченным.
Между тем все что угодно, но он не выглядел человеком, которого этот вопрос застал врасплох.
Он, правда, начал сначала рассказывать про масштабные договоренности "Газпрома" с правительством Узбекистана (ОАО "Газпром" в ближайшие пять лет проведет геологическую разведку в Узбекистане, готово потратить на это $400 млн и собирается заниматься добычей газа в этой стране).

Господин Путин давал, таким образом, понять, что есть темы и поважнее НКО. В этот день у "Газпрома" сорвалась между тем сделка с Украиной о создании совместного предприятия по торговле газом на территории этой страны. Кажется, обо всем договорились, и все участники этой истории по нескольку раз рассказали, как ничто не может этому помешать – и вот она, конечно, сорвалась. Глава "Газпрома" господин Миллер был откровенно раздосадован безответственным поведением украинских коллег, и в особенности премьер-министра Еханурова. "Ну это уже вообще ни на что не похоже! – сказал он, отвечая на мой вопрос.– Но это как из под венца невесте сбежать!"
Поговорив о "Газпроме", президент России, впрочем, заявил, что не намерен уклоняться и от заданного ему вопроса.
– Мы не собираемся нагнетать обстановку и портить отношения с партнерами,– говорил он.– Мы только хотим, чтобы и к нам относились так, как мы относимся ко всем участникам международного движения,– то есть с уважением.

Господин Путин дал понять, что для него в этой истории гораздо важнее то, как она повлияла (или была использована, чтобы повлиять) на внутреннюю ситуацию в его стране.
– Никто не сможет теперь сказать, что деньги не пахнут! – заявил господин Путин, переходя к некоммерческим организациям.– Многим теперь станет понятно, почему у нас принят закон об НКО.
Это теперь действительно становится понятнее. – Что касается высылки,– задумчиво произнес господин Путин,– то, действительно, выявленных разведчиков, работающих под дипломатическим прикрытием, в самом деле высылают из страны. Не знаю, правильная ли это практика или нет, но так сложилось за последние годы.

Президент России словно взвешивал на своих ладонях политический вес разведчиков, не решив до сих пор, что ему сделать с этими несчастными – то ли выслать их с богом домой, то ли, не знаю, волонтерами в Чечню отправить.
– Ну вышлем мы этих разведчиков,– рассеянно говорил Владимир Путин,– другие приедут. Может, умных пришлют. Намучаемся их искать потом. Не знаю...
– Да сами их заберут,– вмешался Александр Лукашенко в эту тонкую историю. Вошел, как говорится, как слон в посудную лавку. И сбил, конечно, господина Путина с толку. Президент России ответ закончил, произнес свою речь уже и президент Узбекистана Ислам Каримов, посвятивший ее прославлению ведомства господина Миллера, не жалеющего сил и, главное, средств для достижения мирового господства на газовом рынке,– и тут господин Путин спохватился:
– А отношение к НКО не изменилось. Должен быть полный контроль со стороны гражданского общества за деятельностью государства. Инциденты такого рода не могут скомпрометировать идею. Мы будем поддерживать деятельность НКО в стране.

Только тут стало совершенно понятно, что господина Путина именно тема НКО интересовала в этот день гораздо больше газпромовской сделки – раз уж он вернулся к ней, так бессердечно нарушив протокол.
Идеальная схема, по мнению господина Путина, таким образом, следующая: государство контролирует гражданское общество – и наоборот.
То есть главное, чтобы все друг за другом приглядывали.

Андрей КОЛЕСНИКОВ
№ 13 (№ 3344) от 26.01.2006