>Уже около года продолжаются в Кыргызстане так называемые экономические реформы, но наша жизнь, к сожалению, от этого не становится лучше. "Революционная терапия" выбила из седла многих, а повышения цен на энергоносители, основные продукты питания, транспортные услуги и другие причины ставят под сомнение правильность выбора государственной политики.

Недавние события никак не хотят становиться историей. Радикалы все еще хотят отдать "банду Акаева под суд", а оппозиция – уже "свалить Бакиева". Увы, мы все еще мыслим категориями мести, зависти, "преступления и наказания". А народ не понимает, закончилась у нас революция или надо опять готовиться к штурму "Белого дома".
О реформах у нас не говорит только ленивый. Чиновники рапортуют о росте ВВП, а высшее руководство собачится с депутатами. Политологи называют это "кризисом власти". Народ говорит проще: не верим никому!

С ЧЕМ БОРОЛИСЬ, НА ТО И НАПОРОЛИСЬ

- Так жить больше нельзя, – говорит мой сосед Керимбай Султанов. – Пора уезжать в Россию!..
С Керимбаем я дружу уже года четыре, но для меня он – до сих пор еще ненаписанный очерк. Он высококвалифицированный рабочий, ему пятьдесят с небольшим, женат, двое детей. Родился на Иссык-Куле и родословную свою ведет от потомственных бугинских манапов. Так что в "безродном космополитизме" его обвинить никак нельзя, и вот на тебе – пора уезжать в Россию!..
- Смотри, что получается! – продолжает Керимбай, - почти год уже прошел с момента революции. И что же мы имеем? Как говорится, кто ел мясо, тот и ест его. А я на своем заводе по полгода не получаю зарплату. В суп жена кладет вместо мяса бульонные кубики. Так что мясо для нас давно уже стало деликатесом. Руководство завода нам постоянно врет, что все образуется, что надо только потерпеть. Но куда уж дальше? Если надо питаться, одевать детей, платить за электроэнергию, покупать уголь, дрова. Да что там далеко ходить, я уж не говорю о сахаре. Картошка, продукт первой необходимости, сейчас стоит 15 сомов! Конечно, если в семье есть достаток или "левые" деньги, можно было бы и потерпеть. Но что делать мне, рабочему, если после уплаты налогов денег в нашей семье едва-едва хватает на самое скромное питание? А чтобы получить социальную помощь, надо столько отстоять очередей, что проще всего лечь и умереть…
И это не просто слова отчаявшегося человека. Это реальность, которую наши чиновники никак не хотят признавать.
Сегодня нас всех усердно потчуют вопросом: справедливая ли у нас революция или не очень? Спрашивают многие. Власть вяло "отбрехивается". Но что людям до этого вопроса? Ведь мы и без подсказки видим, что "революция удалась" лишь для узкой группки ухватистых людей.

НАРОД УМНЕЕ, ЧЕМ О НЕМ ДУМАЕТ ВЛАСТЬ

Есть два убеждения, по поводу которых во время своих встреч последнего времени я не встретил в нашем народе разногласий. Все как один согласны, что демократия – это плохо. И все считают, что должна быть совесть. Что демократия совершенно необходима, понимают в стране немногие, да и те живут далеко. И до тех пор, пока их будет так мало и ни одного из них не будет у власти, надеяться на нормальную жизнь не приходится. Но это – особый разговор, время для него, надеюсь, еще будет, хотя в историческом, так сказать, смысле времени уже не осталось.
А вот что должна быть совесть, с этим действительно согласны, кажется, все без исключения.
Чем угнетает сегодняшняя власть? Тем, что она ничего не делает? Конечно. Но к этому давно привыкли. К чему, как ни странно, не привыкли, так это к бесстыдству.
- Ведь посмотри, что сейчас творится в стране. Все, кому не лень критикуют правительство, постоянно происходят какие-то криминальные разборки, митинги, шествия, - возмущается Керим. – А президент молчит…
Керимбай, как и многие сограждане, не может простить президенту обыкновенного поведения. Иногда мне кажется, что мы все – маленькие деспоты. Ничего не знаем, как только наказывать или прощать: бича – так бича, президента – так президента.
Но почему все-таки люди ждут от Бакиева необыкновенного поведения? Чтобы было с кого спросить, если сказать сразу и совсем просто, чтобы было, кого потом обвинить… Бакиев не делает таких глупостей, он вообще не сделал пока ни одной глупости. Ему упорно не прощают другого. Он ведет себя обыкновенно, как хороший председатель колхоза на общем собрании, где присутствуют посторонние и с этим надо считаться. А царь так себя вести не должен. Председателя колхоза за его хитрость могут даже похвалить. Царя только осудят. В этом наша трагедия.
Наша власть любит создавать легенды о народной любви к себе любимой. А на самом деле народ редко любит власть. А он и не должен ее любить. Человек должен любить родителей, детей, друзей, любовниц, наконец, если они есть. Мы же не любим машиниста, который ведет поезд, или летчика, который сидит за штурвалом самолета. Нам не нужны их улыбки и рейтинги. Нам важно, чтобы они довезли нас живыми до места.
В нормальных условиях народ должен вспоминать о власти лишь в день выборов. А власть без большой нужды не должна показываться народу. В том, что нам каждый день показывают по телевизору, как нами управляют, есть что-то неприличное. Смахивает на самолюбование. Власть очень хочет, чтобы народ ее обожал. И очень удивляется, когда видит, что народ поплевывает на ее портрет.
Народ всегда неудобен. Только на него за это не нужно обижаться…

ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!

Кто позабыл этот слоган, напомню: он помещался в самом видном месте на советских дензнаках и выносился в шапки центральных газет. Таким образом советская власть напоминала всем, что она тоже вышла из рабочего класса - пролетариата.
Сейчас о "рабочем классе" писать у нас как-то не принято и, я бы даже сказал, неприлично. В сами слова "классовый подход", "классовый интерес" мы уже, наверное, никогда не будем вкладывать первоначальный смысл. А для подлинного классового интереса рабочих придется, видимо, искать другие слова.
И все-таки у меня частенько возникала мысль написать что-нибудь о рабочих. Как он живет, этот класс, чем дышит? Но не для того возникала эта мысль, чтобы по старинному интеллигентскому обряду пасть перед ними ниц. К этому обряду ползания на брюхе перед народом мы тоже, наверное, охладели навсегда.
- Ты и в самом деле хочешь написать о заводе? – спросил Керимбай, поглядывая на меня в упор.
- Да! – твердо ответил я.
- Но тогда имей ввиду, все, о чем я тебе расскажу, кому-то может очень даже не понравиться. Тем, - он кивнул головой вверх и тут же добавил, - тем, наверху!..
…Грохочущий Молох ЗИЛа заглотил меня в пасть проходной со следующей сменой. Щелкнул челюстями турникетов и вслед за толпой принялся переваривать и гнать вперед по своим пропыленным пищеводам. Из развешаных повсюду динамиков, усиленных многоваттно, истошно орал, бряцал медью духовой военный оркестр. Кукольными глазами смотрели в никуда с доски почета передовики производства.
Я брел по железобетонным джунглям то ли в тумане, то ли в дыму, спотыкаясь о ржавые трубы, протискиваясь мимо залитых мазутом вагонов и терриконов заводского хлама, покуда не вышел наконец к воротам преисподней.
Старик-охранник подмигнул весело и откинул засов.
Маленькие люди в одинаковых спецовках делали свое дело. Конвейер двигался достаточно быстро, но они как-то умудрялись схватить нужную деталь и приделать ее на свое место. Мгновение передохнуть и броситься к новой детали. И так по тысячу раз за смену. Конвейер не позволял маленьким людям думать и расслабляться. Ему были нужны только их мышцы и нервы. Только один 22-й цех в месяц изготавливал 50 млн. патронов, а еще работал 1-й, 3-й и 26-й… Так было пятнадцать лет назад…
Сегодня АО "БМЗ" – Бишкекский машиностроительный завод (бывший з-д Ленина) представляет собой жалкое зрелище. Из 32-х тысяч рабочих, когда-то ковавших оборонный щит страны советов, трудятся около 800 человек. Из них только более ста человек работают в режимном цехе, остальные же, если можно так выразиться – среднее управленческое звено. Правда, слово работают, здесь несколько притянуто за уши, так как предприятие по большому счету в основном простаивает.

