Зыбкое равновесие

Долгожданная кульминация затяжного выборного процесса в Афганистане наступила лишь в конце прошлого года: 19 декабря парламент страны приступил к работе, хотя Центризбирком должен был обнародовать итоги выборов еще 4 октября. На первый взгляд задержка объясняется объективными причинами: многочисленными нарушениями, которых зафиксировано более пяти тысяч. Но как нам представляется, столь продолжительная заминка была вызвана не столько разбирательствами, сколько проведением сложнейших переговоров между лидером оппозиции Юнусом Кануни и президентом Хамидом Карзаем. И, похоже, взаимопонимание достигнуто. Тем не менее сложностей предвидится множество. Отнюдь не случайно создание комитета по работе с парламентом, который будет функционировать в ранге министерства.

Эксперты отмечают, что
>масштаб подтасовок в ходе парламентских выборов был значителен. В этом сомнений нет. По сравнению с президентскими выборами их количество снизилось. Показательно, что оппозиционный блок - Фронт национального понимания (ФНП), возглавляемый Кануни, который набрал на президентских выборах всего 16,3 процента голосов избирателей и впоследствии бурно протестовал против бесчисленных подтасовок, ныне обладает 50 процентами депутатских мандатов. Поэтому не вызывает удивления, что Кануни, признав выборы "честными и прозрачными", стал спикером нижней палаты парламента - вулуси джирги. Все закономерно.

Сложности текущего момента

Более того, Кануни засвидетельствовал свою склонность к сотрудничеству, объявив, что "не намерен больше возглавлять оппозиционные правительству силы". Мы далеки от мысли считать его конформистом, но теперь с полным основанием можем причислить его к конструктивным оппозиционерам. По мнению экспертов, депутатами от ФНП в основном стали моджахеды и представители духовенства. 35 процентов депутатов - это независимые парламентарии, в числе которых сторонники все тех же моджахедов, демократических реформ и ставленники этнических лидеров, остальные 15 процентов приблизительно в равных долях поделили коммунисты, "умеренные" талибы и технократы.

Становится понятным, что, несмотря на популярную среди определенных слоев населения идею уголовного преследования полевых командиров, разрушивших Кабул после краха режима Наджибуллы, какой-либо серьезной акции против моджахедов ожидать не следует. Свое отрицательное к этому отношение ранее высказал стойкий консерватор, еще недавно конкурировавший с Кануни за место спикера устод - наставник Абдулрасул Сайяф. В какой-то мере это может задеть не только его, но и других этнических лидеров. Вероятно, что "гора родит мышь" и преследование ограничится полевыми командирами меньшего калибра или оказавшимися под судом некогда всесильным шефом службы безопасности времен прокремлевских лидеров Тараки и Кармаля - Асадулло Сарвари.

Веяние времени: парламентарии присягали на конституции, а не на Коране. Судя по высказыванию Джорджа Буша, народы Афганистана "сделали огромный шаг в сторону демократии". В этом сомнений нет. Действительно наступает новый этап - период политических баталий. Ирония такова: оппозиция вступает в борьбу, вооружившись правами, даруемыми им демократией и конституцией. Вопрос в другом: куда будут направлены ее усилия?

Для того чтобы понять это, достаточно бегло пробежать глазами заголовки публикаций на сайте "Афганистан.Ру": "Карзай призвал США пересмотреть методы борьбы с терроризмом"; "Карзай призвал США прекратить полномасштабную военную операцию в Афганистане"; "Заявление Карзая: войскам коалиции не следует проводить силовые акции"; "МВД предписывает убрать бетонные заграждения близ американского посольства и миссии ООН".

Обращает внимание, что эти заявления сделаны уже по завершении выборного гандикапа. В новых условиях президент стремительно меняет подходы и ориентиры.

Начало уже положено: в стенах парламента приступили к обсуждению вопроса о "священной корове", проверке деятельности иностранных неправительственных организаций, резко критикуемых экс-министром планирования Рамазаном Башардостом. В списке очередных - рассмотрение вопроса о продлении иностранного присутствия в Афганистане. Американские перспективы в этой стране выглядят, мягко говоря, не очень обнадеживающими. Большая часть моджахедов, духовенства и региональных лидеров не приемлет прозападного курса Карзая.

Тем не менее не следует ожидать, что в скором времени международным силам по поддержанию мира будет указано на дверь, слишком уж большое значение придается в планах Пентагона этой стране. США, эвакуировав личный состав авиабазы Ханабад, выполнили требование узбекского президента, тем самым практически оголили северное направление блокированного ими Ирана. В этой ситуации уход из Афганистана для стратегов из Вашингтона недопустим, тем более что недавно Карзай по достоинству оценил уровень экономической помощи и роль Ирана в стабилизации ситуации в стране. Вне всякого сомнения, это приведет к рецидиву. Нет нужды описывать вакханалию вседозволенности, охватившую командиров моджахедов после падения режима Наджибуллы.