ПАТРОН ДЛЯ КИЛЛЕРА

Двадцать пять лет своей сознательной рабочей жизни отдал заводу Керимбай. Он врос в него, как дерево, и пустил корни. Правда, корни эти сейчас подрубили и оставили моего друга без средств к существованию. Но об этом чуть позже.
Итак, завод, на котором проработал Керимбай более четверти века, когда-то входил в цепочку оборонных предприятий СССР. Шестнадцать лет назад рухнул Союз. За эти годы Кыргызстан покинули тысячи квалифицированных рабочих. Остались только те, кто считал себя либо патриотом, как мой друг, либо те, кому ехать вообщем-то некуда.
К слову сказать, линия, на которой штампуют патроны, была единственной в Средней Азии и единственной осталась до сего времени. Производство это сложное и требует высококвалифицированных спецов. Мужики из бригады Керима рассказывали мне, что соседи наши, узбеки, пробовали в Ташкенте запустить свое производство: закупили оборудование в Китае, но ничего у них так и не получилось. Для чего я об этом рассказываю? Для того чтобы у тебя, читатель, возникло чувство патриотизма "за наших", ведь именно такое чувство всегда испытывал мой друг, когда рассказывал о своем заводе.
- В Китае тоже имеются такие линии, но их патрон, как и все китайское, не отличается особым качеством. Да и что там Китай, - просвещает меня Керимбай, - американские патроны тоже не выдерживают конкуренции с нашими. "Натовский" патрон рассчитан на быстрое применение, у него срок хранения не более 2-х лет. По прошествии этого времени их либо списывают, либо продают в страны "третьего мира". Сейчас геополитическая обстановка в мире сложная, а патроны – это наш "стратегический хлеб".
Керим знает, что говорит, и я ему верю. Потому что служа в армии, он был командиром взвода минометчиков. Но это так, к слову!
- Мы свои патроны запаиваем в герметические "цинки", и они даже под водой могут храниться очень много лет, - продолжает он. - Технология в Союзе была отработана, ГОСТы строго соблюдались, потому-то и конкурентов у нас не было никогда …
До последнего времени на заводе работало две линии: на одной выпускали патроны к "калашам" калибра 5.45, и тяжелый патрон калибра 7.62 мм. На последнем остановлюсь подробнее, так как именно этот патрон пользуется большим уважением у профессиональных киллеров (шутка!).
Пуля этого патрона со стальным сердечником, пробивает броню БТРов, а без сердечника спокойно пробивает бронежилет. Этот патрон использовался еще в трехлинейных винтовках Мосина образца 1891 года, а затем в гражданскую войну и в Великую Отечественную. Так что этому патрону уже более ста лет.
В настоящее время этот патрон используется для снайперских винтовок и в станковых пулеметах, поэтому-то на него сегодня спрос особый. К чему я это все веду, а к тому, что из этого можно сделать кое-какой вывод. Кыргызстан, имея такие производственные мощности, мог бы стать лидером военной промышленности в Азиатском регионе – однозначно! И никакой бы "Кумтор" или "Джеруй" здесь рядом не стояли! Вспомните, о чем я говорил выше: один только 22-й цех, где трудился Керимбай, выпускал 50 млн. штук патронов в месяц, а всего цехов было четыре… Если принять среднерыночную стоимость одного боевого патрона за 1 доллар, то сумма произведенной продукции, сами понимаете, получается о-го-го!..
Но это иллюзии. На бумаге все получается гладко, а в жизни - совсем другой расклад. Недаром за годы суверенитета на заводе сменилось несколько директоров. Пару лет назад газеты пестрели заголовками о скандалах, связанных с деятельностью предприятия. Но не об этом сейчас речь. Меня интересует в первую очередь простой рабочий человек, коим является мой друг Керимбай.
- Знаешь, - говорит он мне, - а ведь мы, работяги, до последнего надеялись, что завод выкупят россияне. Разговор этот шел давно, но особенно остро это чувствовалось после революции, когда российское правительство в ультимативной форме потребовало от Кыргызстана погасить долги. В списке предприятий, которые бы хотели получить россияне, на первом месте стоял наш завод. Мы радовались, как дети! Вот, думаем, придет новое руководство и все вернется на круги своя… Но тут , видимо, опять вмешалась большая политика. Не мне судить, с чем это связано, но скорее всего с амерами. Вонь-то, помнишь, какая поднялась среди депутатов: "не отдадим россиянам и пяди родной земли". И не отдали! Зато американцы пообещали теперь платить 200 млн. долларов за свою авиабазу. А ведь могли же сами зарабатывать. И ни от кого не зависеть. Вот так-то!..

В КЛУБАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ

С июня по декабрь 2005 года 22-й цех завода "БМЗ" выпустил 4 млн. патронов. И все бы ничего, если бы работягам заплатили за их труд. Но вот тут-то и начинается большая политика.
- Все дело в том, что на заводе почти не осталось спецов, - продолжает свою исповедь Керимбай. - Линию запускали месяца два и то, только с помощь пенсионера, который чудом еще не выехал в Россию, запустили… Работали без выходных, как проклятые, соскучились по работе. Руководство нас кормило обещаниями: дескать работайте ребятки, ну, а мы уж вам закроем по полной… Шесть тысяч сомов в месяц обещали. Да, как всегда соврали! С большими задержками выплачивали по полторы тысячи и то, когда мы грозились остановить производство. Так в общей сложности я лично за шесть месяцев получил всего 9 тысяч сомов. А на носу зима! Детей надо одеть, уголь купить и т. д. Но наше руководство мои проблемы не волновали. Ответ был один: "Потерпите! Вот отгрузим продукцию и со всеми рассчитаемся". И рассчитались! По полной! В декабре выгнали всех в отпуск без содержания… Не знаю, как кто, но я до глубины души был оскорблен… А патроны до сих пор лежат на складе. Кто-то, видимо, заморозил отгрузку. А еще нас предупредили, если кто свалит в Россию и к марту не вернется, будет уволен по статье…
Теперь мне терять нечего, как когда-то говорили, кроме своих цепей. Еду в Россию!
- А как же твой патриотизм, Керим? – возразил тогда я.
- Какой к черту патриотизм, если голый зад прикрыть нечем… Пенсию я себе уже заработал. Так что меня уже ничто не остановит…
Забегая вперед скажу: на прошлой неделе Керим улетел…
Но эта глава была бы неполной, если бы я не рассказал о "корыстных" интересах россиян.
Итак, в этот раз в Тулу, где базируется, как известно, много оборонных предприятий, уехало человек тридцать наших заводских рабочих. Так сказать, "последние из могикан", вместе с ними и Керим. Как человека пишущего, меня всегда интересовал вопрос: какую же меркантильную цель преследуют здесь россияне? Для чего они приглашают наших работяг? Видимо, тут кроется какая-то афера. Может быть, их делают там рабами? Или хуже того, изымают у наших бедных соотечественников внутренние органы? И продают американцам… Но все оказалось настолько прозаичным и обыденным, что, честно говоря, меня это немного расстроило. Ну никакой сенсации!

На встречу с представителями российского завода я отправился вместе с Керимом. Ему было страшно одному идти и он пригласил меня, так как считал, что я окажу ему поддержку, хотя бы в моральном плане. Встреча эта состоялась в кафе, где мы и распили бутылку за знакомство. Разговор получился интересным, о чем я сейчас и поведаю.

На мой вопрос, зачем россиянам нужны наши рабочие? Неужели своих нет? Один из них ответил: в России рабочей силы много, но высококлассных специалистов такого профиля не хватает. И им невыгодно обучать кого-то заново. Выгодней привезти спецов, чтобы линии работали и не простаивали. Бизнес есть бизнес. Сегодня 120 стран мира заинтересованы в продукции завода. И на мировом рынке оружия 60% составляют российские патроны…
Для полноты информации сообщу: на российских оборонных заводах трудятся в основном наши соотечественники. Многие из них уже давно осели там и стали гражданами России. Для Керима же это первая командировка, и в мае он должен приехать. В планах у россиян наладить вахтовый метод работы. Три месяца там, десять дней дома и опять в Россию. Зарплата средняя: 12 тысяч рублей (400 дол.) в месяц, плюс бесплатный проезд самолетом в оба конца и подъемные (3000 руб.) на питание. Живут наши мужики в малосемейном общежитии, по 2 человека в комнате: телевизор, телефон. Все, как у белых людей. Да, чуть не забыл, к тому же они получают временную прописку и удостоверение личности и все положенные социальные гарантии. Уф! Написал это и подумал, когда же мы будем так жить, черт возьми?

…Пожалуй, основное, что пришло в нашу жизнь за последние 10-15 лет - это устойчивый страх. Страх безработицы и экономической катастрофы. Мы не верим, что наша жизнь в ближайшее время переменится к лучшему. Пятнадцать лет назад мы больше всего боялись войны: мировой или гражданской. Сегодня мы боимся завтрашнего дня. Нестабильность – вот главная фобия нашего общества.
А за Керима я теперь спокоен…

Серафим АГАТОВ
6.02.2006