Афганский марьяж

Еще в 1809 году глава британской дипломатической миссии Монтстюарт Эльфинстон, автор первого подробного описания Афганистана, отмечал: "Есть основания опасаться, что отдельные группы, на которые разделен афганский народ, придерживаются таких прочных принципов разобщенности и отвращения друг к другу, что преодолеть их сможет только сила, которая хотя и объединит части в единое целое, но в процессе этого сокрушит и сотрет характерные особенности всех составляющих". Увы, следует признать, что с тех пор Афганистан изменился мало, да и лидеров, способных взяться за стирание "характерных особенностей" и преуспеть в этом, пока нет.

Главной задачей Хамида Карзая является сохранение хрупкого межэтнического равновесия. Но это проще сказать, чем сделать. Афганское общество представляет собой сложнейшую систему, и, вопреки распространенному представлению, секрет управления этой страной состоит отнюдь не в способности сплачивать в монолит кланы и группировки. Речь идет о том, чтобы удержать их от слишком явного разрыва, и если этого удалось избежать, то правление лидера, которому это удалось, можно расценивать как успешное. В этой связи возникает вопрос: обладает ли Карзай способностью находить взаимопонимание со всеми слоями афганского общества? Удастся ли ему и Кануни ограничить действия оппозиции только рамками конституции?

В своей речи президент Карзай заявил: "Избрание парламента является одним из признаков наличия гражданского общества в стране". Еще одним символом является наличие политических партий, а они в изобилии представлены на политическом ландшафте страны. Но до построения полноценного гражданского общества здесь далеко, и назвать его таковым можно лишь с большой натяжкой.

Сами афганцы по этому поводу горько шутят: "Два афганца - три партии". Хочется отметить, что нет ничего более недолговечного, более эфемерного, чем здешние тактические союзы и альянсы, - ситуация часто меняется с калейдоскопической быстротой. Дробление в самых разнообразных и парадоксальных вариантах, возникновение совершенно новых, пользующихся влиянием сил весьма вероятны в дальнейшем развитии ситуации в Афганистане и могут привести к ее быстрому и радикальному изменению. Очевидно, что Кануни, не понаслышке знакомый с особенностями здешней политической жизни, как и Карзай, предпримет усилия в поисках предела допустимого в стремлении достичь обоюдно устраивающего компромисса. Иного не дано.

Трудности первого порядка

В личных беседах с Кануни у нас составилось впечатление о нем как о рассудительном, трезво мыслящем, наделенном располагающей внешностью, активном стороннике модернизации страны и общества. Первая встреча состоялась во время войны с талибами. Приглядываясь к нему на борту вертолета, мы обратили внимание на его чемодан гигантских размеров. Спустя несколько дней в ожидании интервью мы бесцельно слонялись в его офисе, все сотрудники которого, обложившись пособиями и наставлениями для "чайников", сидя за новехонькими ноутбуками, осваивали азы компьютерной грамотности. Кануни сознает, что ему, таджику по национальности, не стать первым лицом в государстве, так как это приведет к гражданской войне. Такие прецеденты в истории Афганистана уже были. И следует четко осознавать, что никакие миротворческие силы не смогут этому воспрепятствовать. Дело вовсе не в том, что пуштунское население страны поддерживает президента, для них это не принципиально важно, главное - это сохранение традиционного пуштунского верховенства. Что касается прозападной ориентации Карзая, то и в среде его соплеменников оппонентов у него хватает.

Правда, часть экспертов все же склонна считать, что афганские "партии и блоки складываются не вокруг национальных общин, а вокруг военно-политических группировок или политических интересов", но до этого еще далеко.

Определяющим принципом предпочтений афганцев остается этнический. Это у них в крови. Проводя опрос в разных уголках страны, мы получили всю палитру этнического многообразия. И только два респондента, осознав смысл вопроса, ответили: "Мы, в первую очередь, афганцы".

Дестабилизация обстановки может вызвать самую резкую реакцию со стороны пока еще ведущих себя спокойно группировок, которые образуют сложный политический конгломерат, называемый современным Афганистаном. Но есть трудности иного порядка: некомпетентная администрация, метастазы коррупции, пронизывающей все поры государственного аппарата, катастрофическая нехватка профессиональных управленцев вкупе с "непримиримой оппозицией" в лице талибов и сторонников Хекматиара. Нынешнему составу парламентариев придется принимать решения по сложнейшим вопросам: утверждение состава правительства, о непризнанной всеми правителями Афганистана линии Дюранда, о военных преступлениях - и, самое главное, дать оценку соглашениям, ранее подписанным Карзаем. Каждое из них может нарушить хрупкое, как первый лед, равновесие. Ясно одно - Карзаю станет еще труднее справиться с обязанностями президента.

Сомнения же в способности мирного решения парламентариями этих проблем, на наш взгляд, достаточно обоснованны. Только среди депутатов верхней палаты - мешрано мжирга, возглавляемой хазратом - святым Сибгатуллой Моджаддеди, девять священнослужителей и гази - воинов ислама. Кажется немного, если не учитывать двадцать пять человек, совершивших хадж в Мекку. Мы далеки от мысли огульно причислить их всех к числу консерваторов, воспринимающих в штыки все новации, но эта цифра наводит на определенные размышления: людей с высшим образованием из 102 депутатов палаты всего одиннадцать. И им предстоят жаркие дискуссии по главному вопросу о власти: кому и в какой степени она будет принадлежать?

Искандер АМАНЖОЛ

№ 21 (24992) 27.01.2006